Вы пробудили не того. Том 2 - Фарг Вадим - Страница 9

– Можно? – спросила она, и, получив его испуганный кивок, взяла его руку в свои.

Её ладони засветились мягким, серебристым светом. Тончайшие нити её магии окутали руку Трофима, проникая внутрь, сканируя, анализируя.

– Невероятно, – прошептала она через минуту, отпуская его руку. Её голубые глаза были полны изумления. – Это не стихийная магия, Троф. Ты не управляешь огнём или воздухом. Ты… конвертируешь.

– Конвертирую? – не понял он.

– Ты преобразуешь свою собственную жизненную силу, свои эмоции – в данном случае, отчаяние и ярость – напрямую в чистую, концентрированную энергию, – объяснила она. – Ты не черпаешь её извне. Ты создаёшь её внутри. Ты – живой реактор. Это невероятно редкий и опасный дар.

– Опасный? – взвизгнула Вероника, которая до этого молча наблюдала, всё ещё потрясённая.

– Он питается его жизненной силой, – кивнула Алиса. – Каждый такой выброс истощает его до предела. Если Трофим не научится это контролировать, то может просто… сгореть. Превратить себя в пепел.

Я посмотрел на Трофима. Теперь всё встало на свои места. Его слабость, его неуверенность – это был защитный механизм. Он подсознательно боялся своей силы.

– Значит, наша задача – научить тебя не только выпускать эту силу, но и контролировать её, – сказал я, и в моём голосе не было и тени сомнения. – Ты не будешь нашим щитом, Троф. И не будешь мальчиком для битья. Ты будешь нашим главным оружием. Нашей «пушкой», которая бьёт редко, но наверняка. А мы, – я обвёл взглядом девушек, – мы будем твоей защитой. Твоей бронёй. Чтобы у тебя была возможность нанести этот удар.

Я положил руку ему на плечо.

– Ты больше не слабак, Рождество. Ты – наша главная сила. Привыкай к этому.

Позже, когда мы остались с Трофимом одни, я сел рядом с ним на скамейку.

– Троф, – тихо начал я. – Твоя мать… она ведь тоже была очень сильным магом?

Он кивнул, не глядя на меня.

– Да. Говорили, одним из лучших. Но после каждой миссии она была… пустой. Как будто из неё всю жизнь выпили.

Холодок пробежал по моей спине.

– Ты сказал, её смерть была несчастным случаем.

– Так и мне сказали, – в его голосе прозвучала горечь. – Демоны. Засада. Она прикрывала отход группы.

– А что, если это не так? – я посмотрел ему прямо в глаза. – Что, если она обладала таким же даром, как и ты? Что, если она была не просто сильной, а… слишком сильной? Нестабильной? Опасной? Таким оружием, которое после использования проще… утилизировать, чем чинить?

Трофим поднял на меня взгляд, его глаза расширились от ужаса и внезапного, страшного понимания. Он никогда не думал об этом под таким углом.

– Мы должны узнать правду, – сказал я твёрдо. – Не только ради тебя. Но и ради твоей безопасности. Если за твоей матерью охотились, то рано или поздно придут и за тобой.

Я поднялся.

– Завтра мы начинаем расследование. Евгения пробьёт доступ к закрытым архивам. Вероника узнает всё о составе той группы, с которой была твоя мать. Алиса поможет проанализировать отчёты на предмет магических несостыковок. А мы с тобой, – я усмехнулся, – мы будем искать то, чего в этих отчётах нет.

На следующее утро вызов в кабинет директрисы не заставил себя ждать. Когда я вошёл, Ирина сидела за столом, а Ксения Волкова стояла у окна. Атмосфера была напряжённой.

– Сожжённый дотла сарай, Дем, – начала Ирина без предисловий. – И мощнейший всплеск неидентифицированной энергии, зафиксированный всеми датчиками Академии. У тебя есть что сказать по этому поводу?

В этот момент на её столе ожил коммуникатор. Над ним появилось холодное, бесстрастное лицо Сергея Молчанова.

– Директриса Ларионова. Я требую объяснений. Ваши «проблемные студенты» начали уничтожать имущество Академии. Что дальше? Они сожгут корпус?

Ирина откинулась в кресле, её взгляд был спокоен, даже насмешлив.

– Успокойтесь, Сергей. Это не провал дисциплины. Это прорыв.

Молчанов нахмурился.

– Прорыв?

– Именно. Студент Рождественский, которого все считали одним из слабейших, под давлением и благодаря моим нестандартным методам обучения смог раскрыть свой истинный потенциал. Мы говорим о редчайшем даре прямой конвертации жизненной силы в энергию. Это уникальный случай, который требует дальнейшего изучения.

Ксения Волкова шагнула вперёд.

– Данные подтверждают слова директора. Энергетический всплеск был спонтанным и не соответствовал ни одной известной атакующей технике. Это действительно похоже на прорыв, а не на акт вандализма.

Молчанов хмурился, обдумывая сказанное своим же агентом.

– То есть, вы хотите сказать, что ваша «проблемная» группа на самом деле – это группа уникальных талантов, которых вы пытаетесь развить? – в его голосе слышался скепсис.

– Именно так, Сергей, – Ирина улыбнулась. – Моя задача – не подавлять такие таланты, а направлять их. Да, они нестабильны. Да, они создают проблемы. Но их потенциал огромен. И Неделя Выживания покажет, насколько я права.

Молчанов смотрел на неё несколько секунд, затем его изображение моргнуло и исчезло.

Ирина посмотрела на меня.

– Ты играешь с огнём, Дем. Но, должна признать, делаешь это красиво.

Глава 7

Война началась на два фронта. Пока мы готовились к Неделе Выживания, оттачивая наш «спектакль» для Совета, моя команда начала действовать.

Евгения, используя старые долговые расписки и забытые обещания, которые хранились в пыльных архивах её Дома, смогла получить то, что было невозможно достать официально. На следующий день на моём столе лежал запечатанный сургучом свёрток – полный, нередактированный отчёт о последней миссии отряда, в котором состояла мать Трофима.

Вероника же действовала в своём стиле. Она не искала документы. Она искала людей. Она нашла старого, седого архивариуса, который работал в Академии ещё в те времена. И после часа её ледяных, но соблазнительных взглядов, намёков и завуалированных угроз, старик, вспотев, вспомнил всё. Он выдал ей полный список того отряда. Имена, Дома, текущий статус.

Вечером мы собрались в нашей комнате. Трофим, бледный, но решительный, сидел рядом. В тусклом свете настольной лампы мы разложили на столе пожелтевшие страницы отчёта и список имён.

– Алиса, твоя часть, – сказал я.

Она взяла медицинское заключение о вскрытии. Её пальцы, светящиеся мягким серебристым светом, медленно скользили по строчкам. Через несколько минут она подняла голову. Её лицо было серьёзным.

– Здесь ложь, – сказала она тихо. – Официальная причина смерти – множественные рваные раны, нанесённые демоном класса «Хищник». Но характер повреждения тканей… клеточная деградация… это не похоже на демоническую некро-энергию. Это сигнатура высокоуровневого подавляющего проклятия. Человеческого. Её убили свои же.

Трофим сжал кулаки так, что побелели костяшки.

Теперь была моя очередь. Я положил руку на главную страницу отчёта. Я не просто читал. Я чувствовал.

«Фу, какая гадость! – прошелестел в моей голове голос Эха. – Эта бумага на вкус как прокисший страх и предательство. Можно мне лучше ту докторшу? У неё аура была вкуснее».

Я проигнорировал его. Я чувствовал ауру документа. Слой официальной лжи был толстым, но под ним, как въевшееся пятно, остался отпечаток. Отпечаток животного ужаса того, кто подписывал этот отчёт. И горький, едкий привкус предательства.

Я убрал руку.

– Алиса права, – сказал я, глядя на Трофима. – Это было не просто убийство. Это было предательство.

Это было не просто подозрение. Это был факт.

Неожиданно тень в самом тёмном углу комнаты сгустилась и шагнула вперёд. Из неё, словно из-за занавеса, вышла Ирина Ларионова.

Девушки вскрикнули. Трофим подскочил на месте. Я единственный остался спокоен. Я ждал её.

– Вы снова полезли не в своё дело, – её голос был холоден, как лёд. На её лице не было и тени улыбки. – Я же предупреждала.