Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья (СИ) - Обская Ольга - Страница 22

— Что это? Кажется, из твоей книги выпала страница, — Натали нагнулась поднять лист.

Книги, которые читала Виола, были такими читанными-перечитанными, прошли через столько рук, что потери страниц, к сожалению, иногда случались. Однако едва Натали взглянула на бумагу, как поняла — это не страница романа.

— Странно… Это, скорее, лист из какой-то записной книжки. Он старый. Пожелтел. И… надпись еле видна.

Виола вытянула шею, чтобы рассмотреть.

— Когда ложилась спать, его здесь не было. Ты думаешь… может, его в комнату занесло ветром? — предположила тётушка.

— Вполне возможно. Окно было открыто…

Виола мгновенно оживилась:

— А если это послание? Забытое… Представь: когда-то в Вальмонте жили двое. Он — влюблённый, но вынужден это скрывать. Она — тоже грезит о нём, но держит всё в тайне. Он прятал для неё записки в дупле дерева. Она вытаскивала их тайком, дрожа от волнения. Но однажды одна из записок потерялась. Провела где-нибудь в щели дерева десятилетия. А сегодня её, спустя годы, нашёл ветер и принёс в мою комнату.

Натали не выдержала и рассмеялась.

— Только ты могла за минуту придумать целую историю, настоящий роман с кипящими страстями, всего лишь увидев листок бумаги.

— Я дедуктивно-романтичная! — с гордостью выдала Виола.

— Хорошо, — Натали аккуратно свернула листок и положила в карман. — Завтра, при свете дня, постараюсь прочесть, что здесь написано. Кто знает — вдруг это действительно история любви?

Виола, закутываясь в одеяло, удовлетворённо улыбнулась.

Когда Натали вышла в коридор, обнаружила у двери не только ван-Эльста, но и Антуана. Видимо, его тоже разбудил голос тётушки.

— Всё в порядке, — поспешила успокоить Натали. — Виоле просто приснился сон.

— Страшный? Может, ей нужна помощь? — тут же предложил Антуан.

— Нет-нет, не страшный, — заверила Натали. — Романтический, просто там стреляли из пушек.

Мужчины озадаченно переглянулись. Им, конечно, сложно было связать романтику с пушками, но пересказывать сон тётушки Натали посчитала лишним.

Пожелав им спокойной ночи, она направилась к себе. Поль проводил её до двери.

— Жаль, что не удалось выяснить, кто победил, — сказал он, усмехнувшись, прежде чем ретироваться. — Но я вернусь завтра. Доигрывать.

Он удалился. А Натали с ужасом осознала, что ей тоже жаль, что они не доиграли, и она будет ждать завтрашнего вечера с нетерпением. Ей не удалось сходу сформулировать, почему её это пугало, но, видимо, лото — опасная игра, хоть Натали никогда об этом не догадывалась.

Она не сразу отправилась в постель, когда вернулась в свою комнату. Ей не давал покоя лист старой бумаги с записями. До утра было ещё так долго, а ей уже хотелось узнать, что на нём. Натали поднесла листок как можно ближе к лампе. Бумага хрупкая, старинная. Чернила будто почти исчезли.

Она долго вглядывалась, и её глаза начали различать сначала отдельные буквы, а потом и строки. Чей-то голос, едва уловимый, пробился сквозь время:

Чтобы как сон навеки позабыть.

Но ты открыл мне тайну невзначай.

Теперь не знаю, что же делать, как мне быть…

ГЛАВА 28. Чужое имя, тень сердца и немного интриг

Натали любила утро. В этих первых, ещё нерастраченных часах дня было что-то обнадёживающее — особенно для человека, которому не сидится без дела. Она всегда верила: если начать день правильно, то и остальное как-нибудь сложится. Вот и сегодня, несмотря на все перипетии прошедшей ночи, она проснулась рано с непреодолимым внутренним порывом — сделать что-нибудь полезное.

За несколько часов удалось начать и закончить массу дел. Руки не дошли только до наволочек, которые она собиралась пошить из свадебного платья. Они идеально сочетались бы с лоскутным покрывалом. Но затею пришлось отложить на потом, потому что подошло время экскурсии по Вальмонту, которую ей обещал Огюстен.

Он предложил начать с прогулки по парку. Денёк был тихим, прохладным и пахло чем-то по-настоящему весенним — влажной землёй, молодой листвой и цветущей сиренью.

Огюстен был бодр, шагал уверенно — он будто помолодел за эту ночь на десять лет. Да и сам Вальмонт при свете дня казался не таким мрачным, как вчерашней ночью.

Натали очаровал парк — старинный, запущенный, но с отпечатком изящества и шарма кипевшей здесь когда-то жизни. Узкие тропинки петляли между растрескавшимися вазами, облупленными колоннами, поросшими мхом скамейками, на которых, казалось, до сих пор можно было различить отпечатки прошлых разговоров. У фонтана, где вода давно перестала бить, но осталась круглая каменная чаша с застывшим на её краю грифоном, Огюстен остановился.

— Этот фонтан был построен по чертежам мадам Валери ван-Эльст, — сообщил он, не без лёгкой гордости. — Говорили, она мечтала, чтобы вода из него пела, как флейта. Конечно, в итоге звук больше напоминал бульканье, но мадам утверждала, что в этом и была его прелесть.

Натали улыбнулась. Ей внезапно захотелось когда-нибудь услышать первозданное бульканье фонтана.

— А вот эта беседка, — продолжал Огюстен, указывая на павильон с перекошенной крышей, увитой диким виноградом, — была когда-то любимым местом для вечерних чаепитий. В хорошую погоду там собирались гости, играли в шарады, устраивали чтения. Бывало, смех разносился до самой оранжереи… теперь, увы, здесь слышно только птичьи голоса.

Они прошли мимо статуи девушки с корзиной, у которой недоставало полкорзины, и сели на одну из скамеек — ветхую, но ещё крепкую. Натали, вглядываясь в зелёную глубину парка, подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы спросить о том, ради чего она здесь.

— Огюстен, вы так хорошо знаете историю Вальмонта. Скажите, а не гостила ли тут когда-нибудь мадмуазель по имени Жозефина?

Он слегка нахмурился, как будто перебирал в памяти страницы старого альбома.

— Жозефина… Нет, сударыня, не припоминаю. Среди гостей, бывавших в поместье, не было мадмуазель с таким именем. По крайней мере, за время моей службы.

Натали опустила взгляд. Что-то внутри сжалось. Она была почти уверена, что Огюстен даст положительный ответ. Особенно после того, как нашла вчера листок с записями Жозефины. Как он мог попасть в Вальмонт, если самой Жозефины тут не было? Если сложить воедино записи из её дневника с тем, что написано на найденном вчера листе, то выходит, что Жозефина приезжала сюда, в Вальмонт, проститься с любимым Анри, чтобы навсегда его забыть. Она собиралась вернуться домой и выйти замуж за Валентена д’Орваль, чтобы спасти семью от долгов. Но здесь, в Вальмонте, она узнала какую-то тайну, которая нарушила все её планы.

Однако Огюстен не помнит, чтобы Жозефина когда-то появлялась в поместье. Странно. А как же картина с цветком в комнате Натали? Почему брошь, которую она получила в подарок, так похожа по форме на тот цветок?

— Огюстен, можете рассказать, кто жил в моей комнате до меня?

Огонёк воспоминаний мелькнул в его глазах.

— Долгие годы она стояла пустой. Но когда я только начинал службу… лет сорок назад, в ней жила одна гостья. Очаровательная мадемуазель. Кажется, её звали Летиция. Она пробыла здесь совсем недолго. Кем приходилась хозяевам — сказать затрудняюсь. Полагаю, дальняя родственница.

— А как она выглядела? — Натали затаила дыхание.

— Она была необыкновенно красива. И чем-то похожа на вас, — Огюстен искупал в тёплом взгляде. — Те же глаза. Только она всегда казалась… грустной.

Натали была почти уверена, что речь о Жозефине. Только она гостила тут под чужим именем. Почему? Ещё одна тайна.

— А вы не знаете, что это за цветок — на картине в моей комнате? — спросила Натали.

Она понимала, что её вопросы могут казаться Огюстену странными. Но если это и так, дворецкий не подал вида, что его удивляет любопытство Натали. Он делился с ней своими знаниями охотно, будто ему было приятно оказаться полезным.