Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тэсс из рода д'Эрбервиллей - Гарди Томас - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Она подтолкнула его локтем, но он, глядя сквозь нее, словно сквозь оконное стекло, продолжал свой речитатив.

— Ш-ш! Не пойте так громко, дружище, — сказала хозяйка. — Чего доброго, услышит кто-нибудь из властей и отберет у меня патент.

— Он, небось, вам рассказал уже, что у нас случилось? — спросила миссис Дарбейфилд.

— Вроде как рассказал. А деньги-то вы от этого какие-нибудь получите?

— Кто его знает! — благоразумно ответила Джоан Дарбейфилд. — Все же неплохо быть в родстве с каретой, даже если в ней и не ездишь.

Это она произнесла во всеуслышание, но затем понизила голос и снова обратилась к своему супругу:

— Как ты ушел, я припомнила, что в Трэнтридже, на опушке Заповедника, живет одна знатная и богатая дама по фамилии д'Эрбервилль.

— А? Что? — сказал сэр Джон.

Она повторила:

— Должно быть, эта дама — наша родственница. Вот я и надумала послать к ней Тэсс и объявить о родстве.

— А ведь вправду дама с такой фамилией имеется, раз уж ты об этом заговорила, — сказал, Дарбейфилд. — Священник Трингхэм про нее забыл. Но она — ничто по сравнению с нами, — должно быть, младшая ветвь, из тех, что появились гораздо позже короля-норманна.

Занятая обсуждением этого вопроса, пара не заметила, как маленький Абрэхэм пробрался в комнату и встал рядом, ожидая случая заговорить с родителями и увести их домой.

— Она богата и, конечно, позаботится о нашей дочке, — продолжала миссис Дарбейфилд, — а это будет очень кстати. И конечно, членам одного рода следует познакомиться друг с другом поближе.

— Да, и мы поедем объявить о родстве! — раздался из-под кровати веселый голос Абрэхэма. — И мы все будем ездить к ней в гости, когда Тэсс туда переедет; будем кататься в ее карете и одеваться в черную одежду.

— Откуда ты взялся, малыш? И что за глупости ты болтаешь! Ступай поиграй на лестнице, пока отец и мать не освободятся!.. Да, Тэсс следует пойти к этому члену нашего рода. И уж Тэсс наверняка ей понравится; а потом на ней может жениться какой-нибудь благородный джентльмен. Да что говорить! Это Так и будет, я уж знаю!

— Откуда?

— Я гадала по «Предсказателю судьбы», и так оно все и выходит… Ты бы поглядел, какая она была сегодня хорошенькая; кожа у нее нежная, как у герцогини.

— А что говорит она сама? Пойдет она туда?

— Я ее не спрашивала. Она еще не знает, что у нас есть такая родственница. Но, конечно, это поможет ей найти благородного мужа, и она не откажется пойти.

— Тэсс не поймешь!

— Но с ней можно справиться… Это уж предоставь мне.

Хотя разговор этот не предназначался для посторонних, окружающие расслышали достаточно, чтобы понять, что у Дарбейфилдов имеются теперь темы для разговора более серьезные, чем у простых смертных, а Тэсс — их хорошенькую старшую дочь — ждет завидное будущее.

— Тэсс — красотка хоть куда, я так и сказал себе сегодня, когда увидел, как она разгуливает вместе с остальными по деревне, — вполголоса заметил один из старых пьяниц. — Но Джоан Дарбейфилд пусть поостережется — как бы она не подложила зеленого солода в муку.

Это была местная поговорка, которая имела особый смысл, и ответа на нее не последовало.

Разговор сделался общим, а вскоре в комнате нижнего этажа послышались шаги.

— …близкие друзья, которых я угощаю сегодня за свой счет по случаю клубного праздника…

Хозяйка быстро повторила формулу, заготовленную для незваных гостей, и тут же узнала во вновь прибывшей Тэсс.

Даже матери Тэсс и то показалось, что юному личику девушки не место в комнате, насыщенной винными парами, хотя они и подходящая атмосфера для морщинистой старости: наверное, и без укоризненного взгляда темных глаз Тэсс отец ее и мать поднялись бы с места, торопливо допив эль, и спустились вслед за ней по лестнице, напутствуемые предостережением миссис Ролливер:

— Пожалуйста, не шумите, дорогие мои, прошу вас; а не то я лишусь патента, вызовут меня в суд, — и неизвестно, что еще будет! Доброй ночи!

Они шли домой рядом, Тэсс поддерживала отца под один локоть, а миссис Дарбейфилд под другой. В сущности, выпил он очень мало — меньше четверти той порции, после которой привычный пьяница может не пошатываясь явиться в воскресное утро в церковь и легко преклонять колени, но для сэра Джона, отличавшегося слабым здоровьем, маленькие его грешки вырастали в гору. На свежем воздухе он столь нетвердо держался на ногах, что все трое вдруг поворачивали то к Лондону, то к Бату — комичное зрелище, которое можно наблюдать частенько, когда семья в ночную пору возвращается домой; но, подобно многим комичным зрелищам, было оно в конце концов не так уж комично. Обе женщины мужественно старались скрыть эти вынужденные уклонения и контрмарши и от Дарбейфилда — их виновника, и от Абрэхэма, и от самих себя; так добрались они потихоньку до своей двери, а глава семьи, подойдя ближе, внезапно затянул прежний припев, словно хотел укрепить свой дух, увидя неприглядное нынешнее свое жилище:

— У меня есть семе-е-е-ейный склеп в Кингсбире!

— Шш… не глупи, Джеки, — сказала жена. — В старые времена не одна только твоя семья была знатной. Посмотри на Энктеллей, Хорей, да и на Трингхэмов, — они обнищали почти, как и ты, хотя твой род познатнее, это верно. Слава богу, я ни из какого рода не происхожу, и теперь мне стыдиться не приходится.

— Что-то очень уж ты в этом уверена. А мне, глядя на тебя, кажется, что ты себя унизила больше, чем любой из нас, и были у тебя когда-то в роду и короли и королевы.

Тэсс переменила тему разговора, упомянув о том, что в ту минуту занимало ее гораздо больше, чем мысли о предках.

— Боюсь, что отец не сможет выехать с ульями на рассвете.

— Я? Через часок-другой я буду молодцом, — сказал Дарбейфилд.

Был двенадцатый час, когда все семейство наконец улеглось спать, а в два часа ночи, не позже, следовало отправиться в путь, чтобы успеть доставить ульи торговцам в Кэстербридж к началу субботнего базара; до места было двадцать — тридцать миль, и все по плохой дороге, а старая лошадь и так еле тащила тяжелую повозку. В половине второго миссис Дарбейфилд вошла в большую спальню, где спала Тэсс и все ее младшие сестры.

— Бедняга не может ехать, — сказала она старшей дочери, чьи большие глаза открылись, едва рука матери коснулась двери.

Тэсс села в постели, еще не совсем очнувшись от сна.

— Но кто-то должен ехать, — отозвалась она. — Мы и так уж запоздали с ульями. Роение скоро кончится. Если мы отложим это дело до следующего базарного дня, на них не будет спроса и они останутся у нас на руках.

Миссис Дарбейфилд совсем растерялась.

— Может, какой-нибудь парень поедет? Один из тех, что хотели плясать с тобой вчера? — предложила она вдруг.

— О нет, ни за что на свете! — гордо заявила Тэсс. — Чтобы все узнали, в чем тут дело? Какой стыд! Может, мне самой поехать — только вместе с Абрэхэмом?

После некоторых препирательств мать дала согласие на этот план. Они разбудили маленького Абрэхэма, который спал крепким сном в углу той же комнаты, и, хотя мысли его еще витали в мире грез, заставили его одеться. Тем временем и Тэсс поспешно оделась, и, засветив фонарь, брат и сестра пошли к конюшне. Маленькая разбитая повозка была уже нагружена, и девушка вывела Принца — лошадь, которая была немногим надежнее повозки.

Бедный коняга с недоумением всматривался в темноту, поглядывая на фонарь и на двух людей, словно не мог поверить, что в этот поздний час, когда каждому живому существу полагается быть под кровом и отдыхать, его заставляют трудиться. Они положили запас огарков в фонарь, привесили фонарь с правой стороны повозки и тронулись в путь: пока дорога шла в гору, они шагали рядом с лошадью, чтобы избавить слабое животное от лишнего груза. Желая подбодрить друг друга, они с помощью фонаря, хлеба с маслом и разговора устроили себе утро, — а настоящее утро было еще далеко. Абрэхэм, более или менее проснувшийся (до тех пор он двигался, словно в трансе), принялся болтать о том, что темные предметы на фоне неба выглядят очень странно: вот это дерево похоже на разъяренного тигра, выскакивающего из логова, а вон то напоминает голову великана.