Мушкетёр (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 30

Очередная пробежка унтеров.

– Колени должны быть вытянуты, но не напряжены. Вид иметь бодрый, вниз не глядеть, колени не сгибать, не дрожать, не перегибаться вперёд или назад, голову не опускать, правую руку опустя держать близко тела, корпусом не шевелить.

Наконец стойка была сформирована каждому новобранцу.

– Вот так и стоять! И стоять будете до тех пор, пока стойка сия не станет для вас естественной и привычной! А те, кто после этого нарушит ее, будет наказан битьем шомполами!

Фельдфебель прохаживался вдоль строя внимательно вглядываясь в стойку каждого новобранца, подмечая самые малые недочеты и исправляя их тычком своей пики.

– Руки плотнее прижать к телу! Плечо опустить! Голову поднять, и держи ее ровно, а не склоняй на бок как собака!

Наконец он удовлетворился внешним видом подчиненных. Но просто так терять время не стал и стал выдавать нужную информацию, про что Градов частично выяснил еще во время пути, а именно о званиях, как их определить по внешним признакам и форме обращения.

– Офицерский состав представлен следующими званиями: прапорщик, подпоручик, поручик, штабс-капитан и капитан…

«На деньги моего времени: прапорщик так и остался прапорщиком, подпоручик – младлей, поручик – лейтенант, штабс-капитан – старлей, а капитан остался капитаном», – соотнес Андрей это все к привычным ему званиям.

– К офицерам следует обращаться «ваше благородие»!

– Дале идут штаб-офицеры: майор, подполковник, полковник и бригадир. К штаб-офицерам за исключением бригадира следует обращаться «ваше высокоблагородие»! К бригадиру – «ваше высокородие»!

Градов не понял с чем соотнести бригадира, потому как дальше шел генералитет: генерал-майор, генерал-поручик, генерал-аншеф и генерал-фельдмаршал. С соотношением к привычным ему званиям тоже проблем не возникло. К первым двум генеральским позициям следовало обращаться «ваше превосходительство», а к последним двум – «ваше высокопревосходительство».

От званий армейской пехоты перешли к званиям армейской кавалерии, потом к артиллерии и закончили флотскими.

Информации было много, ее даже Андрей с трудом усваивал, особенно в плане определения званий, все эти значки, шарфы, отделка шляп…

Вчерашние мужики не выдерживали столь длительного бездвижного стояния оловянными солдатиками и то один, то другой то и дело производили какое-то движение той или иной частью тела, что мгновенно замечалось младшими унтер-офицерами и они псами срывались с места и начинали орать на новобранца.

Градову же стойка давалась достаточно легко, как встал, так и стоял, глядя прямо перед собой. Конечно, то тут, то там тело начинало чесаться, особенно саднила спина, но он смог абстрагироваться от подобных отвлекающих факторов.

– Повтори! – стремительно сблизившись с Градовым потребовал от него фельдфебель, пошевелив здоровенными усами, как у Буденного, отчего-то все это время недовольно косивший на него злым глазом.

Может от того, что ему не досталось ни одного замечания ни от младших унтер-офицеров, ни от него самого.

От фельдфебеля дохнуло густым ароматом перегара и ядреного табака.

Андрей повторил все слово в слово.

Фельдфебель недовольно скривившись не получив даже самой малой причины придраться, отступил, даже похвалил сквозь губу:

– Молодец…

– Рад стараться, господин фельдфебель! – рявкнул Андрей в ответ с видом лихим и придурковатым, как согласно легендам заповедовал еще Петр Первый Великий.

На это фельдфебель только поджал губы и продолжил лекцию из которой выяснилось, что при Павле Первом за каждым званием четко закрепилась конкретная должность. Те же младшие унтер-офицеры являлись замами командиров взводов, коими в свою очередь являлись подпрапорщики. Портупей-прапорщик оказался никем иным как знаменщиком и что интересно, он обязательно должен был быть из благородных. Фельдфебель – замкомроты. И это звание – потолок карьерной лестницы для солдат из подлого сословия.

А еще не так давно солдат вполне мог, за какое-нибудь героическое деяние стать офицером, но при восшествии на престол Павел Первый повелел уволить всех офицеров не дворян из армии, ну или позволил им остаться в звании фельдфебеля.

Потом пошла информация о боевых подразделениях. Так роты состояли из взводов, а взвода – из плутонгов.

Боевой состав батальонов делился на роты фузилеров и гренадеров.

– Кто из вас кем станет, определят уже в частях, в коих вам придется нести службу!

Чем фузилеры отличались от гренадеров Андрей не очень понял.

«Разве что шапками да ростом», – с сарказмом мысленно усмехнулся он.

Так же Градова удивил штатный состав рот в плане не боевых должностей. Про денщиков он и раньше слышал в свое время потому им не удивился, тем более что их набирали как правило из послуживших солдат и получивших ранение, что не позволяло им активно выполнять строевые экзерциции, но хозяйственные работы выполнять были вполне способны, ну или дворяне своих слуг в солдат-денщиков записывали, а вот то, что в боевом подразделении официально прописаны всякие ложкари, слесари, цирюльники, какие-то фрунтовые мастеровые, это конечно удивило. Так же в батальоне значился подлекарь и аудитор. Ну и флейтщики с барабанщиками – целый музыкальный взвод из двадцати одного человека на батальон. Были еще сверхкомплектные, то есть по факту всякие обозники.

Стояли долго, до самого заката. У некоторых новобранцев от напряжения случались судороги и они падали на землю… Андрей же выстоял лишь на морально волевых, но и ему тяжело далась эта позитура, ноги гудели, а пятки онемели.

Глава 13

Позитура оказалась цветочками, ягодки как водится были впереди, когда спустя неделю во время которой все освоили стойку, начался второй круг ада под названием «равнение».

Под эту команду новобранцев учили не теряя своей стойки, самостоятельно равняться со стоящими в строю рядом с ним без понукания младших унтер-офицеров. Положение головы, плеч и ног в этой задаче имело определяющее значение. И тут начинался бардак в плане уставных противоречий. В частности армейские практики обучения новобранцев не соглашались с требованиями устава, о том, чтобы солдаты «во время ученья и под ружьём голову всегда держали направо». Тем самым солдаты лишались своей «позитуры», а во время марширования неизбежно теряли своё место и ломали строй.

Так что приходилось подчиняться здравому смыслу. В итоге запрещалось в какую бы то ни было сторону хоть малость поворачивать голову. Тем более были запрещены всякие повороты туловищем. Солдатам разрешалось только косить глазом через своё плечо в ту или иную сторону, пытаясь разглядеть плечо соседа по шеренге, чтобы оценить, не выбился ли из строя.

Хотя, с другой стороны, поворот головы направо был неизбежен, например, при обучении рекрут, когда они вынуждены смотреть на вышедшего из строя флигельмана…

Провести равнение строя дело оказалось непростым, как правило образовывалась вогнутая дуга или волна.

– Ровнее! Не выпирай! – отталкивали унтера новобранцев назад.

Обучение новобранцев длилось весь световой день, доводя их до изнеможения, оставалось только радоваться, что дни осенью становились короче, а зимой станут совсем краткими и все остальное время новобранцы были предоставлены сами себе, если можно так выразиться, потому как тратили его в основном на приведение себя в порядок, чистку и починку форменной одежды ибо она начала расползаться уже после шести месяцев носки, так как была пошита из поганой ткани. Ну и так работы хватало, той же воды наносить в баню, дрова принести и наколоть не только себе, но и унтерам с офицерами, плац от снега очистить и плац-поле примерно пятьдесят на сто метров за территорией солдатской школы, на котором можно было маршировать целой ротой построившись в колонну либо развернутым строем.

Плюс учебные караулы регулярно стоять приходилось.

Но свободное время все же удавалось выкроить достаточно много и Градов занялся собственным физическим развитием. Пересборка конечно привела его тело в оптимальное состояние, но можно было сделать лучше дополнительно повысив физические кондиции. Так что поставив свой медный котелок с водой дабы она нагрелась и потом можно было обмыться, он принялся за физические упражнения: отжимания, приседания, подъем корпуса на пресс и так далее.