Патруль (СИ) - Гудвин Макс - Страница 13

— Сла-ва, — прильнула она к моей груди, — дурачок мой, это же два вопроса. И почему ты в повязке?

— Погнали отсюда, — поторопил я её, беря за талию, стараясь как можно скорее выбраться из этого притона.

— По-существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее, — выпалила она, коверкая слова. — Я тут потому что мой парень невменяемый ревнивец! А тут я в безопасности, ко мне клеятся только какие-то страшные девки. А телефон у меня недоступен потому что сел. Мне было скучно и грустно, и обидно, и я слушала музыку в наушниках, и он сел.

— Понятно, — произнёс я, эвакуируя её из враждебного места.

— Эй, она не заплатила! — прозвучало сзади. — Девушка!

Даша не слышала, а я вёл её к выходу. Благо тот был уже рядом. В проёме стоял тот самый крепыш, он тёр паховую область, и та самая девушка, чью бандану я унёс.

— Он, это он! — завопила, как резанная, барышня и отбежала от выхода, удалилась от него и вышибала.

И каким же было моё удивление, когда я вывел Дашу на улицу, что тут стоял полицейский экипаж, а ко мне шли двое мужчин в пятнистой форме.

— Вот он, он мне руку чуть не сломал, и Васю побил!

— И она счёт не платила! — донеслось сзади от выбежавшего худенького бармена в заниженных штанишках.

— Я никому ничего не должна, я себя сделала сама! — широко улыбаясь, пропела Дарья.

— Даш, ментам не груби, я договорюсь, — прошептал ей на ухо я.

— Уважаемые! — обратился старший сержант, на нём не было брони, а только лишь автомат на плече, а у второго сержанта — кобура с ПМом.

— Масочку снимаем, ковид больше не страшен! — выдал сержант.

— Пацаны. Я свой, из Кировского ОВО, — прошептал я, — Примите нас. Я в машине всё объясню.

Под крики в спину нас сопроводили в автомобиль с логотипом «Лада», посадив на задние места. С нами остался водитель, а старший группы задержания — тот что с автоматом — ушёл к бару объщаться с потерпевшими. Я снял бандану, и сержант удивлённо ухнул.

— Ух ты, Слава, ты чё там делал? Это же не наших ценностей место?

Отлично, меня узнали, значит, дело пойдёт легче.

— Да, братух, девушку вызволял, можно сказать, защищал те самые русские ценности, пока они её там не захороводили в свои сети.

— Дело благое, — похвалил меня сержант. — А я на оружие аттестовался, вот баранку кручу, сутки через двое. Зато доплаты.

— Доплаты? — не понял я.

— Я сам платёжку видел, один чел 103 тысячи за июнь получил, но правда и работал ненормированно.

— Сержант? — уточнил я.

— Старшина. Его жена выгнала, он и сдался ротному в «рабство». Зато дела материальные поправил. А ты как?

— Да тоже нормально, завтра на смену вот, да девушка чудит, — произнёс я, взглянув на Дашку, которая сделала губки уточкой, мол «это да, я могу, я чужу».

И тут вернулся старший. Видимо, наслушавшись обитателей места, куда православным заходить крайне не желательно.

— Дим, да это Слава, мы в учебке с ним были. Нормальный пацан, — резюмировал сержант.

Старший сержант Дмитрий обернулся на меня, измеряя меня взглядом.

— Да? Нормальные по «Голубикам» не ходят, — выдал он.

— Товарищ старший сержант, у меня была спецоперация по вызволению любимой девушки.

— Ты что, в ОСБ давно не был? Эти педики тебе кражу предъявляют и хулиганство.

— Там не кража, а девушка покурить вышла и не захотела возвращаться, — вступился за меня сержант.

— Стёп, — обратился старший к сержанту, — Прикинь, если бы Гусев сюда приехал или кто другой с управы? Твой друг в костюме советского спортсмена на завтра уже не работал бы… В общем так…

Он не договорил. Его прервала рация.

— 337-ой, Ленску⁈

— Слушаю, — проговорил старший, зажимая кнопку на головке рации.

— Что там по «Голубике»?

— Тут нетрадиционные, на друг друга пальцем показывают, не могу пока разобраться, сейчас уточню, будет ли заявление, — ответил старший сержант.

— Понято, — ответил Ленск.

Видимо, Ленинский районный ОВО Златоводска.

— Удостоверение с собой? — спросил у меня старший группу задержания.

— Да, — выдохнул я, доставая из кармана корочку.

— В общем так, товарищ младший сержант, счёт за барышню придётся оплатить, это раз, банданку вернуть и подыграть.

— Понял, — кивнул я.

— Ну раз понял. На браслеты, пристёгивай себя к ручке над дверью.

— Она же резиновая и непрочная? — не понял я, осматривая ручку и принимая от старшего чёрные наручники.

— Но любители западных ценностей об этом не знают. А ты, плачь, закрыв лицо, — обратился он к Даше.

Сказано — сделано, и я прикован к хрупкой ручке, а Даша ревёт в ладошки.

— Стёп, помогай им дальним, — попросил старший сержанта.

И вот уже группка не таких, как все, подтянулась к открытому окну.

— Так, терминал несите, преступники готовы возместить ущерб, — произнёс он, отдавая бандану девочке, которая пыталась не пустить меня в бар.

— А что с ними будет дальше? — спросила она.

— В тюрьму отвезём, а там года через 3–4 вернутся к вам вашими же клиентами, — нашёл, что ответить, старший.

— А-а-а-а. Мы тут вообще-то по доброй воле, — произнесла девочка, натягивая бандану.

— Ну что я могу сделать, закон есть закон, — пожал плечами старший.

А когда пришёл бармен с терминалом, я вытащил карту и приложил её к экрану. Старший решил так сделать, чтобы все видели, что я схвачен и наказан. В кармане пиликнуло.

— Оплата прошла, — сообщил служащий бара.

И окна машины закрылись.

— Младшой, ты там ничего внутри руками не трогал?

— Только ногами, — кивнул я.

— Мой репрессированный дед говорил, что это у них как-то через предметы передаётся, — на лице старшего сержанта проступила улыбка, — Всё, отстёгивайся.

— Ленск, 337-ому? Ленск, 337-ому? — позвал старший базу.

— Говори, — произнесла рация.

— По «Голубике», никто ни на кого не хочет писать заявления, они уже ушли мириться вниз обратно, — произнёс старшой.

— … Ты сходи к ним, может, уговоришь⁈ — выдал какой-то другой голос из радиоэфира.

— Утешишь! — раздался другой.

— Тихо будь! — выдал старший экипажа в рацию.

— Не засоряйте радиоэфир! — рявкнул дежурный, — Всё, работайте, 337-ой.

— Ленск, 337-ому? — взял тангенту Стёпа. — А можно из района на 10 минут уйти?

— С какой целью? — спросил дежурный.

— Машину помыть. После такого места.

Некоторое время в радиосети творился бардак: смешки и замечания, что теперь надо авто еще и святой водой побрызгать, но потом дежурный снова всех утихомирил. Но отлучиться с маршрута всё-таки разрешил.

— Ты на Макрушено же жил? — спросил меня Семён.

— Ну да, — кивнул я. — Спасибо вам, пацаны.

— С зарплаты спасибо, булькающее через Сёму передашь, — выдал старший.

В результате нас с Дашей еще и довезли до моего дома.

Мы молча поднялись по бетонным ступеням на четвёртый этаж. Тут пахло пылью, сыростью и старым деревом. Но даже этот запах был роднее, чем то, что пришлось нюхать в «Голубике».

Доставая ключ, я старался бесшумно вставить его в замочную скважину.

— Только тихо, — шёпотом предупредил я Дашу, придерживая дверь. — Леха, наверное, уже спит. Комната у него смежная, всё слышно.

Она кивнула, приложив наманикюренный палец к губам, и на цыпочках проскользнула внутрь. Скинув туфли, она босиком прошла в комнату и опустилась на диван.

— Слав… — тихо начала она, обнимая подушку. — Я, наверное, устроила тебе сегодня да.

— Ну, есть немного, — так же тихо ответил я, направляясь на кухню набрать воды. — Стандартная боевая задача. Вызволить гражданского из враждебной среды.

— Я серьёзно! — её шёпот послышался из комнаты. — Я такая дура… Напилась, натворила, нахамила тебе, а ты… ты приехал. В это место. Всё равно приехал. Меня нашёл, вытащил, а потом ещё и с ментами договорился…

Я вернулся с двумя стаканами воды, протянул ей один. Она взяла его обеими руками и сделала несколько маленьких глотков.