Дочь врага Российской империи. Дилогия (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 55

— Итак, что такое медицина…

Лекция началась, и я сосредоточилась на ней. Обо всем остальном подумаю после.

Глава 52

Катя ошиблась, не всех первокурсниц позвали к фонтану. Об этом мне рассказала Ольга, с которой мы, наконец-то встретились во время обеденного перерыва. Я как раз размышляла, под каким предлогом сбежать к Карамельке. Если все время буду отговариваться делами, это сочтут подозрительным?

Так что появлению Ольги возле нашего столика я обрадовалась. Она поздоровалась со всеми и выразительно уставилась на меня.

— Я тебя искала! — бодро соврала я. — Еще во время первого перерыва. Но заблудилась в переходах. Подумала, что в столовую ты точно придешь, и ждала здесь.

Взгляд Ольги потеплел. Девчонки смотрели на нас выжидающе.

— Прошу прощения, украду у вас Яру, — пропела Ольга, подхватывая меня под руку. — Я ей кое-что обещала.

Она увлекла меня за собой и привела в зимний сад, расположенный на верхнем этаже. Крыша тут была стеклянной, а цветы росли не на земле, а в многочисленных горшках, расставленных на полках.

— Ты говорила с Матвеем? — выпалила Ольга, убедившись, что в саду, кроме нас, никого нет.

— Говорила, — ответила я. — И даже видела. Сава подсказал, что его уже нет дома, и отвез к училищу. Матвей вышел к нам, и я все ему передала.

— И что? Что он сказал? Как отреагировал?

Обнадеживать Ольгу я не хотела, но и признаться в том, что Матвей попросил мой номер телефона, не могла.

— Оль, честно говоря… — Я замялась, словно не хотела расстраивать подругу. — Он ничего не сказал. У меня сложилось впечатление, что обещание он выполнит, но… — Я развела руками. — Сама понимаешь.

— Вообще ничего? — растерялась Ольга. — Ни словечка?

— Ну… Он выслушал меня. Развернулся и ушел.

— А Савка?

— Он в машине сидел. Сказал, что не хочет в этом участвовать. Оль, ты…

— Только ты не начинай! — воскликнула Ольга. На глазах ее заблестели слезы. — Неужели так трудно… просто поддержать? Даже если уверена, что я — чокнутая!

— Оля, не надо, — испугалась я.

Она не заплакала. Отвернулась, отдышалась.

— Яра, прости. Не обращай внимания.

— Да ничего… Все будет хорошо.

— Угу, — пробурчала Ольга.

— Ой, Оль! — Я поспешила сменить тему разговора. — Ты почему мне о посвящении не рассказала? Или как вы это называете…

— А… Об этом не говорят заранее. Традиция такая, — пояснила Ольга.

Тогда я и узнала, что ночное испытание должны пройти не все, а лишь те, кто не учился в закрытой школе для девочек в Царском селе. То есть, в самой престижной школе империи. Большинство гимназисток оттуда, потому и устраивают испытание для остальных.

И всех не собирают в одном месте, чтобы не устраивать шума.

— Ты скоро записку получишь, — сказала Ольга, — куда прийти. Не переживай, это чистая формальность. Задания несложные. Например, попросить у случайного прохожего сигарету. Или песню спеть у кафе.

Учитывая, что делать это придется около полуночи… Несложно? Да они издеваются!

— Вас на группы по трое разбили. Задание будете тянуть по жребию. Ой, да это весело! Будет потом, что вспомнить. Я вот даже жалею, что не участвовала в этом развлечении.

«Потому тебе и весело», — мрачно подумала я.

Карамельку я заметила среди горшков с цветами, когда Ольга ушла. До этого химера не показывалась, хотя, наверняка, пряталась тут давно.

— Ты меня искала? — спросила я, пользуясь тем, что в зимнем саду нет ни души.

В этом я была абсолютно уверена, потому что не ощущала ничьих эмоций. Разве что за полками прятался эспер, поставивший блок.

— Мяу, — ответила Карамелька, распушив хвост.

Беспокойства она не выказывала, поэтому и я не волновалась. Даже если искала, то потому что соскучилась. Или проголодалась.

Я накормила Карамельку блинчиками с творогом и яблочным повидлом, сметаной и открыла для нее пакетик молока. И разрешила полетать. Но объевшаяся химера летать не желала. Она забралась ко мне в сумку и отказывалась вылезать. Будто говорила: «Я тут посплю, мешать не буду». Пришлось брать ее с собой на следующую лекцию.

К счастью, Карамелька своего присутствия не выдала. И очередное сборище всего курса я перенесла значительно легче: чужие эмоции ощущались, но приглушенно. Они больше не отвлекали, не вызывали головную боль.

Я радовалась, что смогу похвастаться успехами, но вечернюю встречу Бестужев начал с нагоняя.

— Первый же день, Яра. Первый. И ты тут же показала, что не можешь обходиться без няньки. Мне тебя за ручку на каждую пробежку водить? И в академии тоже?

Он не повышал голоса, говорил ровно, бесстрастно, но меня бросало то в жар, то в холод, и хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать этих безжалостных слов.

— Ты же знаешь, что вчера случилось, — попыталась я оправдаться. — Я всю ночь не спала…

— В том и смысл, Яра. — Бестужев взглянул на меня… с жалостью? — Каждый день, несмотря на дождь, снег, ветер, землетрясение. Спала ты или нет, неважно. Ты выполняешь приказ.

— Это жестоко, — проворчала я.

— Возможно, в будущем это спасет тебе жизнь, — отрезал Бестужев. — Завтра встанешь на час раньше, пробежишь двойную дистанцию.

— Сава… — Я посмотрела на него умоляюще.

— Ничего, справишься. Я буду рядом.

— Тебе-то зачем страдать?

— Ты — моя ответственность. — Он повел плечом. — Твои косяки — мои ошибки.

После этого я даже думать не хотела о том, чтобы рассказать Бестужеву о ночном испытании. Скорее, я предпочла бы его пропустить. Вот только становиться изгоем на два года… не хотелось.

Спасет ли меня от этого дружба с Романовой? Навряд ли. Да и нет никакой дружбы, всего лишь притворство. Причем с обеих сторон. Ольге нужен кто-то для связи с Матвеем, мне же выгодно оставаться в хороших отношениях с родственницей императора. Ольга будет первой, кто захочет меня уничтожить, едва узнает, что Матвей оказывает мне знаки внимания.

Мне же не кажется, что оказывает? Телефон вот попросил…

И жизнь спас. Дважды.

Отчего-то именно это не давало мне покоя.

Вечером Матвей позвонил. Антонина Юрьевна позвала меня к телефону и недовольно напомнила, что долго линию занимать нельзя.

— Привет, — услышала я его спокойный голос. — Яра, как твои дела? Все в порядке?

— В порядке, — ответила я. — А… у тебя?

— Врешь, небось, — хмыкнул он, игнорируя вопрос. — А котик… как?

— Это кошка. Карамелька. С ней все хорошо.

— Яра, дядя мне все рассказал.

Сердце перестало биться. Пожалуй, впервые я так испугалась того, что кто-то знает обо мне все. Что Матвей скажет? Чтобы я его больше не беспокоила?

— Это не телефонный разговор, — продолжил он. — Мы можем встретиться? Без Ольги и без Савелия. Наедине.

— Можем, — произнесла я, заставив себя говорить. — Где и когда?

— В воскресенье, в полдень, у Аничкова моста. В центре легче потеряться и стать незаметными.

Он думает, что за мной все время следят? А, может, он прав. Ведь Бестужев как-то узнал о том, что утром я не вышла на пробежку.

Попрощавшись с Матвеем, я поднялась на второй этаж, и тут же столкнулась с Клавой.

— Есть идеи, как сбежать? — спросила она, хватая меня за руку.

— А у тебя?

Я планировала уйти через окно на первом этаже. И так же вернуться. Так себе идея, но других не было. Дверь Антонина Юрьевна запирала, а ключи уносила с собой.

— Так и знала! — прошипела Клава, увлекая меня в свою комнату. — И сама спалишься, и меня подставишь. Вот! Придешь ко мне.

Она показала мне веревочную лестницу. Основательно подготовилась. Значит, знала заранее. От Ольги? Ой, да плевать!

— Приду, — сказала я. — Спасибо.

Если Клава хочет меня подставить, так и свалить неудачу можно будет на нее. Оставалось найти что-нибудь подходящее из одежды и объяснить Карамельке, что мне нужно отлучиться по важному делу.

К слову, если после нападения собаки за мной следят, то и опасаться нечего. Прогуляюсь, выполню дурацкое задание… И, если повезет, еще и посплю пару часиков до утренней пробежки.