Секрет волшебницы Виллины - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 28

Больше ничего разглядеть она не успела, потому что распахнулись янтарные двери и в зал вошел небольшой круглолицый человечек, одетый во все голубое. В нем без труда можно было узнать Жевуна. Поклонившись, человек произнес:

– Правительница Виллина ждет вас.

Рохан ввел гостей в покои волшебницы и сразу же удалился, прикрыв за собой дверь.

Виллина сидела в большом кресле возле камина, в котором жарко пылали дрова. Она была одета точно так же, как и во время первой встречи с Элли возле пещеры Гингемы: в просторное платье, белый со звездами шарф и остроконечную шляпу с большим бантом, увенчанную золотистым бриллиантом. Лицо старушки почти не изменилось, разве что морщин на нем немного прибавилось. Хрустальные очки, как всегда, сидели на ее чуть вздернутом носу, а сквозь них на вошедших смотрели чуть подслеповатые добрые глаза.

– Вот ты и вернулась, Элли, – тихо промолвила волшебница и улыбнулась, хотя в глазах ее блестели слезы. – Я так ждала тебя, моя милая девочка!

Элли подбежала к старушке, опустилась перед ней на колени и поцеловала сморщенную, чуть вздрагивающую руку. Корона соскользнула с ее головы, упала на пол и со звоном покатилась к двери. Парцелиус ловко подхватил ее и стал рассматривать, уделяя особое внимание замечательным изумрудам.

Старушка погладила волосы Элли, уже не скрывая слез. Девочка же вовсю ревела.

Вздохнув, Виллина посмотрела на стоявших поодаль других гостей.

– Рада видеть тебя, Страшила, – сказала она. – Похоже, жизнь на пшеничном поле, с воронами пошла тебе на пользу. Надеюсь, ты не растерял там свои замечательные мозги – подарок Гудвина?

Страшила снял шляпу и низко поклонился.

– Я очень дорожу подарком Гудвина, – ответил он. – Правда, одно время от постоянных дождей булавки в моей голове стали ржаветь. Но когда фея Элли вновь вернулась в наш край, моим мозгам работы прибавилось, и я вновь начистил булавки до блеска.

– Знаю, – улыбнулась Виллина. – Ты не раз помогал Элли своими мудрыми советами, и я благодарна тебе за это. А кто вы, незнакомец?

Парцелиус попытался встать, как обычно, в горделивую позу, но почему-то под насмешливым взглядом волшебницы у него ничего не вышло.

– Я… я Парцелиус, вели… ученый из европейских Альп, – неуверенно произнес он, – Я вели… знаток Белой и Синей… то есть Черной магии, и это… как его… вели… знаток всех тайн породы. То есть не так: природы!

– Очень хорошо, – кивнула волшебница, не сводя с алхимика изучающих глаз. – Спасибо, что вы вместе со своим летающим зверем разогнали осаждавших мой дворец чудовищ. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить с вами, а также с тобой, милый Страшила. Но вам надо отдохнуть с дороги.

Виллина позвонила в маленький колокольчик. Дверь снова распахнулась, и в комнату вошел человечек в голубом.

– Логон, проводи Страшилу и Парцелиуса в Розовый зал, – сказала она. – Позаботься, чтобы все их желания были выполнены.

Слуга поклонился и приглашающе кивнул в сторону двери. Алхимик вышел с недовольным видом, а Страшила, не нуждавшийся в отдыхе, улыбнулся Виллине. Он понимал, что волшебница и фея хотят остаться наедине.

Глава шестнадцатая

Среди снегов Гренландии

– Встань, девочка, – сказала Виллина. – Дай мне как следует тебя рассмотреть.

Элли встала, и волшебница залюбовалась ее стройной фигуркой, золотистыми волосами и милым лицом с чуть вздернутым носиком и большими голубыми глазами.

– Да ты почти девушка, – сказала Виллина, улыбаясь. – Даже не верится, что там, в Большом мире, ты прожила длинную жизнь и была почти такой же старой, как я теперь.

– Порой мне кажется, что это было сном, – призналась Элли. – Я помню все, что было в той прошлой жизни – свою учебу в колледже, свадьбу, преподавание в школе… Но это было словно не со мной. Иногда мне кажется, что я никогда не покидала Волшебной страны, что только здесь и прошла моя настоящая жизнь.

Виллина покачала головой.

– Нет, это не так. В том Большом мире у тебя были родители, муж – не забывай о них никогда! Только память и совесть делают нас людьми, как бы ни мучительны порой были воспоминания и как бы ни терзала нас совесть…

Волшебница, помрачнев, опустила голову, но затем вновь с улыбкой взглянула на Элли.

– Садись, моя дорогая, – сказала она, указывая на стоявшее рядом кресло. – Нам надо о многом поговорить. Я понимаю, сейчас для этого не очень подходящее время, но другого у нас может и не оказаться. Дело в том, что скоро я навсегда покину Волшебную страну.

– Что-о? – воскликнула Элли в ужасе, вскочив с кресла.

– Садись, садись, – с ласковой улыбкой сказала Виллина.

Девочка опять села, встревоженно глядя на старушку.

– Я стара, очень стара… – после долгой паузы заговорила волшебница, устремив неподвижный взгляд на пламя, пляшущее в камине. – Мои дни подходят к концу, и здесь уже ничего не поделаешь.

– Как… как подходят к концу?.. – прошептала Элли. – Но разве вы не…

Виллина грустно улыбнулась.

– Нет, девочка, я не прирожденная волшебница, как Стелла и какими были сестры Гингема и Бастинда. Я такой же обычный человек, как и ты. Судьба сделала меня чародейкой, но я вовсе к тому не стремилась.

Элли растерянно смотрела на старушку.

– Пусть так… – согласилась она. – Но ведь Стелла подарила мне вечную молодость – почему же она не предложила вам…

Волшебница покачала головой.

– Она предлагала мне это, и не раз, – сказала она. – Но я отказалась. Удивительный воздух этого края и так подарил мне почти триста лет жизни – с меня вполне достаточно. Я знаю, что здесь, в краю Торна, грядут большие перемены. Начинается новая эра, и для нее нужны другие люди и другие волшебницы. Например, ты…

– Я? – искренне удивилась Элли. – Но я же… Старушка успокаивающе погладила ее по руке.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Да, пока ты фея больше по молве, чем по сути. Но это дело поправимое. Корина тоже не родилась колдуньей, но сумела стать ею благодаря удаче и редкому упорству. Ей помогла в свое время Гингема, а тебе помогу я.

Глаза Элли изумленно расширились.

– Вы… хотите, чтобы я стала… правительницей Желтой страны? – выдавила она из себя.

– Нет, – спокойно ответила Виллина. – Я хотела бы, чтобы ты стала Хранительницей края Торна.

– Кем-кем?

– Выслушай мою историю, девочка, – сказала Виллина. – Тогда ты все поймешь…

Вот о чем рассказала волшебница под тихий треск пылающих в камине поленьев.

Давным-давно на большом острове – почти таком же большом, как материк, в племени эскимосов родилась девочка. Остров назывался Гренландией и располагался рядом с северной оконечностью Американского материка. В морях, окружающих остров, плавало множество айсбергов, а сама суша большую часть года была покрыта льдами и снегом. Это был суровый мир, со скудной растительностью и бедным животным миром. Зато моря кишели огромными китами, тюленями, котиками, на которых эскимосы искусно охотились. Немало было на острове птиц, которые любили гнездиться среди скал.

Девочку назвали Виллиной, в честь ее прабабки, известной на острове знахарки. Отцом будущей волшебницы был ангакок по имени Уманак. Ангакок – это вождь общины, он выбирался из числа самых работящих и толковых охотников, знакомых хоть немного с магией. Однако был в племени еще один колдун по имени Арнакун, и он тоже претендовал на честь стать вождем. Между двумя мужчинами на глазах всех жителей общины произошло соревнование в силе, ловкости и чародейском искусстве. Победил в нелегкой борьбе Уманак. Арнакун вынужден был смириться и занялся китобойным промыслом, но в душе затаил злобу на соперника и поклялся при первом же удобном случае отомстить.

Этого случая ему пришлось ждать много лет. Уманак рано женился на красавице Ольсур, но детей у них долго не было. Поговаривали, что виной тому было колдовство Арнакуна, который каждый вечер поднимался на склоны горы Коме и молился Торнарсу – правителю мира духов, верховному демону. Кое-кто из старух шептал подругам, что Арнакуна видели в скалах вместе с игаглидитами – злыми бесами, а еще с ведьмами и троллями. Так это было или не так, никто утверждать не мог, однако Уманак и Ольсур долго оставались бездетными и очень переживали из-за этого.