Хозяин вернулся (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 21

Это ключевое. Остальные пункты не суть важны. Договор заключен между Российской Империей, Германской республикой и Соединенным Королевством Великобритания. Других участников нет, никогда не будет и не надо.

Стокгольмское соглашение пытались нарушить дважды. В «нулевые» во время «Атомной тревоги» Средиземноморский и Атлантический флоты России готовились атаковать французские атомные полигоны в Алжире. Немцы и англичане подняли стратегические бомбардировщики. Тогда все обошлось без войны, Париж пошел на попятный. Во втором случае хватило предупреждения.

В холле Замка Николай остановился чтоб ответить на звонок. Брат из Москвы вдруг решил поинтересоваться делами и здоровьем. Желания долго разговаривать не было, короткие ответы, формальные фразы.

— Ты не в духе? — догадался Алексей.

— У меня служба. Давай перезвоню после обеда.

В этот момент Николай заметил Елену Головину. Унтер-офицер держалась рядом с подъесаулом Кубанского войска. Казачий офицер что-то говорил, сопровождая каждую фразу резкой жестикуляцией. Пару раз хватался за пояс, словно искал рукоять шашки. Елена молчала, только коротко кивала в ответ старшему по званию. Оба прошли через холл и свернули к зимнему саду.

Николай проследил взглядом за казаком и дамой. Ситуация ему не нравилась. На входе вроде охраны больше. Да, обычно главный вход в Замок и кабинеты его величества охраняли казаки конвоя. Женский полк выставлял посты на этажах, у боковых и тыловых дверей, в лестничных и лифтовых блоках. Патрулирование территории совместное. Сегодня в холле смешанные усиленные посты.

Молодой человек отметил странности, но не придал им особого значения. Тем более вопросы охраны царских резиденций его вообще никогда не волновали. Есть на это специальные люди, вот и не стоит им мешать.

На крыльце Николай остановился, поднял голову к небу. Прекрасная погода. Яркое солнце. Чистое голубое небо, какое бывает только весной. Воздух свежий. Вдруг Николай почувствовал, что ему совершенно некуда идти. Долгожданный выходной, а планов нет. И вообще, в последние дни человек как-то привык работать допоздна. Неожиданное расслабление, свобода вызывали некоторый дискомфорт.

Молодой советник направился было к закрытой правительственной парковке, где оставил машину, но на полпути махнул рукой и повернул в сторону храма. Воскресенье. Святой день. Еще в детстве в Конго Николай привык, что воскресные службы, это маленький праздник. В колонии даже в больших городах белые всегда до мелочей соблюдали порядок. Есть вещи, которые должны быть. На них стоит мир. Церковь — один из таких фундаментных камней.

Величественный собор Николая Святителя возвышался над площадью к югу от правительственного комплекса Корпусного участка. Естественно, брать машину Николай и не подумал. Увы, в наше время в городе зачастую пешком получается быстрее, чем на авто. Да еще парковку придется искать, с этим в столице вечная беда со времен чуть ли не Николая Второго.

После службы вдруг нашлись еще дела. Вообще, для человека среднего возраста скучать весной в столице дело удивительно странное. Знаменитый английский сплин, аристократическая хандра давно уже есть повод обратиться к врачу, а не лелеять депрессию в специфическом обществе.

Ближе к вечеру Николай вспомнил, что давно не заходил в тренажерный зал. После Катаклизма он выматывался так, что не до того было, а в Москве тоже занимался собой от случая к случаю. Из хороших тренажерных залов самый ближний оказался в корпусе министерства Двора. Точнее говоря, есть хорошие спортивные центы куда ближе, но настроение не способствовало изучению новых мест. Тем более, спортивный зал в Красном Замке заведение закрытое, вход только для служащих и работающих при правительстве.

Посещение бесплатное, разумеется. Последний момент Николая не волновал совершенно. Он с молодости не испытывал недостатка финансов. Даже представить себе не мог ситуацию нехватки денег на какую-либо мелочь. Однако транжирой не был. Родители и жизнь в колонии приучили давать себе отчет в тратах.

Тренажерный зал на первом этаже министерства Двора. Вход отдельный. Половина парковки пустует. Николай приметил два лимузина с цветами имперского штандарта на номерах. Значит, кто-то из сильных мира сего решил посветить воскресный вечер культу тела. Впрочем, в раздевалке и зале никого из ближних родственников императора Николай не встретил. Спрашивать тренеров — только себя в смешном свете выставлять. Видимо, водители бросили служебные машины где придется. Да мало что там еще.

Мужчина начал с разминки, после перерыва решил серьезную нагрузку не давать, это ведь поначалу на адреналине все идет легко, зато на следующий день приходит расплата за нарушение режима. После жима лежа с половинной нагрузкой, Николай перешел к гантелям и тренажерам. От работы на плечевые мышцы его отвлек ритмичный стук железа.

Николай повернул голову и чуть не выронил гантель. Метрах в десяти от него на тренажере работала Елена Головина. На этот раз барышня была в обтягивающем спортивном костюме. Лицо раскрасневшееся. Госпожа унте-офицер сводила руки на станке. Любой от такого зрелища глаз не оторвет, Николай не исключение.

Лязгнули груза. Лена подняла руки, встряхнула кистями, затем присела у грузов и прибавила вес. Николай спохватился, что выглядит нелепо. Загляделся. Бывает. Затем он переместился к стойке со штангой.

Кроме Лены в зале работали еще три молодые прелестницы с характерными спортивными фигурами, короткими стрижками. Идеальные фигуры, осанка, серьезный чуть высокомерный взгляд с головой выдавали бойцов Женского полка.

Часть действительно уникальная, и личный состав редкий. В полк принимали всех вне зависимости от происхождения, сословия, заслуг родителей и предков. Николай как-то слышал, что отбор серьезнее чем в элитные именные «цветные» полки. Чуть ли одна претендентка из пятидесяти проходит экзамены и проверки.

Как и все «цветные» полки, Женский особый ведет свою историю из победного и кровавого 1917-го, от славных ударных добровольческих батальонов. Ходит легенда, дескать, когда император Николай узнал о существовании женского батальона, он личным приказом снял часть с фронта. Все причастные к формированию батальона получили жесткую выволочку. А вот девицы и дамы из батальона наоборот — царь всех наградил георгиевскими орденами и крестами, всем назначил пожизненное содержание. А сам батальон развернули в полк и ввели в состав личного конвоя государя. Впрочем, женская часть недолго подчинялась казакам, очередным приказом царь уравнял полк с гвардией и подчинил непосредственно командиру Отдельного корпуса жандармов.

Всю дальнейшую тренировку Николай нет да бросал взгляды на ударницу. Не шла у него из головы эта барышня. Слово, конечно Лене не подходит, но иного в русском языке нет. «Девушка» испокон веков несет неприличный фривольный оттенок. За такое обращение можно и пощечину получить. Неловкая ситуация.

Наконец Фортуна улыбнулась Николаю. Юная дама присела на скамейку и вытянула ноги, ее небольшая аккуратная грудь вздымалась при каждом вдохе. Лена оперлась одной рукой о пол, откинувшись назад, другой взяла бутылочку с водой. Одно неловкое движение, попытка одной рукой удержать бутылку и открыть пробку, и предмет выскользнул из пальцев.

— Держите, — Николой как раз собрался присесть рядом. Все произошло очень даже удачно.

— Благодарю.

— Был рад помочь. Кстати, мы с вами уже знакомы. Помните кафе в Красном замке?

— Николай, если не ошибаюсь? — Лена одним движением промакнула губы.

— Да. У вас хорошая память. Тогда вышло немного неловко.

— Ничего страшного. Как понимаю, вы тоже служите государю?

— Иное было бы странно. Чужие здесь не ходят.

— Некоторые не служат, а работают, — последнее слово прозвучало с оттенком брезгливости.

— Любой труд ценен. Простите, но меня с детства так учили. Не важно, служит человек стране и престолу, или работает, создает, работает, преумножает, он уже перед глазами Господа. Любой труд богоугоден.