Обманутая драконом. Сирота в Академии магии (СИ) - Смертная Елена - Страница 38

Могла ли я убить ради своей мамы? Откуда мне знать…

Я лишь могу представить, какая это крепкая и нерушимая связь.

И если вся эта ситуация с Фанни и правда вернула Ласа к воспоминаниям о маме, то я не могу его осуждать. Ведь и сама хотела кинуться на Рейка, когда примерила на себя роль сироты, которую разбирают по кусочкам «во благо». Хотя я, конечно же, никогда бы не убила его, даже если бы могла.

А тут чувство ненависти не за себя, а из-за любви к маме. Воспоминания о том, как кто-то чуть не лишил её жизни. Ещё и в момент, когда она была беременна тобой. Как часто люди думают: «а что если?» и испытывают ужас и страх, когда фантазия рисует жуткие картинки. Хоть они и остаются лишь в голове, но эмоции гложут нас по-настоящему.

— Если хочешь, можешь посмотреть на меня вновь, — предложил Ласориан, но я мотнула головой.

— Нет. Мне больше не хочется сегодня использовать силу глаз. Слишком много негативных эмоций прошло через неё. У меня до сих пор остаётся чувство… тошноты.

Глава 25

Просчет

Ласориан

Как я мог так ошибиться?

За столько лет использования иллюзорной магии для обмана даже самых продвинутых исследователей, всё всегда проходило хорошо. Драконья кровь хоть и не даровала мне доступа к разрушительному пламени предков, но она полноценно питает мою куда более изощренную силу. Потому у меня всегда было преимущество.

Что же случилось теперь?

Нет.

Это не моя ошибка.

Я просчитался лишь в том, что недооценил Дакоту.

В том странном месте в ней смогли взрастить нечто большее, чем кто-либо предполагал. Если она может видеть даже сквозь мою иллюзию в столь юном возрасте, когда у неё даже нет магического ядра…

На что же она будет способна после?

Нужно изучить силу этих глаз лучше. В какой-то момент она станет сильнее, и сможет рассмотреть мою истинную натуру и без энергетического всплеска. А пока что не стоит рядом с ней раскладывать на кусочки чужие личности.

— Господин Рэндолский, — голос ректора вывел меня из омута мыслей.

Я сидел в его кабинете. После того, как Дако успокоилась, она вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и подумать обо всем. Я же пообещал разобраться со всеми проволочками этого грязного дела.

— Да?

Я поднялся со стула. Рядом со мной сидел в неподвижной безжизненной позе Рейк, за которым я номинально следил. На деле же я настолько выжег иллюзиями мучений его разум, что он едва ли когда-то уже очнется.

Ректор нёс сверток чёрной, словно похоронной ткани, в которую было завернуто нечто крупное. Он плотно закрыл за собой дверь, повернул ключ, дошёл до стола, встал рядом со мной и раскрыл содержимое савана.

Взгляд уперся в десяток различных магических вещиц. Для начала кое-какие защитные артефакты. Наверное, то, что Рейк смог создать с помощью кусочков крыльев Фанни и собственной магии.

Несколько зелий. Я не знал точно, что это, но в Первом мире когда-то из крови фей любили варить зелья правды. Блаженная вещь, с которой никакой суд не нужен. Вот только может разрушить разум того, кто её пьёт.

И наконец…

— Видимо, из её почки он сделал это, — произнес я и поднял медальон в виде черного солнца.

— А это вы нашли при нём? — Гант указал на тот самый камень, который хотел использовать профессор.

— Да. Телепортационный артефакт. Думал сбежать, — я покрутил в руках рыжий кристалл. — Наверняка слил из Фанни немало крови, чтобы напитать его.

Я видел, как чёрный ворон закипает. Вот только в отличие от нас он злился совсем не из-за бедной сироты, которую чуть не пустили под нож.

— Еретик! — сквозь зубы прокаркал Гант, кидая гневный взгляд на безвольного профессора. — И эту змею я пригрел у себя в академии!

— Значит, вы ничего не знали? — буднично спросил я, не обращая внимания на вспышку ярости, которую ректор кое-как сдерживал. Казалось, он вот-вот кинется и собственноручно задушит декана.

— Конечно нет! — мой вопрос оскорбил адепта. — Я никогда не позволил бы какому-то смертному посягать на святое! Лишь Её Величество способна решать, кто может владеть магией, а кто нет. Души артефакторов сгниют в агонии, ведь они разрушают основы нашего мира! Магия не должна продаваться за деньги! А все эти богомерзкие побрякушки именно к этому и приведут!

— Но ведь вы разрешаете изготавливать и использовать бытовые артефакты. Так где грань?

— Я бы запретил даже это!

С моих губ слетел невольный смешок. Ну да. Забрать у людей свет и тепло от банальных энергетических камней. Посмотрел бы я, как они зажили, если бы в конец помешались. Наверное, их согревала бы вера в королеву…

Ох уж эти попытки усидеть на двух стульях.

Одновременно я невольно задумался. Когда-нибудь эти фанатики и правда могут запретить зельеварение и даже самые простейшие бытовые артефакты. Тогда новая подруга Дакоты рискует изрядно пострадать. Впрочем, то уже не моё дело.

— Спасибо вам за содействие, господин Рэндолский, — Гант постарался успокоиться. — Дориан Рейк отправится на суд и, я уверен, будет казнен.

— Нет.

Я ответил абсолютно спокойным голосом и положил артефакт обратно на стол. В глазах ректора тут же зажглось осуждение и непониманием.

— Вы не можете…

— Могу, — перебил я и отряхнул руки. Прикасаться к вещам, что сделаны с помощью сил фей — это словно трогать органы собственных собратьев. — Рейк уже никогда не будет прежним. Его воля сожжена. Он заперт в клетке собственного разума. За пару секунд я заставил его пережить тысячи и тысячи операций, когда из него вырезали важные куски, как он делал то с Фанни. Возможно, он и сейчас видит их. Так или иначе, я не убил этого мерзавца по одной конкретной причине. Если вы сейчас пустите его под суд, Фанни останется без покровителя. Её судьба опять будет не определена. Какой-нибудь другой аристократ сможет позариться на иномирную диковинку. Мне этого не надо. И ей тоже. Она достаточно натерпелась.

— Чего же вы хотите?

— Никто ничего не узнает. Пусть всё пройдёт тайно. Заприте его где-нибудь в катакомбах королевской церкви, а всем вокруг сообщите, что профессор Дориан Рейк отправился в долгую экспедицию. Там через пару лет он может умереть, но обязательно оставит своей наследницей Фанни. А вместе с тем полноценно дарует ей свою фамилию. Дабы сирота стала законной представительницей семьи.

— Это всё преступления против…

— Если вы не сделаете, как я прошу, я сообщу о произошедшем в Илли́зиум прямиком королю фей. Представляете, как это будет выглядеть? В мире, где заявлена магическая чистота, появляется аристократ, что изготавливает артефакты из органов феи. Именитый и уважаемый человек, декан главной академии. Вы думаете, сможете доказать, что королева ничего не знала? Ваш ждёт жуткий межмировой конфликт. И если считаете, что феям плевать на всего-то одну сироту — вы сильно ошибаетесь. Война против всех за банальное право жить очень объединяет и заставляет ценить тех, у кого просто такие же крылья.

Гант нервно поджал губы. Он сверлил меня напряженным взглядом. Я буквально видел, как на его лице отражается весь тот поток мыслей, который проносится в седой голове. Наверняка, прямо сейчас Солария глядит на меня через эти глаза и самолично принимает решение.

— Хорошо, господин Рэндолский, — ответил мне ворон после долгого молчания, словно ему дали разрешение. — Мы сделаем, как вы хотите.

— Славно. И я заберу артефакты, — с этими словами я завернул в ткань всё «богатство» Рейка.

— Зачем они вам?

— Я владею технологией, по которой жизненные силы фей можно вычерпать и поместить в единый сосуд. Если отдать его Фанни, он будет поддерживать её, пока та окончательно не поправится.

Я видел, что и это сильно не понравилось ректору, но он промолчал. И слава богам. Но только не тем, в которые верил сам священник…

Глава 25.2

Иллюзия свободы

Вскоре я вышел в сад. Занятия ещё шли, потому вокруг было пусто. Когда я нашёл Дакоту, она стояла у небольшого пруда и смотрела на высокий каменный забор, который отделял академию.