Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья (СИ) - Обская Ольга - Страница 30

Он произнёс последнюю фразу с такой таинственной, почти философской улыбкой, что Поль снова отметил про себя: этот человек знает больше, чем говорит. Впрочем, таковы и должны быть идеальные дворецкие: загадочные, как глухие подземелья.

И главное в его словах — оранжерее больше двухсот лет… Значит, она была и при Августине.

Поль задумчиво постучал пальцем по краю чашки. Его догадка подтверждалась. Сомнений практически не осталось: вход в тайную лабораторию нужно искать там — в царстве уродливых растений, которое когда-то было дивным садом.

Огюстен, заметив, что чашка собеседника опустела, решил, что пора завершать чаепитие. Он удалился, пожелав доброй ночи, а Поль остался наедине со своими мыслями.

Он чувствовал острое, почти детское желание броситься прямо сейчас в оранжерею, вооружившись фонарём и лопатой. Кто знает, может, под зарослями папоротника или среди колючих лиан есть незаметный люк?

Но он сдержался.

Во-первых, ползать среди шипастых веток в кромешной тьме — не самая умная затея. А во-вторых…

он усмехнулся…

…подходило время игры в лото. Они с Натали вчера так и не закончили партию.

Провести несколько вечерних часов с ней, её ироничным взглядом, улыбкой, смущением, а иногда возмущением — почему-то показалась не менее заманчивым, чем поиски тайных ходов. Поля интриговало, что же всё-таки она подарит ему, если он выиграет.

С этими мыслями он и направился в её комнату.

ГЛАВА 36. Очередь и тайные замыслы

Когда Поль заходил в комнату Натали, был практически уверен, что в этот раз не застанет её врасплох в постели, как вчера. Скорее всего, она поджидает его полностью одетая и готовая к поединку. Однако же Натали, ни одетой, ни раздетой, на месте не оказалось. Зато в её комнате была Виола, которая и сообщила, что уже более двух часов ждёт племянницу, а та в данный момент занимается приёмом слуг.

Полю оставалось лишь в очередной раз изумиться непредсказуемости своей прелестной “супруги” и её похвальному рвению побыстрее вдохнуть в Вальмонт свежую жизнь.

Поль тут же подумал: а чем он хуже? Почему бы ему тоже не проявить рвение и не поучаствовать в процессе отбора слуг на ночь глядя, если уж его целеустремлённая “супруга” находит это занятие интересным. Он уверенно направился к беседке, где они сегодня утром разговаривали с доктором. Наверняка, Натали именно там.

Когда Натали закончила разговор с Колетт, и та, сияя, отправилась на поиски своей новой комнаты, можно было бы и самой возвращаться в дом… но не тут-то было.

Оказывается, пока шёл разговор, у входа в беседку, точно грибы после дождя, неожиданно появились новые соискатели. Целая очередь! Если быть точнее, четыре человека! Видимо, слух о том, что Вальмонт ожил, распространялся быстрее, чем утренний туман по долинам.

Можно было, конечно, отложить всё до завтра, но очень уж хотелось, чтобы тут как можно скорее появились новые рабочие руки.

Собеседования шли одно за другим. Две полноватые сестры с румяными щеками и уверенными голосами произвели отличное впечатление. У них были рекомендательные письма от владельца таверны в Гринвельде, с подкупающими строками о “восхитительном мясном пироге” и “необычайной пунктуальности”. Сестёр-кухарок Натали приняла, не раздумывая.

Следующим был немногословный, но крепкий мужчина, назвавший себя “универсальным работником”. Судя по уверенной походке и ладоням, закалённым трудом, он действительно мог починить забор, расчистить хлев а, если нужно, то и прогнать непрошеных гостей. Он тоже был принят.

Наконец, остался последний. Он показался самым необычным из всех, кто сегодня здесь появлялся. Хорош собой: высокий, стройный, с густой шевелюрой и внимательными глазами. Одет, как франт. Ярко, но со вкусом. Особенно привлекал внимание его бархатный жилет цвета брусничного варенья и синий шейный платок с тонкой серебряной вышивкой.

Натали гадала, кем он может оказаться. Претендентом на должность садовника? Сомнительно. Повар? Сторож? Столяр? С каждым новым предположением ей стоило всё большего труда не улыбаться. Сложно было представить его с каким-нибудь рубанком в руках.

— Мадам, — произнёс он с галантным поклоном. — Моё имя — Эмиль Бельфуа.

Морти, до этого вальяжно дремавший на спинке скамьи, приоткрыл один глаз, будто оценивая, достаточно ли интересен этот Бельфуа, чтобы прервать сон.

— Очень приятно, — Натали жестом предложила ему сесть.

— Прошу прощения за поздний визит, — продолжал он. — Но я узнал, что Вальмонт вновь обретает жизнь. И, признаться, не мог упустить такой возможности.

— О чём речь? — любопытство Натали уже было достаточно распалено.

— Скажите, мадам, знакома ли вам такая вещь… как фотография?

Фотография? Новомодное явление. Разумеется, кое-что Натали слышала. Всё же она жила в столице.

Морти открыл второй глаз. Видимо, месье Бельфуа таки удалось его заинтересовать.

— Мне приходилось как-то видеть несколько работ, — ответила Натали. — Очень необычно. Похоже на рисунок, только живее.

Сказать по правде, она считала это почти чудом.

— Живее? — Эмиль театрально прижал руку к сердцу. — Это скромно сказано. Фотографию я считаю революцией. Это искусство, созданное при помощи света и химии. Вековечная живопись, но без кисти! Образ, запечатлённый мгновением!

Натали улыбнулась. Она разделяла восторг собеседника, но так пока и не понимала цели его визита.

— Вы хотели бы… устроиться в Вальмонт фотографом?

— Именно! — подтвердил он. — Я путешествую по королевству, создаю альманах о жизни и людях. И услышал, что в Вальмонт вернулись хозяева. История! Возрождение! Я был бы счастлив запечатлеть это. А заодно предложить свои услуги господам. Съёмки, портреты, семейные альбомы.

— Месье Бельфуа, понимаете, — Натали старалась говорить мягко, — всё это очень заманчиво. Но, боюсь, сейчас нам нужны… более практичные помощники. Садовники. Плотники. Кухарки. Горничные.

— Ах, но фотографы нужны всем, — махнул он рукой. — Особенно влюблённым. Медовый месяц в Вальмонте — это надо запечатлеть! Представьте: вы с супругом, на фоне аллеи, рука в руке, глаза в глаза… потомки скажут: “Какая любовь!”.

Натали скептично приподняла бровь и чуть не ответила, что воспоминания о “медовом месяце” ей ни к чему. Но, вовремя спохватившись, промолчала. Мало ли кто он на самом деле. А вдруг шпион мадам Боше?

— Сомневаетесь насчёт целого альбома? Давайте начнём с одного снимка. Сейчас стало модным дарить фотографии, — продолжал он. — В столице у меня отбоя не было от подобных заказов. Если мадам захочет сделать супругу подарок… Что может быть лучше? Ваша утончённая внешность… Поза, выражение… Свет! Всё можно обыграть.

Подарок… Это то, над чем в последнее время ломала голову Натали. Её идея насчёт наволочки, положа руку на сердце, не выдерживала никакой критики по сравнению с тем, что собрался подарить Поль. А вот фотография — это было бы очень необычно. Сочетание высокого искусства и последних достижений науки, граничащих с магией. Поль бы оценил. Необязательно ведь позировать самой, можно, скажем, сделать композицию с большим количеством цветущих растений. Это вдохновляло бы его на парфюмерное творчество.

— А сколько стоит ваша работа? — поинтересовалась Натали.

— Если вы позволите… я сделаю это бесплатно, — предложил Эмиль. — Мне будет достаточно чести упомянуть, что хозяйка Вальмонта воспользовалась моими услугами.

— Что ж, я согласна.

Фотограф просиял.

— Полагаю, пока работа не будет закончена, стоит держать всё в тайне? — уточнил он. — Чтобы подарок стал сюрпризом.

Тут Эмиль прав. Если Поль будет знать заранее о чём речь, подарок не произведёт на него впечатления.

— Будем держать в тайне, — кивнула Натали.

Оставалось договориться, когда месье Бельфуа должен появиться здесь со своими приспособлениями для фотосъёмки, но неожиданно она услышала шаги. Ещё один соискатель?