Обманутая драконом. Сирота в Академии магии (СИ) - Смертная Елена - Страница 43

— Под «выражением мнения» общества вы подразумеваете политический переворот?

— Да хоть даже и так. Любой монарх должен править с осознанием, что он делает это для людей, и если оступится — народ либо поддержит его и поможет подняться, либо ударит сильнее, чтобы тот наверняка рухнул в небытие. В моменте это решение его подданные будут принимать, исходя из настоящих качеств своего короля. Абсолютной власти не должно существовать. Народ — идеальная совесть своего монарха. А в Артикалисе её искусственно затыкают.

Онкс неоднозначно хмыкнула. Она взяла со стола несколько бумаг и заглянула в них. Священница идеально делала вид, что ситуация полностью под её контролем.

— У каждой монеты есть две стороны. Например, вы знаете, что Артикалис — мир с самым низким уровнем преступности? В то время как в Первом мире даже некоторые члены королевской семьи до сих пор пребывают в тюрьме.

— Наслышан. Вероятно, вы считаете это плюсом здешнего режима правления. Но ведь на противоположной чаше весов цензура и закрытость от всего иномирного, — я кинул беглый взгляд в зал. — Наверняка многие студенты думали, что драконы — это просто сказка, пока не встретились со мной. Что до скандала с одним из моих родственников — это лишь говорит о качестве и нейтралитете нашей судебной системы. В Первом мире судят даже королей. А кто может осудить вашу королеву, если она вдруг окажется неправа?

— Этого попросту не потребуется, — Онкс сдержанно улыбнулась. — Пастух не может ошибиться, когда ведет своих смиренных овец на пастбище. Разве что к ним не прибьются хищники.

На последнем слове профессор скользнула по мне холодным взглядом.

— Что же до закрытости, — продолжила священница, — Иллизиум, мир фей, ведь также полностью отрезан от иных миров. Но вы не осуждаете их политику, и даже принимаете его?

Вдох, выдох. Народ моей матери — вечная больная тема.

Глава 27.3

Сумбурное отступление

— Прошу, не сравнивайте себя с феями. Это бедные существа, которые стали жертвой жестокости, ведь сама их плоть является катализатором магии. Им пришлось воевать, чтобы добиться неприкосновенности, дабы их крылья не висели товаром на чёрных рынках…

— Вселенная вне Артикалиса крайне жестока, — перебила меня профессор. — И зная историю фей, где люди попросту не смогли сдержать свой злой нрав, вы задаетесь вопросом: почему мы стараемся уберечь от такого влияния наших детей?

Я допустил ошибку, когда начал говорить о феях столь открыто. Надо было додуматься, что седая змея использует это в качестве аргумента.

— А ведь если бы магия раздавалась подконтрольно, — продолжила она, — никто из преступников никогда бы не смог напасть ни на одну из фей.

Язык жгла фраза: вашему предшественнику это не помешало. Однако я связан договором и не привык нарушать слово… по крайней мере, без чёткой выгоды.

— Увы, мерзавцы умеют носить маски, — проскрипел я, смотря точно в глаза адептке. Мне кажется, она прекрасно знает о ситуации с Рейком и нагло подменяет факты. Потому что уверена, что я не разыграю запретную карту.

Увы, так и есть. Поэтому я попросту сменил тему:

— Если вы желаете добиться мира, где не будет гнета магии, почему бы просто не посмотреть в сторону Земли?

— О чём это вы?

— Мир, где нет вообще никакого волшебства. Его создательница отдала всю себя не для того, чтобы просто выдать людям силу, а сделала нечто большее. Наполнила Землю условиями, чтобы её потомки могли развиваться и жить иначе.

— Есть мир, где вообще нет магии? — послышался из аудитории голос какого-то мальчишки.

Я обратил на него внимание. То был блондин с первых рядом, лицо которого всё скривилось в гримасе непонимания и отвращения, когда он услышал о такой простой истине. Его крупный нос выдавал в нём сына здешнего ректора.

— Именно.

Такое откровение встряхнуло зал волной шепотков. Наконец, в нашей напряженной беседе появились новые голоса.

— Но как же люди получают тепло… и свет? — удивленно и робко спросила одна из студенток.

— Мы с вами слишком сильно зациклены на магии, которая преподносит нам всё готовое. Однако люди Земли сами изобретали даже самое простое. У них есть все блага цивилизации. Просто их свет не от магических камней, а от электричества.

— Молнией и я управлять могу, — хмыкнул кто-то с задних парт.

Я вздохнул, откинувшись на спинку стула.

— Вот только вы, молодой человек, едва ли понимаете, как работает даже ваше приземленное волшебство. Вы рисуете руну, говорите заученную команду, и молния просто появляется, — я разомкнул ладони и между ними пробежал иллюзорный разряд тока. — Но представьте, что у вас нет абсолютно ничего. Никаких сил. Ваши предки и вовсе жили в пещере, но в какой-то момент научились добывать огонь. Затем занялись земледелием и сами, без магии, разработали систему идеального урожая. Они развивались, по-разному использовали блага природы и вот, в какой-то момент, изучили свой мир настолько хорошо, что БЕЗ МАГИИ научились строить самолеты, которые летают в небе не хуже драконов. Изобрели лампы и системы отопления, в которых нет ни крупицы привычной нам мистической энергии. Всё это они сделали, потому что им не давали костылей в виде магии для ходьбы. И через тяжелые испытания они научились бегать куда быстрее, чем многие из нас. Я бывал в разных мирах, и некоторые из них застряли настолько в прошлом в сравнении с «немагическим миром», что смешно смотреть. У землян нет особых сил, но есть наука. Это волшебство, которое строится не на энергии извне, а на их собственном интеллекте и знаниях. И если и говорить об идеально честной системе, где все равны перед природой с рождения, то это именно она. Ведь люди рождаются одинаковыми в плане тела и способностей. А уже дальше их успех зависит от их стараний и вложенных усилий.

В аудитории повисла гробовая тишина. Казалось, я рассказал студентам о чём-то невероятном, во что просто нельзя поверить. Причем я всегда любил Землю искренне, потому сейчас не врал, отчего на лице появилась улыбка. Но священница умудрилась припечатать мой одухотворенный рассказ простым вопросом:

— Но разве вашей матери не пришлось бежать из этого «идеального» мира, где она потеряла способность ходить, чтобы приобрести фейские крылья?

Я тут же пронзил Онкс холодным, жестким взглядом. Мама была моей слабостью, я с трудом контролировал себя, когда её задевали. Надо с этим что-то делать…

Мою реакцию седая змея приняла за положительный ответ, и её губы даже на секунду дрогнули вверх.

— Всё же вдаваться в крайности — пагубно, — мягко продолжила она. — Для обеспечения безопасности жизни людям нужна магия. И наш Артикалис — золотая середина между развращенными мирами, где любой злодей может получить доступ к силам с рождения, и той же Землей, где человек может остаться инвалидом, лишь потому что ему не повезло.

— Я правильно понимаю, вы сейчас назвали мою родину «развращенным миром»?

Ситуация начинала накаляться, хоть я и говорил как можно сдержаннее.

Как нельзя кстати раздался кашель. Явился здешний ворон, который своим карканьем поспешил вмешаться.

— Господа, я думаю, на сегодня достаточно, — проговорил ректор Гант, который всё это время стоял где-то за задними партами. — Студенты и так получили огромный пласт информации для раздумий. У вас вышла познавательная беседа. Господин Рэндолский, огромное спасибо вам за выступление.

Ничего не оставалось делать. Я лишь кивнул. Студенты начали собираться и потоком вытекать из аудитории. Профессор Онкс резко вернулась на волну дружелюбия и, когда мы поднялись, тихо шепнула мне:

— Простите, если мои слова вас задели. Конечно же, я не имела ввиду ничего плохого по отношению к вашему дому.

Меня не могли задеть слова обычной еретички. Разве что хотелось показать им своё место. Ведь что бы они не думали о себе, хорошие или хотя бы нейтральные отношения с Первым миром им необходимы.