Радиус 227 книга шестая (СИ) - Матюшенко Артем - Страница 27

После демонстрации внешнего проявления своего дара семейной паре понадобилось всего неделя, чтобы распродать имущество и прибыть в Латат готовыми к исходу из этого мира. Люди цеплялись за мелькнувший призрачный лучик и не хотели упустить возможность уйти.

Через полсотни шагов пацан стал тяжело дышать и отставать, отец взял его небольшой рюкзачок себе и потянул сына за руку, хотя и ему каждый шаг давался с трудом. Еще через полста метров и Полина стала пошатываться и остановилась отдышаться. Дохлый волновался, но и ликовал внутри — все вышло, как он задумал, хотя еще ничего не кончилось, но уже сейчас он, еще недавний доходяга и люмпен, ощущал свое превосходство перед этими людьми. Они не смогут находиться в этих серых землях и получаса, а он выдержит. Выдержит, даже путь в полкилометра и обратно, зря Шрек смеялся над его даром. Вот он его дар в действии!

— А мы сможем дойти? — хрипло и устало спросила женщина у обернувшегося Дохлого.

— Конечно, дойдем! — кивнул тот и, поясняя, соврал, — Не вы первые. Нам до моста нужно дойти, это с полкилометра еще, но не беспокойтесь. Видите дом разрушенный, — ткнул он в оставшиеся от кирпичного дома стены справа от дороги, примерно в четырех десятках метрах от них, — там отдохнете, я вам дам выпить прибавляющее сил зелье. Выпьете и точно дойдете.

До указанного дома группа еле дошла — Борис споткнулся, упал и последний десяток метров полз на карачках. Валерий тащил под мышкой пацана, а его жена, бросив поклажу на дороге, спотыкаясь, доплелась до стены, где ее вывернуло.

— Я наверное, не дойду! — с ужасом в глазах прохрипела Полина, — Если бы не наш мальчик, у которого тут нет никакого будущего, то назад бы повернула!

— Ничего, рассаживайтесь на бревнышке. Отдышитесь, а я вам дам лекарство, которое сил прибавит и точно дойдете! — попытался успокоить их Дохлый.

Когда хрипя и тяжело дыша, группа расселась на бревне, лежащем возле стены, Дохлый достал из рюкзака термос и стал наливать в крышку уже чуть теплый слабенький чай и давать каждому из переселенцев выпить его.

— Давайте, пейте до дна, чтобы лекарство подействовало! — подбадривал он горе-ходоков, которым оставалось жить еще несколько минут, — Этот волшебный напиток придаст вам сил. Пейте, пейте! — переходил он к следующему.

Паренька тоже стало тошнить и он заплакал, но отец чуть не силой влил сыну в рот отмеренную Дохлым дозу чая, который был щедро сдобрен белесыми шариками уже мертвого колдуна.

— Закройте глаза и отдыхайте. Минут через пять лекарство подействует! — объявил он и сам, убрав в рюкзак термос, уселся на пороге развалин.

Первым затих пацан, через минуту перестала дышать и его мать. Борис тоже не долго цеплялся за жизнь, а вот Валерий, глянув в глаза Дохлого, все понял, он тоскливо завыл и молча, лишь закусив губу и горящими от ненависти глазами попытался ползти к убийце своей семьи, но через два метра заскрежетал зубами, сплюнул пошедшую горлом кровь, ткнулся лицом в серую, похожую на угольную пыль землю и затих навсегда.

Дохлый встал на ноги, огляделся нет ли поблизости никакой твари, а потом, оставив тела лежать в развалинах заброшки, пошел назад. Он сам был на грани и ему нужно было отдохнуть как минимум три часа, чтобы набраться сил и восстановить свой внутренний потенциал. Вернувшись к развалинам через несколько часов, он занялся перетаскиванием тел в стоящий за этими развалинами колодец. За эти несколько часов тела успели чуть усохнуть, став легче — серая зона тянула и из мертвых тел остатки жизни, делая их тела похожими на древние мумии. Глянув на лицо мертвого ребенка, он, на секунду ужаснувшись содеянному, натянул тому на голову капюшон куртки и более старался не смотреть в потемневшие лица убитых им людей.

Продемонстрировав Валерию и Полине свой дар и пообещав вывести их во внешний мир, Дохлый не успокоился и не стал прерывать свои тренировочные походы в серую зону. Наоборот — теперь у него появилась цель и надежда, что задуманная им тема точно выстрелит. И она выстрелила! Обыскав тела и сумки поддавшихся мечте и искушению выбраться из Радиуса людей, он стал богаче на пять тысяч долларов, полтора десятка царских червонцев и на несколько золотых монет ручной чеканки — тех самых солидов пришлых, которые даже в Ягодном уже имели хождение наравне с червонцами.

«Черт возьми, вместе с моими монетами и монетами Шрека, это целое состояние! — возликовал Дохлый, — Да плюс деньги, которые они мне заплатили за переход! Если такое провернуть еще хотя бы пару раз, то можно перебраться в Асино, а то и в Белый Яр, и не только купить себе хороший дом и машину, но и стать владельцем магазина или кафе! Даже не сам рулить буду — охранник меня возить станет, словно слуга индус белого господина!»

Перетаскав и скидав тела в ближайший колодец, Дохлый еще раз внимательно осмотрел окрестности в купленный в оружейном магазине бинокль. Предосторожности эти были не лишни. Несколько дней назад он не пошел по дороге — своему обычному маршруту, а решил свернуть к рощице и реке, там протекающей. Хотя сейчас там было пустое русло с такой же серо-черной антрацитовой пылью, как и везде. Даже в старом колодце, куда он кидал тела, воды не было, лишь камни и серая пыль межмирья в которую превратился плодородный слой. Еще он заметил, что тут нет птиц, нет и мелких зверушек, даже насекомых нет! А листья на кустах и деревьях какие-то темные, скукоженые, не живые, словно из них вытянули всю влагу и саму жизнь впридачу. Эти темные листья никогда не трепетали на ветру, да и ветра тут не было.

В прошлый раз пройдя рощицу и дойдя до берега пересохшего русла, Дохлый заметил вдали какое-то движенье и, приглядевшись, обомлел — гигантское насекомое, наверное, ростом выше слона, на длинных и тонких ногах шло на той стороне русла. Это не былом виденьем утомленного разума, Дохлый слышал, как трутся друг о друга хитиновые пластины, ощущал шаги и слышал стрекот этого монстра из мира неживой серой зоны. Тварь серых земель остановилась и, словно чувствуя присутствовавшего живого в этом мертвом мире, повернулась и посмотрела на Дохлого. Крик ледяным комом застрял в горле и Дохлый в ужасе побежал назад. Он готов был поклясться, что голова у насекомого была не обычной, а какой-то восково-серой маской человеческого лица с горящими белесым светом глубоко посаженными глазами. Когда он, хрипя и хватаясь за сердце, добежал до границы Радиуса, заметил что из носа струйкой течет кровь, а в глазах мелькают темные круги.

«Кто это или что это? Начало бы оно преследовать меня и сожрало, догнав, будь я на сотню метров ближе? — бились в голове мысли, — И как можно противостоять таким тварям серых земель межмирья?»

После встречи с неведомым он впервые задумался о своей защите. В следующий раз, отойдя всего полста метров, он вытащил пистолет и, прицелившись в стену дома, попытался выстрелить, но выстрела не получилось, лишь боек сухо щелкнул по капсюлю патрона — осечка! Отвел затвор, досылая новый патрон в патронник и убирая в карман вылетевший, он снова нажал на спусковой крючок и вновь сухой щелчок курка. Точно так же дела обстояли и с обрезом. И даже заговоренные патроны с серебряной дробью здесь не стреляли. Так, эмпирическим путем, Дохлый понял, что любое огнестрельное оружие не срабатывает в серой зоне и можно надеяться только на нож или топор. В тот же день он сходил на рынок, где нашел и прикупил себе небольшой топорик с удлиненной рукоятью, напоминающий индейский томагавк из фильмов с Гойко Митичем. Понятно, что таким от увиденной твари не отобьешься, но хоть что-то есть из оружия!

Еще Дохлый заметил, что прозрачная граница, отделяющая серые земли от Радиуса, сдвинулась. Вернее, граница Радиуса передвинулась на пару метров, захватывая и подминая земли серой зоны. Захваченная Радиусом территория в мгновение ока не стала обычной землей, но там стали видны чахлые, хотя, в отличие от серых земель, живые растения, да и лучи осеннего, почти зимнего, солнца, уже проникали на этот участок. Дохлый специально вбил колышек на новой границе и через пару дней убедился в своей правоте — граница снова сдвинулась почти на метр, расширяя заселенный людьми Радиус!