Царство Сиалы (СИ) - Демидов Джон - Страница 11

Сейчас у вас есть три часа личного времени, чтобы привести в порядок оружие, снаряжение, и себя. Почиститесь, отдохните, сходите на приём пищи. Ровно через три часа мы собираемся около склада вооружения для получения новой боевой задачи.

Я ожидал какого-то ропота, уставших вздохов, и даже возмущений… Но ничего подобного не было. Испачканные лица бойцов, хоть и выражали усталость, но всё равно оставались собранными и деловитыми. Мы уже втянулись в новый ритм и прекрасно понимали, что каждая такая вылазка — это не только риск, но и увеличение боевого потенциала всей группы, плюс возможность добыть нечто ценное для страны и для себя.

Когда капитан уже хотел продолжать свою речь, неожиданно поднял руку один из стрелков, рядовой Новик:

— Товарищ капитан, разрешите вопрос? Со снаряжением и формой нам как поступать? Если действовать по уставу — только чистка, сдача и последующее получение займут как минимум час чистого времени. А камуфляж… — он с отвращением стряхнул с рукава засохший комок слизи, — его, наверное, сейчас только сжигать. Вряд ли ЭТО за три часа успеют постирать и высушить… А вы ещё и про поесть говорили.

Капитан кивнул, признавая резонность вопроса, после чего сказал:

— Резонный вопрос, но не стоит волноваться. Мы с вами теперь на особом положении у руководства института, — пояснил он. — Поэтому грузимся в «Урал», едем на склад вооружения, и там вас встретит специально выделенная группа курсантов. Они примут у вас оружие, почистят его, приведут в порядок и полностью восстановят боекомплект, так что ваша задача — только сдать.

Что касается формы… — он немного помялся, — идите в прачечную в дальней части института, за клубом, вас там уже ждут. На новую форму можете не рассчитывать, но вполне добротное БУ вам выдадут, а вашу форму заберут в стирку. Ещё вопросы?

Вопросов больше ни у кого не было, лишь Новик пробурчал себе под нос, но так, чтобы все слышали:

— Всем бы такого командира… Соображает…

Мы быстро забрались в кузов «Урала», что без тяжёлых рюкзаков получилось без каких-либо проблем, и через пару минут уже были на складе вооружения, где нашему внимания предстала одновременно забавная и удручающая картина.

Наш старый знакомый, сержант, с лицом, выражающим вселенскую скорбь, густо перемешанную с яростью, метался между десятком курсантов, которые с не менее несчастным видом разбирали и чистили горы оружия.

— Давайте, давайте, живее позорники! — прикрикивал сержант. — Вы думаете, что на войне враг будет ждать, пока вы ствол до блеска натрёте⁈ Работайте быстро, но качественно! Курсант Петров, тебе что, масло под расчёт выдают⁈ Больше лей, не стесняйся! Что как девка на выданье⁈

Мы выпрыгнули из кузова и начали аккуратно складывать своё оружие и разгрузки на специально отведённые для этого столы, ловя на себе любопытствующие взгляды курсантов-«чистильщиков», которые, как мне показалось, иногда смотрели с самой настоящей завистью. Мы для них были уже не просто курсантами, а кем-то вроде легендарных оперативников, только что вернувшихся из самого пекла.

Сдав свой автомат АК-203 и разгрузку, я ощутил невероятную лёгкость. Не только физическую, но и внутреннюю. Два кольца, словно маленькие печки, грели меня изнутри, наполняя тело бодростью и силой. Усталость, конечно, никуда не делась, но теперь она была приятной, заработанной тяжёлым трудом.

Насладиться новыми ощущениями я толком не успел, потому что ко мне подскочил Илюха и довольно ощутимо ткнул меня кулаком в плечо, после чего довольным голосом сказал:

— Серёг, чего встал, как вкопанный? Погнали в прачку, а потом в столовку ворвёмся… Жрать охота — сил моих нет!

Я окинул взглядом остальных членов группы, и увидел, что никто особо никого не ждал, и как только участники нашей группы сдавали всё что у них было — сразу, без лишних размышлений, расходились по своим делам. Кто-то сразу направлялся в сторону прачечной, кто-то, у кого была запасная форма, двигались в сторону казарм… Дисциплина и понимание общих целей были на высоте даже вне боя.

— Ага, погнали, — согласился я, сразу после чего мы с Ильей быстрым шагом направились через территорию института к дальней прачечной.

По пути Илюха наконец дал выход распирающим его эмоциям, и трещал без умолку:

— Серёг, братух, я тебе серьёзно говорю — это просто нечто! Я в жизни таких чувств не испытывал! Ты представляешь? Мой мозг теперь работает как суперкомпьютер, и у меня теперь как будто есть эта… Нейросеть, во! Эти данные, которые я впитываю… Я начинаю видеть связи, о которых раньше даже не подозревал, и всё это стало возможным благодаря тебе! Если бы ты тогда не позвал меня в состав вашей первой группы… В общем спасибо, братан, я не ошибся в тебе.

Я слушал его словоизлияния, невольно заражаясь излучаемым энтузиазмом и улыбался, но потом махнул рукой и сказал:

— Да брось, Илюх, мы ж не чужие друг другу люди… Да и вообще… Если бы не твоя светлая голова в том данже с роботами — там бы мы все и остались. Так что мы с тобой можно сказать в расчёте.

Спустя несколько минут мы подошли к длинному, одноэтажному зданию прачечной. Возле входа висела табличка с графиком работы, а из открытых дверей тянуло запахом мыльного порошка и свежевыглаженной ткани.

— Ладно, я первый, — сказал я, пользуясь тем, что Илья был слишком поглощён своими мыслями, чтобы спорить, и тут же юркнул внутрь, оказавшись в небольшом предбаннике, заставленном корзинами с грязным бельём.

За прилавком стояла женщина лет пятидесяти, в синем рабочем халате, с усталым, но добрым лицом, которая как только увидела меня, тут же ахнула и всплеснула руками.

— Батюшки! Да из какой же ты ямы вылез, сынок? — с искренним сочувствием в голосе воскликнула она. — И как ты так умудрился? На учениях, что ли, в грязище по уши извазюкался? Так дождей уж неделю не было… Где грязь то нашёл?

Я лишь пожал плечами, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.

— Капитан Попов сказал, что вас должны были предупредить о нашем визите, тёть Валь, — ответил я, сразу после чего продолжил: — Так вот, я как раз из той самой группы, и запачкался так совсем не по своей воле.

— Да уж вижу, что не по своей, — покачала она головой и, оценивающе окинув меня взглядом, потянулась к стеллажам с аккуратно сложенной формой. — Сейчас, сынок, подберу я тебе одёжку… Рост, я смотрю, под сто девяносто… Плечи широченные… Держи.

Она протянула мне комплект старой, но чистой и выглаженной формы защитного цвета «флора», после чего я сердечно её поблагодарил, и прошёл в соседнюю комнату для переодевания. Это была маленькое, захламлённое помещение с голыми стенами и единственной лампой под потолком. Из мебели тут было только небольшое пыльное зеркало в углу, да покосившаяся скамейка.

Я начал раздеваться, с некоторым трудом отдирая от тела заскорузлый, пропотевший и пропахший данжем камуфляж. Когда я скинул нательную рубашку и остался в одних штанах, то случайно глянул в зеркало и поражённо застыл.

Дело в том, что я всегда был в хорошей физической форме — армейская подготовка и собственное стремление к выживанию делали своё дело, но то, что я увидел сейчас, было на уровень выше.

Мускулатура, которая и до прихода системы была рельефной, теперь казалась более… плотной и прорисованной. Плечи стали чуть шире, грудная клетка — массивнее. Это была не гипертрофия качка, а выглядело как естественное, но очень быстрое и целенаправленное развитие тела в сторону максимальной функциональности и силы.

Следы от когтей скармехов и крохотные ожоги от кислоты повелителя тиунов на этой новой, более крепкой коже смотрелись как боевые шрамы, подчёркивающие, и придающие брутальности, а не уродующие.

Это было, безусловно, приятно. Но в голове тут же зазвучал тревожный звоночек. Люди в армии прекрасно знают не только характеры друг друга, но и то — у кого какая конституция тела. Я готов был поставить на кон свою стипендию, что такие резкие изменения не останутся незамеченными, и тут вопрос стоит не в том, заметят или не заметят, а в том, насколько быстро это заметят. Мне срочно нужно было продумать легенду, и было бы очень здорово, если эта легенда будет правдоподобной.