Штурм (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 18

Я стоял в штурмовом комплексе на гряде, под которой раскинулась база и смотрел вниз. На душе было пусто и грустно, от своей собственной тупости и самонадеянности. Я натворил дел…

Впрочем, сейчас я был совершенно спокоен и почти отрешенно любовался открывшейся моему взору картиной. То и дело на подступах к куполу вспыхивали вспышки плазмы, уничтожая или отгоняя местных обитателей от места проведения исследовательских работ, на боевой пост руководителя охраны базы, который заняла Кира, постоянно сыпались доклады об атаке на периметр. И всё это происходило на фоне хоть и потухшего, но всё же ещё живого вулкана. Пар, сернистый дым и огонь, окружали базу людей. Картина вызывающая смесь странных чувств: тревога, страх, гордость…

— Второй, чего тупишь опять⁈ — На командирском канале слышится возмущенный голос Киры — Сжечь тело! Или ты хочешь, чтобы было как в прошлый раз⁈ Проснись Толян, или я тебя в нарядах сгною!

Я усмехнулся. Да, местные обитатели не дают нам скучать. Сжигать дотла погибших в стычке с роботами хищников нужно обязательно. Командир второго поста и правда затупил. Роботам то всё равно, у них задача уничтожить нападавшего, а о его теле должен позаботиться оператор, вовремя дав нужную команду. Вот они сейчас убили смесь осьминога и медузы, и его ошмётки плавают в воде непозволительно долго. В прошлый раз, когда точно такого же монстра подбили на подходе к острову, на падаль слетелась такая толпа любителей поживиться халявным мясом, что роботам даже пришлось отступить на вторую позицию.

— Принято — В ответ на отповедь, полученную от Киры, прозвучал усталый голос оператора и в районе второго поста красной вспышкой осветилась вода, а потом из глубины вверх ринулся поток пара — Готово! Извини командир, у нас второй был на подходе, думал обоих вместе потом сжечь.

Я не стал слушать, что Кира ответит подчиненному и отключился от канала. От моей подружки простым «извини» оператор не отделается, а слушать как она его разносит за нерадивость у меня желания не было. Вообще, я поднялся сюда чтобы подумать в тишине и спокойствии. Два дня работы принесли нам много информации о нашем пленнике и о планете, на которой мы находились.

Именно «ядро» послужило источником жизни на этой планете. Все организмы, которые сейчас бурно развивались на Мидгарде, несли в своем ДНК код цивилизации «Авак». Не знаю, что произошло, но могу предположить. И это предположение основано на состоянии самого «ядра», которое оказалось сильно повреждено.

Скорее всего, попав на эту планету, ячейка управления тихо и мирно дожидалась своего часа, пока природный катаклизм, не разнес его на части. Это был метеорит, и следы его попадания «ядро» до сих пор не залечило. Шрам, в виде не глубокого кратера до сих пор наблюдается на теле «ядра». Метеорит попал «удачно», повредив не только интерфейс связи, но и что-то ещё, что не позволило ячейки «Авак» взлететь и убраться с этого не гостеприимного места. Потом было извержение, и неподвижный сегмент управления остался тут на вечно.

Метеорит не убил «ядро», но отсёк от него часть. Часть существа, привыкшего адаптироваться к любым условиям и существовать даже в открытом космосе! Планета же имела правильное сочетание химических веществ, воду, подходящую температуру, а также день и ночь. Остатки организма, разлагаясь, умудрились подарить этому миру жизнь, которая сейчас стремительно развивалась. Наши эксперименты показали, что на любой живой организм с поверхности планеты реакция «ядра» была однозначной, оно мирно реагировало на них, но при этом тут же выдавало ряд сигналов, которые иначе как приказ, невозможно было интерпретировать, а вот на людей реакция была иная… «Ядро» немедленно принимало нас за врагов и пыталось выйти на связи с управляющей сетью!

По сути, мы находились в центре зарождающейся «опухоли» цивилизации «Авак», развитие которой пошло не по плану и вышло из-под контроля.

Я молча посмотрел на данные, что выдавал мне имплантат. Буквально час назад инженерная группа и полевой искин выдали нам результат. Мы взяли пробы, расшифровали фрагменты кода, и когда первые строки последовательностей легли на экран, все кто находился в лаборатории застыли от шока.

— Это не просто последовательности, — сказал тогда Баха. Его глаза поблёкли от усталости и возбуждения одновременно. — Это шаблоны, которые можно прочитать как… как инструкции. Не ДНК в нашем понимании, а нечто между биологией и программой. Они управляют формированием структур — клетки читают и исполняют.

Кира, которая сидела рядом, стиснула зубы. Через забрало её скафандра виднелась лишь тень её улыбки — злая, профессиональная.

— Значит, он не просто давал жизнь — он её программировал, — пробормотал Заг. — Это, как если бы культя, оторванная метеоритом, запустила вирус творчества.

— Или как вирус уничтожения, — сказал я. — Между тем ни один наш антибактериальный набор это не решит. Мы в ситуации, где средство лечения — это понимание. А понимание требует времени.

Искин выдал ряд предложений: дочитать паттерны, смоделировать возможные белковые структуры, изолировать код в виртуальной песочнице и попытаться «поговорить» с ядром через имитатор сети. Я кивнул — план с «пустышкой», который мы затеяли раньше, становился центральным элементом следующей фазы. Но теперь к нему добавлялось новое предостережение: ни одна клетка, ни одна проба не покидает купол без полной денатурации, дезактивации и трёх уровней проверки. Ни один инженер, вернувшийся из забора, не должен снимать скафандр за пределами стерильной камеры.

— Карантин, — сказал я просто. — По периметру и внутри. Ни шагу без двух нарядов индикаторной проверки. И никто — вообще никто — не трогает живое без моего разрешения. Все, кто был на поверхности, без разницы, в скафандрах или без них, вся техника, остаются на базе и с космической группой не контактирует. Только связь. Сука! Есть у нас тут даже один идиот, которые местный воздух решили глотнут полной грудью!

Ночь падала на нашу базу как ещё один слой защиты. Внизу купол тихо дышал, и иногда в этой тишине я чётко слышал то самое «бу-дух» — теперь не только как звук, но и как пульс. Выхода нет, по крайней мере у меня, и у тех парней и девчонок, которые по моему приказу ступили на Мидгард. Мы продолжим работу в ритме коротких дежурств, строгих протоколов и бесконечных проб. Надеюсь всё обойдется, а если нет… Мины до сих пор лежат под куполом, заминирована и вся база, а Денис… А Денис должен справиться без меня, и увести линкор от опасности, если всё пойдет по плохому сценарию.

Глава 10

— Патологий и отклонений от нормы не выявлено! — Объявил электронный доктор и медицинская капсула раскрылась над моей головой, выпуская меня на волю.

Я вылез, натянул на тело комбинезон, и недоверчиво уставился на аппарат. Уже неделю каждый день, утром и вечером я провожу диагностику, и ничего. Ни каких отклонений, вирусов, болезней, мутаций или ещё чего-то подобного. А между тем я дышал на этой планете без скафандра, а тут всё, от огромных морских хищников, до самых мелких бактерий по идее должно быть заразным. Программный код, переданный нам при первом контакте хранителями карантина в этой галактике однозначно говорил о том, что контакт живых существ с любым носителем ДНК цивилизации «Авак» несёт заражение.

Да чего там говорить. Доставленный беспилотником с орбиты искин, в который специально была скопирована база линкора, при первом же подключении к сканерам начинал вопить и материться даже при виде самой безобидной медузы: «Обнаружены следы пребывания цивилизации Авак! Очаг заражения! Карантин высшей категории!». Орал как резаный, но, определить противника, а точнее тип существа, которого он видел, не мог. Спасайся кто может, а лучше сожгите тут всё — вот собственно и все рекомендации, которые он выдавал. Почему эта падла с борта линкора определить очаг заражения не смогла, тоже загадка. От греха подальше, чтобы неизвестный внедренный в сеть линкора вирус не начал чудить, я приказал Денису оставить на орбите спутники слежения, а самому на десять дней переместится подальше от системы, и вернуться только после повторной разведки. Линкором и людьми я не мог рисковать.