Семь ключей от будущего. Песнь Аски - Фарг Вадим - Страница 11

– Колыбели?

– Так Предтечи называли своё величайшее творение. Гигантское устройство, способное управлять самой тканью пространства и времени. Они верили, что с его помощью можно обратить «Ржу» вспять, зажечь угасшие звёзды, вернуть жизнь на мёртвые планеты. В древних текстах описана лишь малая часть катастроф, не таких глобальных, как «Космической Рожь», но всё же, их удалось избежать благодаря «Колыбели».

Я смотрела на голограммы артефактов, на карту с расползающейся красной чумой, на лицо Макса, освещённое голубым светом проектора. Масштаб миссии был просто ошеломляющим. Спасти галактику, найти мифическое устройство древней расы. Это было похоже на сказку, которую рассказывала мама Макса. Только теперь мы были её главными героями.

– Вот значит как, – только и смогла выговорить я. – А я-то думала, мы летим просто искать какие-нибудь древние горшки.

В этот момент из-за моего плеча вылетел Майзер. Он облетел голограммы артефактов, сканируя их своим оптическим сенсором.

– Произвожу расчёт, – монотонно сообщил он. – Учитывая текущее распределение искомых объектов, сложность их извлечения и общую энтропию вселенной, вероятность нахождения всех семи артефактов и их успешной активации составляет ноль целых, ноль четырнадцать тысячных процента.

Он завис между мной и Максом.

– Желаю удачи.

Аска стоя у стола и скрестив руки на груди, ей не терпелось узнать подробнее об артефактах.

– Чтобы понять, что мы ищем, – медленно начал он, глядя не на неё, а на звёздную карту на стене, – нужно понять, что мы когда-то потеряли. Все думают, что это просто охота за сокровищами, но это не так. Это попытка исправить ошибку, совершённую тысячелетия назад.

Он взмахом руки активировал голопроектор, но на этот раз в воздухе появились не чертежи, а семь символов, семь гербов древних, давно исчезнувших Великих Домов.

– Когда Предтечи, наши создатели, поняли, что их время уходит, а «Космическая Ржа» неотвратима, они не просто оставили нам ключи. Они доверили их нам, они видели в молодых расах не просто наследников, а будущих хранителей галактики. Семь артефактов были вручены семи самым могущественным и мудрым на тот момент Великим Домам. Это была не награда, это было бремя, священный долг.

Его голос стал тише, приобретая интонации его матери-историка. Он рассказывал не служебную сводку, а древнюю легенду.

– Но молодые расы оказались… слишком молоды. Слишком похожи на детей, которым доверили оружие богов. Сначала был страх. Страх, что другой Дом использует свой артефакт во зло. Потом пришла гордыня. Каждый Дом начал считать свой ключ самым важным, а себя – главным хранителем. Они перестали видеть в артефактах ключ к общему спасению и увидели в них символ абсолютной власти.

Гербы в воздухе начали тускнеть, их сменили сцены древних сражений: армады кораблей, похожих на готические соборы, извергали потоки плазмы, планеты раскалывались на части.

– Началась «Война Осколков». Она длилась веками. Великие Дома, которые должны были вместе спасти галактику, вместо этого сжигали её в огне своей алчности. Они воевали не за территории или ресурсы, они воевали за право обладать всеми семью ключами. Они верили, что тот, кто соберёт их все, станет новым богом, способным повелевать жизнью и смертью. Звёзды в те века гасли не от «Ржи», а от залпов дредноутов. Целые цивилизации, которые только-только учились смотреть в небо, превращались в радиоактивную пыль, попав под перекрёстный огонь.

Аска слушала, затаив дыхание, это была не та история, которую рассказывали в школах. Это была её тёмная, кровавая изнанка.

– К тому времени, как война исчерпала сама себя, от былого величия Домов не осталось и следа, большинство из них были уничтожены. Два артефакта остались у потомков тех, кто сумел выжить в этой мясорубке и сохранить свою власть – у Домов Кассиан и Верус. Два других, принадлежавшие предкам Императорской семьи. А последние три… – он развёл руками, – просто исчезли. Растворились в хаосе войны, возможно, они лежат на дне мёртвых океанов на разрушенных планетах. Или попали в руки пиратов и контрабандистов, которые даже не подозревают, чем владеют.

Он выключил голопроектор, и кабинет снова погрузился в полумрак.

– Вот, что мы ищем, Аска. Не просто сокровища, мы ищем осколки нашей общей вины. Пытаемся собрать воедино то, что наши предки разбили вдребезги из-за своей гордыни.

Он посмотрел на неё, и в его глазах была вселенская усталость.

– Теперь ты понимаешь?

Глава 8

Спустя несколько дней после церемонии мой виз тихо пиликнул. Сообщение от Макса. Никаких официальных формулировок, всего одна строка: «Зайди ко мне в кабинет, когда освободишься. Есть кое-что интересное. Нужно твоё мнение».

«Нужно твоё мнение». Эти слова заставили моё сердце пропустить удар. Он звал меня не на свидание, а на работу. Как равную. Как специалиста. И это было волнительнее любого приглашения в ресторан.

Кабинет лейтенанта Веста находился в командном секторе. В отличие от наших жилых кают, он был просторным и строгим. Большой стол из тёмного металла, панорамное окно с видом на звёзды, на стене – голографическая карта галактики. Но среди всей этой казённой обстановки я заметила личные вещи: на полке стояла модель древнего парусного корабля, а на углу стола лежала настоящая, бумажная книга с потёртым кожаным переплётом. Кабинет был точным отражением своего хозяина: офицер и историк в одном лице.

– Проходи, Аска, – Макс поднялся мне навстречу с тёплой улыбкой. – Кофе?

– Не откажусь, – кивнула я, стараясь выглядеть спокойной и деловой.

Когда мы устроились за столом, он взмахом руки активировал центральный голографический проектор. В воздухе между нами повисли два объекта. Первый – идеальный куб, покрытый сложнейшим узором из линий, которые, казалось, двигались под поверхностью. Второй – додекаэдр, двенадцатигранник, каждая грань которого светилась своим, едва уловимым оттенком.

– Вот они, – сказал Макс. – «Куб Дома Кассиан» и «Додекаэдр Дома Верус». Я получил доступ к полным имперским архивам по ним. Исторические справки, спектральный анализ, записи энергетических колебаний за последние сто лет.

На стол посыпались десятки файлов: графики, схемы, свитки древних текстов. Голова шла кругом от объёма информации.

– И что мы ищем?

– Закономерность, – ответил он. – Любую. Связь между узорами, повторяющийся энергетический всплеск, упоминание в текстах… Что-то, что подскажет нам, как они работают. И где искать остальные. Я часами смотрел на это, но вижу только хаос.

Я подошла ближе. Мой взгляд инженера цеплялся не за исторические символы, а за структуру.

– Это не хаос, – пробормотала я, увеличивая изображение куба. – Смотри, этот узор… он не декоративный. Линии разной толщины, они пересекаются в определённых точках, как… как на печатной плате. Это не украшение, это схема.

Макс склонился рядом со мной, наши плечи почти соприкасались.

– Схема?

– Ага. А эти точки – узлы. Возможно, контакты. Что, если их нужно не просто сложить вместе, а… подключить?

Мы погрузились в работу. Часы летели незаметно. Макс открывал исторические файлы, рассказывая о владельцах артефактов, о войнах, которые велись за них. Я, слушая его, искала в этих историях подсказки, параллельно анализируя технические сканы. Мы работали как единый механизм: его знания о прошлом дополняли моё понимание настоящего. Рабочая атмосфера была напряжённой, но невероятно увлекательной. И постепенно я начала замечать, что думаю не только о схемах. Я замечала, как свет от голограммы играет в его волосах, как он задумчиво хмурит брови, как близко он стоит.

– Вот! – воскликнула я, ткнув пальцем в одну из граней додекаэдра. – Этот символ! Ты говорил, он принадлежал Дому Верус, но смотри, в центре него – крошечная гравировка, почти незаметная. Это же ранний герб Дома Кассиан! Они были союзниками до Великого Раскола!