Штурм (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 29

— Командир, — тихо подал голос Заг. — И всё же, что это такое? Я имею ввиду ту странную штуку, что подавала сигнал. Аварийный маяк?

— Если предположить, что мы выдели разбитый корабль, то это вполне возможно — ответил вместо меня Баха, подцепляя манипулятором кусок ракушки и крутя его перед визором. — И мне кажется, что мы с таким кораблем уже сталкивались.

— Ну ка? — Я повернулся к инженеру — Кто, где и когда?

— «Скаут — 4» Руслана Баева. — Ответил индус — Я уже в десятый раз просматриваю запись и всё больше и больше склоняюсь к мысли, что лежащие на дне обломки как раз части такого же корабля, который видели разведчики.

Ничего не ответив инженеру, я тут же приказал имплантату показать мне запись, про которую он говорил. А потом ещё раз, и ещё.

Из-за группы астероидов к «скауту» стремительно мчится длинная черная тень, очертания и форму её не разобрать, а на её передней части красным светится не понятное пятно. Оно пульсирует и переливается, создавая впечатление, что горит огонь… Приказав имплантату сравнить записи обломков и видео со скаута, я замер в ожидании.

— А ведь похож! — первой нарушает молчание Кира — да нет, это он и есть!

— Данных мало — Возразил ей Баха — Нужно как следует исследовать обломки, чтобы утверждать точно. Но похож он сильно.

— Охотник на биотехноидов… — Мы переглянулись.

Мой имплантат подтвердил догадку инженера с вероятностью семьдесят два процента, так же сославшись на недостаток исходных данных. И всё равно, теперь я был абсолютно уверен, что видели мы обломки именно «охотника». Планета, раньше казавшееся такой примитивной и понятной, преподносила нам сюрприз за сюрпризом.

Повисла тишина. Где-то далеко, под рифами, эхом прошёл низкий гул — не то геотермальный поток, не то эхо другого существа. Мы замерли. Но через минуту всё стихло. Каждый думал о своем, а мне в голову мысли не лезли, я не мог толком сосредоточится. Приказав аптечке сделать мне инъекцию стимулятора, и чтобы отвлечься, я составил сообщение для команды линкора, приказав штурмовому комплексу оставить неприкосновенный запас энергии для его передачи на орбиту. Даже если я буду мёртв, поймав сигнал корабля людей мой скафандр сделает всё что нужно даже без своего владельца:

«Отряд из четырёх бойцов, координаты — сектор 14-В, глубина 730 метров. Контакт с неизвестным искусственным объектом. Предположительно древний обломок корабля неустановленного происхождения. Вторичный контакт с биотехноидом класса „разведчик“. Реакция — избегание. Возможна связь между объектом и поведением противника. Состояние батарей — критическое. Запас энергии — 22–28%».

Я закрыл запись.

— Баха, — сказал я. — Когда линкор подойдёт на орбиту, сможешь направить им короткий отчёт с координатами? Ты будешь дублирующим передатчиком, на случай если с моим скафандром что-то случится.

— Смогу, если батареи дотянут. — Начал было Баха, но встретившись со мной взглядом тут же поправился — Оставлю резерв. Минимум один раз сигнал уйдёт.

— Значит, ждём.

Мы устроились плотнее. Каждый по-своему готовился к тому, что может стать последней ночью. Кто-то проверял оружие, кто-то — внутренние фильтры дыхания. Кира просто сидела, глядя в глубину, где шевелились редкие тени.

И вдруг в темноте, на горизонте, вспыхнул слабый свет — ровный, мерцающий, будто кто-то поставил фонарь.

— Командир… — выдохнул Заг. — Там снова что-то зажглось.

Я включил визор. Свет исходил из той самой зоны, где лежали обломки.

— Вот дерьмо, — сказал я тихо. — Похоже, его все в округе слышали. Надеюсь и остальные пятки смажут, когда поймут на что наткнулись. Готовимся к обороне, всем быть начеку.

Мы молча смотрели на свечение, но больше ничего не происходило, через минуту свет начал снова удалятся, а потом и вовсе исчез в темноте. Потом я выключил канал и сказал:

— Всем постараться поспать. Экономим стимуляторы в аптечках. Дежурить не будем, сканеры скафандров нас предупредят если что. Через четыре часа двигаемся дальше.

Спать мне совершенно не хотелось, я чувствовал себя отлично, сказывалось действие лекарств. Было прохладно, климат-система скафандра в целях экономии энергии была отключена, а на такой глубине вода не прогревалась от лучей местной звезды. И тем не менее, предназначенный для открытого космоса штурмовой комплекс будет остывать ещё очень долго, позволяя чувствовать себя в нем вполне комфортно даже с отключенным обогревом.

Отдав приказ я долго потом лёжа в тесноте между кораллов слушал океан — его низкое гудение, щёлканье невидимых существ, своё тихое дыхание и думал: кого тот маяк зовёт? Может кого-то ищет спасшихся? Что будет, если в систему заявиться хотя бы один «охотник» и столкнётся в ней с «Землёй»? Что вообще сможет сделать черный корабль с Мидгардом, если поймет, что на планете обосновалась колония «Авак», пусть даже и не резвившаяся в полноценную «опухоль»?

Ответа не было. Только тьма, давящая со всех сторон, и слабое мерцание индикаторов приборов на визоре, которое больше раздражало, чем успокаивало. Шкала заряда батареи поневоле притягивал мой взгляд, не добавляя настроения.

Четыре часа прошли относительно спокойно, нас никто больше не тревожил. Никто, по-моему, так и не смог уснуть, что не удивительно в такой обстановке. Мы выиграли время и теперь передо мной стоял выбор, остаться в этом укрытии, или продолжить путь к островам. Обломки странного корабля похоже служили отличной защитой от местных обитателей, и будь у нас полный заряд батарей я бы даже не думал, но с батареями было всё плохо. Если скафандры сдохнут на такой глубине, нам не выжить, а на суше у нас будет шанс. Местным воздухом вполне можно дышать, пусть и во вред организму, однако имплантат мне подсказывал, что если использовать аптечки, то даже без защиты мы сможем прожить на поверхности больше месяца, без особых для себя последствий. Так что выбор был очевиден.

Походный порядок менять я не стал. Кира так же шла впереди, а Заг прикрывал нас сзади. Укрываясь в тени рифа, мы тронулись в путь.

Мы шли неторопливо, почти не дыша, экономя всё — от слов до джоулей. Вода в коридоре между рифами была гуще и теплее; выше по склону, куда нам предстояло подниматься, она темнела, уходя в холод и тягучую синеву. Я держал курс по имплантату, сверяясь с магнитной картой дна и редкими метками, что успел наставить наши дроны при исследовании планеты. Сканер стоял в «экономном» режиме — только пассив, только геометрия и аномалии плотности.

Первые три километра дались легко. Пологие песчаные гряды, пятна биолюма под ногами, редкие столбы «коралла», больше похожего на пористый базальт. Потом начались разрывы — пересечённые ложбины и узкие каньоны, где течение било в лицо и приходилось шагать, как по беговой дорожке, почти без прогресса. Кира уходила на десять — пятнадцать метров вперёд, пропадала за шевелящимися тёмными зарослями, появлялась снова — лёгкая, как тень, ловкая, как всегда. Заг держал дистанцию: один взгляд назад — и я видел, как ствол его орудия плавно поворачивается из стороны в сторону, резко перепрыгивая, если в секторе стрельбы появлялись члены нашей команды.

Раз в двадцать минут я ловил себя на том, что снова смотрю на шкалу батареи. Минус два процента. Минус полтора. Чуть лучше, чем по плану — рельеф прикрывал нас от основного течения. Баха, нагруженный как ишак, шёл ровно.

Первую неприятность мы поймали у «ступеней» — серии каменных полок, где над песком нависали ребристые плиты. Под одной из них кишели мелкие, серебристые, как ртуть, твари — то ли моллюски, то ли что-то среднее между раками и улитками. Стоило Бахе задеть край своей контейнерной рамой, стая сорвалась, завертелась в вихрь и пошла на нас блестящим бантом. Я уже потянулся к ручному излучателю, не желая тратить на мелочь заряд орудия, но Кира только подняла ладонь и выстрелила из своего в режиме парализатора. Резонансный импульс — короткий, еле слышный удар ушёл в толщу. Стаю качнуло, серебро разжалось и, словно передумав, легло пятном обратно под плиту. Мы проскользнули мимо, не делая резких движений.