Путь меча (СИ) - Ангел Илья - Страница 50

— Совершенно не понимаю, о каких людях ты говоришь, — нахмурился я, не убирая руку с клинка.

— Да? — он сделал шаг вперёд, и лунный свет упал на нижнюю часть его лица, высветив жёсткую линию сжатого рта. — А вот дама, которую они сопровождали в тот вечер, после тщательного расспроса рассказала о странном парне с мечом. Твоего роста, комплекции. Совпадение?

Ещё один шаг. Расстояние между нами сократилось до десяти метров. Скорее всего, боя не избежать. Жаль, я надеялся провести его на своих условиях.

— Ты, наверное, о двух насильниках, — усмехнулся я, обнажая меч. Лезвие отозвалось едва слышным жужжанием, будто просыпающийся вулкан. — Так это не люди, это — мусор. Я просто убрал его с улицы.

Тишина, последовавшая за моими словами, была оглушительной. Я видел, как он напрягся. Видимо, старался сдержать гнев. Что же, по крайней мере, я заставил его выйти из себя.

— Это были мои братья, — прозвучало уже без тени прежней отстранённости. Голос сорвался на низкий, животный рык.

Он снял с себя плащ, и я впервые увидел его полностью. Под плащом — простая, но качественная кожаная броня, на уровне пояса виднелась рукоять короткого, боевого тесака. Но главное — его уровень Ци, который он до этого тщательно скрывал.

Ученик Пять Звёзд. Пик.

Глава 24

Воздух в переулке наполнился сладковато-горьким запахом, словно от подгнившей ягоды. Это была его Ци: ядовитая и удушающая. Бандит медленно обнажил тесак — короткий, широкий клинок с тёмным, матовым лезвием, на котором проступали фиолетовые разводы.

Он не стал ждать. Его атака была стремительным выпадом. Тесак, оставляя в воздухе ядовитый, фиолетовый след, пронзил пространство, целясь мне в горло.

Я встретил удар «Огненным Вздохом». Лезвия встретились с сухим, высоким звоном. Мой блок был идеальным, но противник был сильнее и немного быстрее. Ядовитый клинок соскользнул с моего, едва не чиркнув по руке. Лишь в последний миг мне удалось её отдёрнуть.

Однако яд уже работал. Мерзкая, липкая Ци пыталась просочиться через сталь меча в мою руку. «Огненный Вздох» дрогнул, и алое сияние в его прожилках немного померкло. Я отскочил, ощущая лёгкое онемение в пальцах.

— Чувствуешь? — он ухмыльнулся, не давая мне передышки. — Он всегда находит лазейку.

Он ринулся вперёд, и начался ад. Его стиль был подобен плющу. Он не рубил, а «полз», опутывая меня сетью быстрых колющих и режущих ударов. Тесак мелькал везде: у моей шеи, у живота, у суставов. Каждый удар был пропитан ядовитой Ци, отравляя сам воздух вокруг.

Я работал как автомат. Взгляд Мечника показывал траектории, а моё тело и клинок двигались по ним, казалось, без участия разума.

Уворот влево от горизонтального удара. Тесак просвистел в сантиметре от уха.

Низкий блок с подшагом, заблокировав удар по ногам. Искры посыпались из-под клинков.

Вертикальное парирование с последующим быстрым тычком — Игла Дракона! Моё лезвие, острое как жало, рванулось к его кисти.

Теперь уже он едва успел отдёрнуть руку, но мой клинок распорол его рукав и слегка задел кожу. Из пореза брызнула тёмная кровь.

Правда, радоваться было преждевременно. Казалось, что ранение придало ему сил. Он вновь обрушил на меня град ударов, но теперь они стали тяжелее, размашистее. Я продолжал парировать и уворачиваться, но с каждым блоком ядовитая Ци всё глубже проникала в меня. Руки начинали слабеть, а движения замедляться.

И тогда он изменил ритм. После серии быстрых уколов последовал мощный, рубящий удар сверху. Я поднял клинок для блока, зная, что не успею увернуться.

Удар был чудовищной силы. Мои ноги подкосились, я едва устоял. «Огненный Вздох» в моих руках заискрил, и в этот миг, используя момент, бандит сделал то, чего я не ожидал.

Его правая рука, всё ещё облачённая в кастет, метнулась вперёд. Из его оружия вырвался сгусток концентрированной фиолетовой Ци, приняв форму небольшого кинжала.

Я инстинктивно опустил «Огненный Вздох» вниз, отбивая энергетический удар. Мой клинок рассёк ядовитую конструкцию пополам, но это оказалось ловушкой.

Пока мой меч был внизу, его тесак, уже занесённый для следующего удара, описал короткую дугу и с силой вонзился мне в левое плечо.

Боль от ранения была ужасающей. Сталь разорвала плоть и занесла в рану яд. Рука мгновенно повисла, словно плеть.

— Попался! — прорычал бандит.

Парящий Клинок! Я отпрыгнул на несколько метров, чтобы получить хоть небольшую передышку. Яд полз по венам, холодной змеёй устремляясь к сердцу.

«Критическое ранение. Яд „Болотного Плюща“. Скорость передвижения снижена на 20%. Мышечный контроль в левой руке утрачен».

Я стоял, тяжело опираясь на «Огненный Вздох». Голова кружилась. Бандит медленно приближался, постукивая тесаком по кастету.

— Ну что, алхимик? Кончились фокусы? — он был уверен в победе. Его стиль сделал своё дело — измотал и отравил.

Я отступал, и каждый шаг был труднее предыдущего. Он наслаждался моментом, словно кошка, играющая с мышью. Противник наносил несильные, но унизительные удары, которые я едва успевал парировать. Он срезал прядь моих волос, распорол рукав, оставил на щеке тонкую, жгучую царапину.

И в этот миг что-то внутри меня щёлкнуло. Негромко. Тихо, как сдвигается с места последний камень, удерживающий лавину.

Это была не ярость. Это было холодное, безразличное принятие. Принятие боли. Принятие яда. Принятие собственного предела.

Я перестал отступать.

Он заметил это и нахмурился. Его следующий удар был уже не игрой. Тесак, пропитанный ядом, со свистом направился в моё горло.

И я сделал выбор. Вместо идеального парирования я лишь слегка отвёл клинок, подставив под удар левое плечо. Оно всё равно уже было ранено. Лезвие впилось в мышцу с отвратительным хрустом. Боль, острая и ясная, пронзила меня, но в тот же миг мой «Огненный Вздох» рванулся вперёд и оставил глубокий, кровоточащий разрез на его боку.

Противник ахнул от неожиданности и боли. Его глаза выражали непонимание. Он привык, что жертвы бегут или пытаются защититься, а не платят той же монетой.

— Смерти ищешь? — просипел он, отскакивая назад.

— Убиваю, — хрипло ответил я, чувствуя, как яд из новой раны вливается в мою кровь, но уже почти не обращая на это внимания. Боль стала инструментом. Топливом.

Я пошёл вперёд. Мои удары не были изощрёнными. Это были короткие, резкие выпады, преследующие лишь одну цель — чтобы его раны были больше, чем мои. Его тесак постоянно находил мою плоть, но и каждый мой выпад оставлял на нём кровавую метку— плечо, бедро, бок. Мы оба истекали кровью, наш поединок превратился в бойню, в соревнование на выносливость.

Противник пытался сохранить хладнокровие, но я видел в его глазах зарождающийся страх. Он не понимал этой тактики. Никаких блоков, лишь небольшие увороты, чтобы снизить урон, который получает моё тело, и мгновенные контрудары.

И тогда он решил закончить всё одним ударом — быстрым, мощным, способным одним движением пронзить меня насквозь.

Я мог уклониться. Но это был бы возврат к старой тактике, к бегству. Вместо этого я сделал глубокий вдох и ринулся навстречу.

Глаза бандита расширились от ужаса. Он понял мой замысел, но было уже поздно. Два клинка пронзили плоть почти одновременно.

Тесак противника, не встретив сопротивления, со страшной силой вошёл мне в живот. Мир взорвался агонией, белой, ослепляющей вспышкой. Я почувствовал, как холодная сталь разрывает внутренности.

Но мой удар был точнее. «Огненный Вздох», ведомый последним усилием воли, вошёл ему прямо в сердце. Чисто и безошибочно.

Его лицо исказилось гримасой немого ужаса. Он выпустил рукоять тесака, всё ещё торчащего у меня в животе, и обеими руками схватился за грудь, как бы пытаясь удержать уходящую жизнь. Из его рта хлынул поток алой, пенистой крови.

— Не… — было единственное, что он успел прошептать, прежде чем его глаза остекленели, и бандит рухнул навзничь, мёртвый.