Король в изгнании - Гарднер Джеймс Алан - Страница 69

– И на случай ловушки, – пробормотал Филар.

– Откуда там ловушка? – спросил Дэйд.

– Потому что ловушкой может оказаться все, что угодно! – прорычал Тобит. – Мы ни черта не знаем о том, что здесь происходит. Кто-то может поджидать нас здесь, подав ложный сигнал, чтобы затем разорвать в клочья. И не говори, что это не имеет никакого смысла, парень, – даже то, что кажется совершенно бессмысленным, вполне может смешать тебя с дерьмом.

Фестина между тем уже шла по крыше. Поскольку меня никто не остановил, я пробежал несколько шагов и поравнялся с ней. Мы вместе направлялись к задней части крыши, и чем дальше мы шли, тем больше меня беспокоил…

Запах тостов с маслом, чувствовавшийся в воздухе.

От фасскистерского посольства рукой было подать до изгороди из алмазных деревьев, окружавших дворцовую территорию. Оттуда исходило сияние, которое я поначалу принял за свет костров.

Угол обзора оказался достаточным, чтобы разглядеть все «тело» от стеклянных куполов оранжерей, вдоль «туловища», до самой «головы» и вытянутых «клешней».

Мох. Балрог. Каждый квадратный миллиметр здания был покрыт мхом, который ярко светился в темноте, словно весьма довольный собой.

Глава 36

ЛЕЖИМ НА КРЫШЕ

– Вот дерьмо, – прошептала Фестина.

Я молча кивнул. От запаха тостов с маслом мне стало нехорошо.

– Королева, – продолжала адмирал. – Та самая, которая подбросила споры фасскистерам. Видимо, она оставила их и здесь, чтобы дворец стал непригодным для Черной армии.

– Не слишком честно по отношению к ее собственной охране, – сказал я.

При мысли об этом у меня по коже побежали мурашки. Я еще мог представить, что королева подготовила на прощание неприятный подарок для врагов, но только не в том случае, если это вредило и ее собственным подданным. Защита собственных граждан всегда должна быть главной задачей, разве не так? Король, который не ставит безопасность своего народа выше собственной ды мести…

Королева. Я имел в виду – королева, которая не ставит безопасность своего народа выше собственной жажды мести…

Впрочем, не важно.

– Чертова Кайшо, – проворчала себе под нос Фестина. – Она должна была об этом знать.

– Откуда?

– Она делала снимок со спутника. Вся передняя часть дворца должна была светиться, черт побери. Но на той картинке, которую она нам показала, ничего не светилось. Видимо, она специально приказала компьютеру убрать красный цвет. – Адмирал недовольно фыркнула. – А я даже не проверила. Меня интересовало лишь место высадки и точка, откуда пришел сигнал, но на дворец я не обратила никакого внимания. Дура ты, Рамос. Действительно, дура.

– Ты же не знала.

– Я знала достаточно, – огрызнулась она. – Кайшо в очередной раз обвела нас вокруг пальца, а я позволяла ей это делать, надеясь, что когда-нибудь она зайдет чересчур далеко и мы сможем ее законным образом наказать. Но, похоже, с меня хватит. – Адмирал нажала на кнопку на запястье, меняя канал радиопередатчика. – Тобит, Дэйд, – режим полной паранойи.

Голос Дэйда прозвучал прямо мне в ухо, хотя он стоял позади, возле лестничной клетки:

– Я думал, мы уже в режиме полной паранойи. Фестина вздохнула.

– Ну что ты будешь с таким делать?

– Гм, – сказал я, – если хочешь, я могу проследить за…

И тут начали стрелять пушки.

Настоящий солдат, вероятно, не назвал бы эти пушки дальнобойными – они стреляли с крыши дворца в сторону мертвой зоны за Водами Процветания. Расстояние составляло всего около километра; с точки зрения артиллериста, это была практически дистанция стрельбы прямой наводкой. Но с того места, где мы стояли, казалось, будто снаряды проносятся мимо нас и улетают вдаль, прежде чем взорваться.

Естественно, стояли мы не слишком долго.

Я бросился ничком на крышу. Фестина упала плашмя, затем снова вскочила на ноги, подняв кулаки, словно повинуясь какому-то рефлексу, заставлявшему вступать в бой, едва коснувшись земли. Секунду спустя она снова бросилась на крышу, ругаясь на непонятном языке. Учитывая, насколько спокойно она ругалась по-английски, сейчас, похоже, она действительно пребывала в бешенстве.

Еще один выстрел. Еще не успело утихнуть эхо, как в моем наушнике раздался голос Дэйда.

– Все в порядке, – возбужденно пробормотал он, – они стреляют над нашими головами. Они бьют по врагу.

– А что будет, – прорычал Филар, – когда враг начнет отстреливаться? Стоит им нацелить пушки на несколько градусов ниже, и мы окажемся на линии огня. Каким образом, по-твоему, было разрушено это здание?

Хорошая мысль. В фасад посольства могли угодить снаряды, предназначенные дворцу, – недолет всего лишь на несколько сотен метров, вот и все. Как давно это было? Когда черные впервые окружили королеву Умеренность? Или раньше, во время какого-то другого сражения, – возможно, когда Умеренность сама захватила дворец у той, кто занимал его до нее.

– Что будем делать? – крикнул Дэйд. – Уходим?

– Нет, – хором ответили Тобит и Фестина.

– Мы здесь для того, чтобы забрать своих товарищей-разведчиков, – добавила адмирал. – И мы останемся, пока действительно не придется уходить.

– Угу, – вставил Тобит. – Другого шанса у нас уже не будет.

Он был прав. Если из дворца стреляли, значит, Черная армия атаковала защитный периметр, переходя в последнее наступление. Как только они увидели наш «хвост», кто-то наверняка подал сигнал к атаке.

Кто-то. Сэм, для которой ожидание закончилось?

Через несколько часов война должна была завершиться – там же, где и началась, внутри королевского дворца. Наверняка будут бои в залах, так же как и в ту ночь, когда погибла Истина, – преданная дворцовая охрана без королевы, пытающаяся лишь дожить до рассвета. Я ощутил чувство вины, поняв, что вскоре мне снова предстоит их покинуть. Мы заберем двоих разведчиков или же решим, что они не появятся, и вернемся на «Палисандр». Так или иначе, я бросал здесь своих воинов, в то время как мне следовало быть с ними, помогать им, стать их командиром…

Стоп, какого черта? Никаким вождем я никогда не был.

Снова выстрелили пушки. Я закрыл уши руками и попытался ни о чем не думать.

Фестина поползла на животе назад, к Тобиту и Дэйду. Выглядело это не слишком изящно, особенно в скафандре, но двигалась она удивительно быстро, и стоило отвести от нее взгляд хотя бы на мгновение, как она исчезала. Маскировка действовала превосходно. Я тоже начал было ползти, но остановился. Снаряжение разведчика все еще лежало на крыше позади меня – Фестина даже не успела на него взглянуть. Я развернулся и пополз к нему, сосредоточенно принюхиваясь.

От ранца пахло той же дрянью, что и от скафандров, плюс запах человека-мужчины. И ни следа женского запаха. Возможно, Флебон был здесь час назад, чтобы послать сигнал, но без Олимпии Мелл.

Плохо это или хорошо? Я не знал.

Я снова принюхался, не вполне уверенный в том, что делать дальше. Даже если в ранец была заложена бомба, я не знал, как пахнет взрывчатка. Так или иначе, я ощущал целую смесь ароматов: что-то вроде радиопередатчика, продуктовый набор, якорь…

Мои пальцы дернулись – помимо моей воли. Так… похоже, мною снова овладел дух.

Я смотрел, как мои руки вытягиваются вперед и открывают ранец. Ничего не взорвалось, и то хорошо. Плохо же было то, что моя рука начала шарить среди содержимого рюкзака, а затем вытащила маленькую коробочку якоря.

– Эдвард! – раздался в моем наушнике крик Фе-стины. – Что, черт побери, ты делаешь?

Дух, овладевший мною, ничего не ответил. Он поставил якорь на крышу и щелкнул выключателем.

Я даже не заметил, как появился «хвост», – до этого он был где-то у меня за спиной, все еще раскачиваясь над Уншуммином и окрестностями, словно подвешенная на веревочке игрушка. Секунду назад он находился в десятке километров отсюда, в следующее же мгновение устремился к якорю, прильнув к боковой грани ящичка, так что остался свободным лишь край входного отверстия.