Дофамин - Мейер Лана - Страница 1

Лана Мейер

Дофамин

«Ты не понимаешь, что зависима,

пока не попробуешь уйти».

Глава 1

Мия

– Жива. Куда ее деть только? – доносится грубый мужской голос.

– А она симпатичная, – выносит вердикт второй. – Горячая штучка набухалась. Легкая добыча. Может, ее домой к себе забрать? Вдруг утром перепадет что? – слышу ответ и невероятным усилием воли заставляю себя приподняться на лежаке и прийти в себя. Это практически невозможно, но на меня работают остатки инстинкта самосохранения, и я даже пытаюсь встать на ноги.

Напиться и забыться.

Я всегда руководствуюсь этим девизом, когда без остановки заливаю в себя игристое вино. Один бокал – чтобы не думать о прошлом, не прокручивать жуткие кадры пережитого два года назад в своей забитой проблемами голове. Второй – чтобы притвориться живой и неискренне улыбаться всем, кто встречается мне в этом проклятом клубе. Третий – чтобы не только и боль притупилась, исчезла, но и я вместе с ней.

Та версия меня, что прошла через ад, который я не пожелаю ни одной женщине, да даже врагу. Ад, который мужчина испытать не способен. Он может лишь его создать.

Что же происходит после третьего бокала? Я ловлю кураж и теряю им счет. Мной овладевает демон «безудержного веселья» и уносит меня, словно ураган, беспощадно забравший Дороти в страну Оз. Мир становится ярче, будто кто-то выкрутил контраст на максимум. Смех окружающих звенит звонче, лица размыты, все происходящее напоминает компьютерную игру.

Я знаю это чувство. Его легко спутать со свободой, но на самом деле алкоголь дает энергию взаймы. И в эту ночь я могла бы заплатить за нее слишком высокую цену. Ведь последнее, чего я ожидала от этой ночи – что в мой бокал подсыпят барбитурат или как его еще называют «бархатный яд».

Я не сразу обращаю внимание, что в вине таится не только игристая горечь, но и что-то отключающее. Что-то, что напрочь стирает мои личные границы.

Пьяный азарт несет меня туда, где ветер сбивает дыхание и кажется, будто все не по-настоящему. Можно притвориться другой, можно стереть свое прошлое и выдумать, что ужасающие картинки в памяти случились не со мной.

В конечном итоге мы все постоянно бежим куда-то и впадаем в любые зависимости – от еды и трудоголизма до алкоголя и наркотиков – ради одной цели: чтобы просто не чувствовать боль.

Я не сразу понимаю, как оказываюсь не в своем отеле. Вот я сижу на пляже в бич-клабе и опустошаю очередной бокал, параллельно болтая с Максом – своим хорошим знакомым, с которым мы случайно пересеклись у барной стойки. Мы познакомились на групповых занятиях тайским боксом в местном Muay Thai1, поэтому с ним я чувствую себя в безопасности, несмотря на то, что подруга, с которой я пришла в клуб, за считанные секунды пропала с визуальных радаров. Все происходит довольно быстро: губы Макса касаются моих, руки уверенно ложатся на талию, язык настойчиво проникает в мой рот. А он неплохо целуется. Уверена, что мне понравилось бы это и на трезвую голову. И я даже хочу большего, ощущая, как внизу живота затягивается знакомый узел желания. Но это не по-настоящему, я просто пьяная и дикая. Макс заглушает уверенным поцелуем мой стон, а я растворяюсь в ощущениях, едва концентрируясь на фоновой клубной музыке. Кажется, что я запечатана в вакуумном бункере и все посторонние звуки доносятся словно сквозь вату.

Вдох. Выдох.

Еще один вдох и взмах ресниц – и я чувствую, как лежу на деревяшке, расположенной на пляже. Сразу несколько охранников направляют фонари мне в лицо, и через слои помутневшего рассудка я слышу:

– Черт возьми, девка жива еще? – амбалы продолжают изучать меня, рассчитывая поживиться. Не знаю, как в таком состоянии я вообще понимаю английский.

– Даже не рассчитывайте, – нечленораздельно заявляю я. – А что? Где музыка? Эта богадельня закрылась? – мои ноги дрожат, меня всю шатает, но из-за измененного сознания мне чертовски трудно сохранить адекватность.

– Давно, крошка. Тебе помочь? Довести до дома? – один их безликих охранников хватает меня за руку, но я резко отталкиваю его от себя, ступая по песку.

– Отвалите от меня! Не трогайте! – голос срывается на крик. Я ненавижу, когда мужчины прикасаются ко мне так, словно я какая-то вещь. А они почти всегда делают это так, когда чувствуют свою власть.

– Да мы тебе помочь хотим…

– Я прекрасно слышала, что вы хотите со мной сделать, – шиплю я и резко разворачиваюсь, начиная бежать по пляжу.

Я не знаю, сколько раз я спотыкаюсь и падаю. Сознание продолжает уносить, мир упорно вращается вокруг меня, не собираясь ни замедляться, ни выключаться. Очередной вдох и взмах ресниц – и я сижу в другом баре. Совсем одна. Помню, как трясутся пальцы, как клавиатура на смартфоне не слушается меня, и вместо адекватной мольбы о помощи я набираю бессвязный текст. Я отчаянно пишу подруге в надежде на то, что она придет и заберет меня в таком состоянии.

Потому что сама я просто не могу. Я уже не могу пошевелиться. И всем плевать, что я сижу в этом клубе, обдолбанная в хлам, хоть и не по своей воле.

Не могу встать.

Не могу вызвать такси.

Не могу мыслить.

И я совершенно одна, как и два года назад, когда он уничтожил меня.

Еще один вдох и взмах ресниц…

– Иди ко мне. Вот это красотку я отхватил, – снова незнакомый голос, лицо обращающегося ко мне размыто. Меня выдергивает из клуба, и вот я уже в незнакомой комнате. Лишь физическое насилие и ощущение веса мужского тела на себе помогают мне протрезветь и прийти в себя. Возможно, действие наркотика как раз начинает заканчиваться, и это единственное, что может спасти меня от реального насилия. Этот незнакомой ублюдок, который ни на грамм мне неприятен, еще не во мне, но он явно пытается поживиться моим беззащитным в данный момент телом. Безвольным. Почти не принадлежащим мне самой. Незащищенным и уязвимым.

Меня тошнит от прикосновений насильника. Иначе я не могу назвать мужчину, который увидел девушку в пьяном состоянии и вместо того, чтобы помочь ей, решил пойти самым подлым и крысиным путем – воспользоваться ее телом, пока она «легкая добыча». Все внутри меня сворачивается от отвращения, когда я чувствую его пальцы на своем теле и грубый рот на своих губах.

– Ты будешь моей, только моей, – бессвязно бормочет долбанутый псих. Понятия не имею, с чего он взял, что может нести мне подобный бред.

Его руки скользят по моему телу, мой желудок сжимается. Меня сейчас вырвет. Хочется кричать, но голос прорывается не сразу.

– Помогите! Помогите! – истошно верещу я, прекрасно зная, что никто не услышит. Никто не придет на помощь. Всем плевать. Кажется, я просто вижу дурной сон и никак не могу проснуться. Как мне защитить себя? А если любой мой способ обороны вызовет его агрессию? Вдруг он вооружен или заколет меня ножом?

Боже, как же страшно. Я не переживу, если это мерзкое животное войдет в меня, даже его прикосновения неприятны.

– Не делай вид, что тебе не нравится. Ты сама меня соблазнила, – нагло врет ублюдок, и от одной лишь мысли о том, что это действительно так, мой желудок предательски сжимается. Собрав все свои силы, я сталкиваю тяжелое тело с себя, пинаю незнакомца ногой в живот.

– Сука! – ругается он, хватая меня за стопу. – Вот жидкая кошка попалась, —уверена, он хочет вновь навалиться, но еще один спазм желудка заставляет меня выплеснуть его содержимое прямо на него.

Черт. Все снова как в тумане, легче не становится.

– Блядь, какого черта, – ругается он, пока я встаю и направляюсь в туалет.

Я даже не вижу его лица. Все расплывается в тумане. Проваливаюсь во тьму. Последнее, что помню – мои ладони опускаются на ободок унитаза.

***

Резко просыпаюсь в незнакомых апартаментах с весьма бедной обстановкой – я не привыкла видеть такой треш. Мужской храп раздражает барабанные перепонки, и я с ужасом смотрю на человека, рядом с которым проснулась. Это не человек. Животное. От одного взгляда на него меня снова тошнит. Так плохо, как сейчас, мне не было никогда в жизни.