Эпоха Титана 2 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 5

— Документы? — произнёс я, не меняя выражения лица.

Чешуя дёрнул бровью. Явно не ожидал такого вопроса.

— Что-то будет официально? — продолжил я методично. — Бумаги какие-то? Как изменится статус? Это временное назначение или…

— Где вы его откопали? — прервал меня лейтенант, качая головой с усмешкой.

Он повернулся к Матросову, указывая на меня большим пальцем.

— Тебе, Володя, у нас нужно служить, а не в аномальщиках с такой головой…

Офицер вернулся ко мне, его лицо стало серьёзнее. Деловой тон сменил насмешливость.

— Но отвечая на твой вопрос. Всё официально, вы получите соответствующие документы, назначение. Ваш статус — информаторы СКА. К сожалению, я не могу вас взять на службу официально, не мой уровень.

— Остальное? — не сводил с него взгляда.

— Наша работа временная, — Чешуя начал расхаживать перед нами, руки всё ещё за спиной. — Как только найдёте мне тех, кто стоит за похищениями и экспериментами с изменёнными, свободны.

Он остановился, повернулся к нам лицом и улыбнулся.

— Нет, — спокойно покачал головой.

Матросов медленно повернул голову ко мне. Рот приоткрылся, брови поползли вверх. Мамонтова застыла, уставившись на меня с таким видом, словно я только что объявил, что собираюсь голыми руками разорвать императора.

Даже агенты у двери напряглись, руки сдвинулись к оружию.

— Что… что ты сказал? — медленно проговорил Чешуя.

Его улыбка исчезла. Лицо стало каменным.

— Когда мы найдём… — хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. — Нужного человека или людей, то в обмен на него или их… Все наши дела нам отдадут.

Пауза. Смотрел прямо в глаза офицеру, не моргая.

— Как вы там сказали? Улики, записи, показания.

Лейтенант молчал.

— Ха-аха-хаха! — внезапно взорвался смехом Чешуя.

Он откинул голову назад, его громкий, раскатистый хохот отражался от стен допросной.

— Ой хорош, ой хорош, — офицер вытер выступившие слёзы, всё ещё посмеиваясь. — Какой наглый и умный молодой человек…

Смех оборвался так же резко, как начался. Лицо стало абсолютно серьёзным.

— Но нет.

— Я отказываюсь, — произнёс я с тем же спокойствием, что и раньше. — Мне будет крайне интересно, как вы будете доказывать мою причастность к тому, что вы ищете.

Секунда. Две. Три.

Молчание было настолько плотным, что слышалось дыхание агентов у двери.

Что бы он там себе ни придумал, я не собираюсь просто так соглашаться. Борис и Василиса… Видимо, у них более впечатляющие «достижения», раз они тут же дали согласие без торга.

Я по-прежнему не доверяю никому из них и не собираюсь рисковать ради кого-то из людишек.

— Передумал! — внезапно повысил голос Матросов, разрывая тишину.

Борис выпрямился на стуле, его руки легли на колени. Взор твёрдый, решительный.

— Тоже отказываюсь, если не передадут все бумаги.

Он поддержал меня. Почему? Солидарность? Или просто понял, что моё требование разумно, и решил использовать момент?

— А? — Василиса повернула голову то к Матросову, то ко мне.

Растерянность на лице. Она явно не ожидала такого поворота. Мамонтова открыла рот, закрыла, снова открыла.

— Я… тоже? — неуверенно спросила она, поглядывая на меня вопросительно.

Искала подтверждения. Хотела понять, правильно ли поступает, присоединяясь к нам.

Чешуя проследил за этим обменом. Его лицо менялось — от злости к задумчивости.

Лейтенант выдохнул через нос.

— Молодцы, — кивнул он, скрещивая руки на груди. — Меньше от своей группы и не ожидал.

Прошёлся вдоль нас, изучая каждого.

— Хорошо, — произнёс он, не оборачиваясь. — Я отдам все бумаги на вас.

Пауза.

— Также вы получаете специальный допуск каждый на покидание корпуса для расследования и ведения дела.

Развернулся к нам лицом.

— Но… Если узнаю, что используете это для себя… Василиса Игоревна получит рабский ошейник, изъятие ядра и пойдёт работать в публичный-государственный дом. Уверен, что ей очень понравится.

Мамонтова побледнела. Её кулаки сжались. Зубы скрипнули, но она промолчала.

— Господин Матросов… — Чешуя перевёл взор на Бориса. — Шахты и тьма до конца жизни.

Матросов не дрогнул. Только кадык дёрнулся, когда он сглотнул.

— А Большов…

Офицер сделал шаг ко мне, наклонился, смотря прямо в глаза. Чувствовал его дыхание на своём лице. Я начал раньше, чем он договорил.

— Наручники снимете, — протянул руки вперёд.

Слушать угрозы от человека — последнее, что мне интересно. Что он там собирался придумать? Пытки? Казнь? Экзотические наказания? Плевать.

Чешуя распрямился. На его лице мелькнуло удивление, быстро сменившееся чем-то похожим на раздражение.

Потом он усмехнулся и кивнул агентам у двери.

— Снимите с них наручники.

Двое мужчин подошли. Первый занялся Матросовым, второй — Мамонтовой. Ко мне подошёл третий, достав ключ из кармана.

Щёлк. Металл разомкнулся, освобождая запястья. Потянулся. Позвоночник хрустнул в нескольких местах. Руки подняты над головой, мышцы растянулись.

Ядро тут же заработало на полную. Энергия хлынула по нервным каналам, заполняя каждую клетку тела. Тепло разлилось от позвоночника вниз и вверх. Мощь вернулась в мышцы, кровь забурлила горячей волной.

Магия вернулась.

Встал со стула. Агенты инстинктивно отступили на шаг, руки потянулись к автоматам. Посмотрел на них. Расслабьтесь, муравьи. Если бы я хотел действовать, вы бы уже не дышали.

Матросов уже держал в руках какие-то бумаги. Документы, которые принёс с собой офицер. Борис пробегался по строчкам, губы беззвучно шевелились.

Мамонтова тоже поглядывала через его плечо, но без энтузиазма. Скорее для вида, чем из реального интереса к содержанию.

А я? Толку ноль с моей способностью читать в этом теле. Буквы всё ещё плясали, складывались медленно. Проще было бы попросить кого-то прочитать вслух, но показывать эту слабость перед Чешуей? Нет уж.

— Раз мы всё решили, — произнёс лейтенант, направляясь к двери, — то вас отвезут обратно в корпус. Глава предупреждён.

— Патрушев? — резко повернулся Матросов. — Стоит?

— Как нам тогда что-то делать, если он будет в курсе, что мы… подрабатываем на СКА?

— По-другому никак, — пожал плечами Чешуя, словно это была очевидная мелочь.

Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки.

— Как только вас задержали, он был уведомлён. Если вы вернётесь, всё будет понятно, а так никто ничего не скрывает.

— Ты бы нам ещё на заднице ваш герб наклеил, чтобы заметнее было, — фыркнула Мамонтова, поднимаясь со стула.

Она потёрла запястья, на которых остались красные следы от наручников.

— Простите, Василиса Игоревна, — покачал головой офицер, на губах играла усмешка. — Но ваши сексуальные предпочтения оставьте при себе.

— Урод, — тихо выдохнула женщина, но уже без прежнего яда в голосе.

— И вот ещё что… — внезапно Чешуя стукнул себя по лбу ладонью. — Совсем вылетело из головы.

Он выпрямился, лицо стало серьёзным.

— У вас срок две недели. Не справитесь — вернёмся к тому, с чего начали, — продолжил лейтенант, оглядывая каждого из нас поочерёдно. — Формально мне плевать, кто будет ответственным.

Матросов сжал челюсти. Мамонтова уставилась в пол. Оба понимали — это практически невыполнимая задача.

А я? Усмехнулся про себя. Значит, у нас есть две недели.

Мы вышли из кабинета. Коридор встретил нас тишиной и тусклым светом ламп под потолком. Матросов шёл впереди, руки в карманах, плечи напряжены. Мамонтова следом, потирая запястья. Я замыкал процессию.

Агенты СКА сопровождали нас. Четверо мужчин, автоматы наизготовку. Слишком много для обычного конвоя. Чешуя перестраховывался? Или просто демонстрировал силу?

Прошли через контрольно-пропускной пункт. Тяжёлые двери распахнулись, впуская порцию свежего воздуха.

Солнце поднялось над горизонтом, заливая всё вокруг бледным светом раннего утра. Небо было серым, затянутым облаками. Тут же подул холодный ветер, пробравший до костей. Запахи города — выхлопные газы, влажный асфальт, дым из труб — ударили в ноздри после затхлости допросной.