Изгой рода Орловых: Ликвидатор (СИ) - Коган Данил - Страница 2

Однако вот он. Моя подсказка. Мой путь к разгадке тайны смерти отца. Я не знал точно, что именно найду в этом месте. Но знал, что это будет что-то важное.

— И почему ты такой неугомонный? — Знакомый голос раздался со стороны дверного проема. — Весь в отца. Тебя даже из рода изгнали, но ты так и не понял намеков. Горбатого, очевидно, могила исправит. И это не фигура речи. Обещаю. Будет не больно.

Я медленно повернулся. Лицо мое озарила довольная улыбка.

— Как мило с твоей стороны навестить меня в такой знаковый момент. — Сказал я старому знакомому. — Честно, не ожидал, что ты не утерпишь и придешь аж сюда. Даже коллег не побоялся. Думал, ты меня дома подкараулишь. Тебе, наверное, кажется, что ты поймал меня. Жаль тебя разочаровывать. Но это я выманил тебя. Не могу обещать, что не будет больно. Как получится!

Глава 1

Трудоустройство

Я подкинул в воздух массивный серебряный империал. Поймал, не глядя припечатав ладонью. Посмотрел на результат. Профиль императрицы Анны Иоанновны с потертого аверса взирал на меня с суровой надменностью. Несчастная, насколько я помню, начала правление плохо: правила три месяца после смерти супруга. После чего ее спихнул с престола и отправил в монастырь собственный племянник. Но монетки, получается, выпустить успели. А потом у нее все наладилось.

Я часто использовал эту старинную монету в противовес ви́дению, перед принятием спорных решений. Эдакий ритуал. Случайность против судьбы. Сейчас жирный профиль Анны указывал на правильность принятого ранее решения. Аверс четвертый раз подряд. Случайность, ага. Аня, ты что-то знаешь!

Вздохнув, убрал монету в карман и покосился на стоящего возле меня вооруженного парня в форме. Зачем внутри участка ликвидаторов посетителей сопровождал вооруженный охранник — непонятно. Наверное, чтобы никто не спер облупившуюся краску со стен или полуразваленные стулья из коридора.

Деревянная дверь напротив меня оставалась закрытой уже двадцать минут, хотя я пришел к назначенному времени.

Так-то я особо никуда не торопился. Но скрипучий стул, на котором я сидел, был слишком неудобным. Коридор слишком душным. Сопровождающий охранник слишком молчаливым. Всё меня раздражало. Подоплекой же моего раздражения было беспокойство.

Я и так собирался устроиться ликвидатором, пока у меня нет средств на организацию и вооружение собственного отряда. Монета говорила, что я прав. Ви́дение молчало. Оно так далеко не заглядывало. Но я планировал делать все постепенно. А обстоятельства резко изменились.

Смерть моего деда заставила срочно пересматривать все планы. Торопиться. Очень не вовремя помер старик. С его смертью неизбежно навалятся новые проблемы, к решению которых я не готовился. Помимо моей главной цели прихода в эту службу, мне срочно понадобился «бумажный щит». Государев человек не просто формальность. Это определенный статус, с которым вынуждены считаться многие.

И вот, после непродолжительного совещания с императрицей Анной, я сижу в коридоре участка ликвидаторов, за номером тридцать семь, и жду, когда его начальник соблаговолит принять меня для собеседования.

Наконец, дверь в кабинет распахнулась, впустив в коридор шестерых унтер-офицеров участка. Негромко переговариваясь и не обращая на меня внимания, они устремились к выходу на лестничную площадку, на ходу доставая курительные принадлежности. Выглянувшая вслед за ними девушка в форме сержанта спросила:

— Орлов? — И, получив мой утвердительный кивок, приглашающе махнула рукой, — Проходите. Прохор Иванович ждет. Куртку можете оставить здесь — на вешалке.

Девчонка, кстати, вполне огонь. Во всех местах, где надо выпуклая. Симпатичная пухленькая шатенка. Прохор Иванович, похоже, баловник, раз сумел такую красоту заманить на секретарскую работу в участок.

Я шагнул в тесную приемную, непонятно как вмещающую упомянутую девушку, стол со старым ЭВМ и дисковым телефоном на нем и деревянную вешалку у стены. Вот это выставка антиквариата, я понимаю! Повесил свою косуху на крючок. Вешалка угрожающе покосилась, перекрыв половину оставшегося свободным пространства каморки.

Протиснулся между сциллой вешалки и харибдой стола к двери, на которой красовалась черная пластиковая табличка с белыми буквами: «Лейтенант Прохор Иванович Плахин. Начальник участка». Стукнул по дверному полотну костяшками пальцев и потянул дверь на себя.

Лейтенант служил лучшей антирекламой для добровольного поступления на службу в ряды ликвидаторов. На фото в «Эфире» он был лет на двадцать моложе. В тот период своей жизни он еще не успел обзавестись медной трубкой, заменяющей ему трахею, и металлической маской, скрывающей половину лица. Другую, человеческую половину, покрывала сетка мелких бледных шрамов. Искусственный глаз, моргая красным огоньком, постоянно шевелился в глазнице, вызывая стойкое желание смотреть куда угодно, только не на него. Описание этих человеческих руин, можно завершить кистевым протезом на правой руке.

ЛЕЙТЕНАНТ «Какого хрена ты забыл в этой дыре» ПЛАХИН.

— Орлов Алексей Григорьевич. — Хрипло проговорил он. Прокашлялся, сплюнул в урну мокроту и продолжил: — Девятнадцать лет. Дворянин. Одаренный. Не могу понять.

Он одернул рукав серой мятой формы, засыпанной сигаретным пеплом, в пятнах неясного происхождения. Зачем-то понюхал его.

— Чего именно, — спросил я, усаживаясь на потертый деревянный стул напротив него. Сесть он мне, конечно, не предложил, но я человек простой. Вижу стул. Сажусь.

— Ты действительно тот самый Орлов? Из бояр?

Я мысленно вздохнул. Иногда лучше один раз показать, чем объясняться. Разогнав прану, я приказал ей прихлынуть к голове. Я не видел этого, но точно знал, на моем лбу проступила багровыми линиями печать изгнанника. Штука, которая должна была взорвать мой мозг, едва я попытаюсь попасть в родовые башни полиса.

— А-а-а. — Протянул лейтенант. — Тот самый, да уже не тот. — Он покрутил в воздухе пальцами правой руки. — Ишь какой пердимонокль.

Как интересно. С первого взгляда определить, что именно за печать? А его благородие не простой инвалид. Он меж тем продолжил.

— Я думал, увидеть очередного жалкого неудачника, запутавшегося в долгах или бегущего от ответственности за мелкие правонарушения. Но ты, оказывается, и вправду из бояр. Пусть и изгнан из рода. Вопросов у меня только прибавилось. Какого хрена ты забыл, в этой дыре, парень? А, главное, на хрена мне такой подчиненный? Барин решил развлечься? Разогнать кровь? Снизойти к смердам?

Он снова закашлялся, взахлеб. Я же, воспользовавшись искусственной паузой в его непатриотичных по отношению к родному учреждению речах, ответил:

— Мне действительно нужна эта работа. Я не неудачник и не мелкий бузотер. Я пришел сюда с определенной целью. И это, конечно, не зарплата ликвидатора. — От зарплаты я, кстати, не откажусь. Мои финансы переживают не самые лучшие времена, но ему об этом знать не обязательно. — Скажем так, мне нужно получить определенный опыт работы с Дрянью.

— Мы оба понимаем, что не все так просто, Орлов. — Лейтенант прокашлялся и, вытащив из переполненной пепельницы на столе более- менее длинный бычок, прикурил. — Я не потерплю здесь интриг и прочего говна. Здесь тебе не боярские башни. Это мой участок!

— Никакого говна, господин лейтенант. Это я могу твердо пообещать. Никаких попыток захватить власть, подсидеть товарищей и прочего. Я получу свое безо всяких хитростей или подстав. Но вам обо всех моих целях знать и не нужно. — Я смотрел ему прямо в глаза. Даже механический зрачок замер, сцепившись со мной взглядами.