Девочка для ледяного (СИ) - Юраш Кристина - Страница 19

— Нет, — покачала я головой. — Я прекрасно понимаю, что у вас свой интерес. Но вы не говорите какой.

— Какая проницательная женщина, — заметил Лиор. — Да, у меня есть свой интерес. Всё дело в том, что я ужасно зол на вашего мужа. Какое-то время назад у меня была невеста… А потом так получилось, что ее забрал и сделал своей невестой ваш супруг. Впрочем, я не хочу об этом.

Я не могла ничего ответить. Этой невестой вполне могла быть я. Или… Я сжала кулаки. Лизетта. Насчет себя я не уверена. Я очнулась посреди свадьбы, и то, что было до нее, не знала и знать не могла. Вполне возможно, что Лиор — мой бывший жених.

Что тоже весьма сгущает краски.

А может и жених Лизетты.

Даже не знаю, что может быть хуже.

«Прости, — мысленно шептала я, чувствуя, как в комнате стало холоднее. — Я не выбираю его. Я просто играю. Чтобы выжить. И чтобы… тебя не поймали».

— Впрочем, есть и третий вариант… — внезапно произнес Лиор.

Глава 40

— Вы отдаете мне кольцо главы семьи, я становлюсь главой рода. Вам же я выделяю содержание. Вы можете жить здесь, можете — где хотите. И тогда все оставят вас в покое. В том числе и я.

Я скрипнула зубами. Вот, значит, как? Все затевалось ради того, чтобы Лиор встал во главе семьи? И распоряжался не только богатствами, но и моей жизнью?

— Таких семей, как Делагарди, не так много! Айреллис, Вельшер, Сильванор. И все! Были еще Дарвейны, но последний потомок скончался лет двадцать тому назад. Все. Разумеется, все ненавидят друг друга!

Лиор промолчал, глядя на меня.

— Скажите честно, оно вам надо? Заниматься делами семьи, если вы можете просто жить в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая. Я даже готов выделить вам приличное содержание! — перечислял Лиор, подходя ближе.

— Нет, — произнесла я, понимая, что эти деньги я выстрадала! Не его бросили в комнате с конюхом, чтобы тот совершил надругательство. Не его пытались отравить. Не он десять лет изображал счастливую жену, когда все смотрели на тебя как на вещь. И после этого всего он предлагает просто отдать все ему? Положиться на честное слово?

— Я не могу положиться на ваше честное слово, — произнесла я. — И даже на договор! Его очень легко нарушить.

— Рано или поздно вам надоест играть главу семьи, — улыбнулся Лиор. — К тому же обстоятельства могут сложиться не в вашу пользу. Задумайтесь.

Нам накрыли обед, а у меня совершенно пропал аппетит. Я понимала, что ситуация немного вышла из-под моего контроля.

— Почему же кольцо признало меня, а не вас? — спросила я, сжимая свой палец с фамильным перстнем в руке. — Оно же, по идее, должно было отдать приоритет вам.

Мне самой было интересно, как работает эта магия.

— Наверное, потому что моя бабушка вместо того, чтобы выйти замуж за того, кого положено, тайно вышла замуж за того, кого хотела. Тем самым ее как отрезали от рода. Но если вы добровольно передадите кольцо мне, у него просто не останется выбора, как признать меня главой семьи, — спокойно произнес Лиор, накалывая кусочек мяса на вилку.

Я встала. Ноги были словно из свинца, но я заставила их двигаться. Я прошла мимо Лиора, не глядя на него. Прошла мимо портрета мужа, который теперь казался мне просто маской на стене.

Я понимала, что вечер уже приближается. Лиор остался в доме. Я сама согласилась, чтобы он остался.

Я расхаживала по комнате, понимая, что чувствую тот самый первобытный страх.

Платье давило. Я мечтала его снять!

Мне лень звать служанок. Не хотелось суеты, беготни, посторонних. Я хотела побыть одна.

Казалось, что этот черный кружевной ворот давит на шею так, что мне тяжело дышать. Скинув вуаль, я коснулась магией своей спины, чувствуя, как корсет ослабевает и дает возможность дышать. Медленно, не спеша, я спустила один рукав платья, обнажая плечо, затем стала спускать второй. Потянув рукав платья вниз, я посмотрела на свое отражение.

Я молодая, красивая… И такая несчастная. Ловко вытащив шпильки, я бросила их на трюмо, тряхнув головой и давая волосам возможность рассыпаться по моим плечам.

И тогда зеркало задрожало.

Сначала — еле заметно, как дыхание на стекле. Потом — резче. По поверхности поползли тонкие трещины, словно кто-то провел по нему ножом. Но это был не металл. Это был холод.

Иней.

Он расползался по зеркалу, как живой узор, как прикосновение невидимого художника. Изящные, хрупкие ветви разрастались, покрывая серебристым панцирем всё отражение — кроме меня. Моё лицо, мои глаза, мои полуобнажённые плечи — они остались единственным очагом тепла в этом замерзающем мире.

За моей спиной — появилась тень.

Высокая. Неподвижная. Как будто всегда стояла там, просто ждала, когда я перестану притворяться, что не чувствую её.

Шаг в мою сторону.

Единственный. Но комната сжалась. Воздух стал плотным, как вода. Даже моё дыхание стало звуком, нарушающим священную тишину между нами.

— Ты позволила ему остаться, — прозвучал голос.

Хриплый. Приглушенный маской. Без эмоций. Только лёд, которым он режет воздух, прежде чем коснуться меня.

Я замерла. Рукав платья соскользнул до локтя, обнажив плечо, ключицу, верх груди.

Я почувствовала, как рука легонько сдавила мне горло, немного потянув вверх так, что я стояла на цыпочках, как балерина, судорожно глотая воздух.

— Ты просто не прогнала его… — прошептал он. — Скажи, он тебе нравится?

— Нет, — едва слышно выдохнула я.

Мой голос дрожал, но не от страха. От чего-то другого. Чего-то, что поднимается изнутри, из самых глубин, где раньше было только пустое место.

Иней, словно живой, полз по моей шее, образуя роскошный, колющий воротник. Каждый узор — как прикосновение его пальцев.

— Я… — я выдохнула, чувствуя дрожь в голосе и в теле. — Я боялась, что если… я выгоню его… то ты снова будешь убивать. И… рано или поздно… тебя убьют… Вот…

На мгновенье он замер. Его пальцы чуть ослабили хватку, но не отпустили. Он слушал. Впитывал каждое моё слово, как яд, который он сам добавил себе в чашку.

— Какая трогательная забота, — прошептал он, бережно опуская меня на пол. Голос был сухим, но в нём сквозила ледяная насмешка. — Ты думаешь, я боюсь смерти?

Он сделал шаг ближе. Его тень полностью поглотила мою, накрыла собой. Я чувствовала его спиной, кожей, каждым волоском. Чувствовала, как пространство между нами исчезает, как напряжение растёт, как каждый вдох становится испытанием.

— Он не нужен тебе, — сказал убийца, и его голос теперь — у самого уха. Но я не слышала дыхания. Только слова, которые врезаются в кожу, как иглы.

— Он не знает, как ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе.

Его пальцы скользнули вниз. По позвоночнику. Медленно. Каждый сантиметр — как удар. Я закрыла глаза. Плечи опустились. Платье сползло ниже, обнажив спину.

— Он не знает, что ты дрожишь, когда я рядом.

Его ладонь резко сжала мою шею. Не сильно. Достаточно, чтобы почувствовать власть. Чтобы почувствовать, как сердце пропускает удар, а потом начинает биться быстрее, как будто умоляет: сильнее.

— Он не знает нашу тайну… Он не знает, что если он посмеет тебя обидеть, я в любой момент принесу тебе его голову и положу на трюмо, украсив ее розами.

Его рука в перчатке скользнула под ткань платья и легла так, что мне стало трудно дышать. Прямо там, где корсет только что отпустил меня. Где кожа была самой нежной. Самой уязвимой.

Его ладонь резко сжала мою шею.

Глава 41

Не сильно. Достаточно, чтобы почувствовать власть. Чтобы почувствовать, как сердце пропускает удар, а потом начинает биться быстрее, как будто умоляет: сильнее.