Перековка. Перевернутое Небо (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 9

Переход в Исток.

Надпись передо мной дрогнула, изменилась, но облегчённый вздох застыл на губах, не успев с них сорваться.

Отказано. Внешние переходы закрыты.

Дарсово отродье.

— Глава? Вы что-то сказали? — шевельнулся за плечом Карай.

Я, пытаясь справиться с отчаянием, злостью и ненавистью, даже не повернул к нему головы, не толкнул мыслеречь, успокаивая. Меня бы кто успокоил. Заперты. Заперты в центре земель безумного духа.

Нам здесь что, всех големов перебить? Так мы справимся.

Но это не откроет нам выхода через Массивы Пути. Дарсов безумный дух оставил мне только несколько путей, только те, которые ведут меня туда, куда надо ему. К ритуалу, который не принесёт мне ничего хорошего, уверен.

Ну и что, что нет выхода, нам что, первый раз? Мы — искатели, лучшие искатели Империи. Мы проложим путь отсюда. Снесём все преграды на пути, всех големов, все ловушки и все препятствия.

Безумный дух мёртв, а значит, всем этим больше никто не управляет, никто больше не готовит засады и ловушки для идущих, а с наследием Древних мы справляться умеем.

— Глава? — вновь позвал меня Карай.

И утихшая было злость вспыхнула с утроенной силой.

Глава? Хорош глава, который мало того, что умеет меньше своих подчинённых, так ещё и раз за разом приводит их в ловушки. Прошлая ошибка обошлась во сколько?

«В девять мёртвых», — ответил я себе, погружаясь всё глубже в размышления.

Во сколько обошлась эта?

«Шестеро», — скрипнув зубами, сказал я.

Седой привёл ко мне Орден, чьи искатели были лучшими искателями Империи. Привёл, чтобы возродить Орден. И что я сделал? Уничтожил больше половины его искателей.

Слабак. Ничтожество. Твой отец был кузнецом. Что бы он сказал, видя, как ты пытаешься перековать этот Меч? Что так ты пережжёшь его, превратишь сталь в прах, а не возродишь. Разве можно возродить прах и пустоту?

Я делал что мог. Не моя вина, что безумный дух не принялся за меня первым.

А если бы даже и взялся первым? Ты бы сумел выкрутиться, не имея опыта смерти остальных? Не зная, что безумец попытается сделать с тобой?

Он бы объяснил.

Объяснил? Он? С чего бы, если бы ты был первым и самым никчёмным? Много ли он объяснил Ховалу?

Но я победил безумного духа и спас остальных собратьев.

Спас? О да, всего троих. Да и чтобы говорить — спас — нужно хотя бы вывести их отсюда.

Вывести… Вывести. Вывести отсюда собратьев любой ценой. Любой…

Я заскрипел зубами, сбросил с себя чью-то руку и вскинул правую ладонь. Рассечь воздух слева направо, провернуть ладонь, вниз и вновь вправо, вверх и влево, отдёрнуть руку и застыть.

Передо мной медленно гас серебряный сложный символ, и похожий, и непохожий на символ Древних. Я такого символа не знал, а значит, не мог его и…

Надпись портала мигнула, сменяясь.

Смыкание внешних и внутренних переходов подтверждено. Доступ к полному списку переходов. Время до окончания смыкания…

В воздухе добавилось трёхзначное число, которое тут же на глазах начало уменьшаться.

— Да что с тобой такое, Леград! — дёрнул меня за плечо Самум.

Что со мной? Ничего хорошего. А уж от вопроса — с кем я сейчас спорил — с собой или не с собой, так и вовсе холодит и пальцы немеют. Почему «ты», а не «я»?

— Не сейчас, — отрезал я, впился взглядом в Ривана. — Ты знал, что внешние и внутренние переходы не связаны?

— Нет, господин. Вы никогда не делились таким с этим ничтожным слугой. Я лишь знаю, что для слуг их словно и не существует, этих внешних путей.

Я скривил губы, повёл рукой:

— Слуга Риван, приказываю тебе перейти через этот Массив, отыскать тела тех, о ком мы недавно говорили и вернуть их мне сюда, вернувшись и самому. Не задерживаться, не совершать глупостей и не рассказывать другим слугам о случившемся сегодня. У тебя двести вдохов.

— Слушаюсь, господин, — кивнул Риван и, не задержавшись ни на миг, шагнул вперёд.

На втором его шаге вспыхнул искрой зародыш портала, на четвёртом шаге он шагнул в сияние и исчез.

— Ну, а теперь ты скажешь, что с тобой, Леград? — потребовал снова Самум.

Я кивнул:

— Скажу. Сразу, как мы справимся с големами. Они не пошли к ритуальному залу, видимо ощущают, где я.

Самум, самый слабый из нас и, видимо, самый «близорукий», с ругательствами развернулся:

— Да тут их больше сотни!

Я напомнил:

— Нельзя подпускать их сюда. Этот портал сейчас единственный наш шанс получить тела собратьев и выбраться отсюда.

— Да, глава, — был мне короткий ответ.

Кивнув, я требовательно поднял руку. Вновь правую, где не было перстня дракона. Фель понял меня и тут же швырнул мне Флаг.

Я вбил его в тридцати шагах от беседки, коротко приказал:

— Убей их.

С техниками, змеями и Призраком, который явно сегодня добрал всё, что недополучил от меня все эти месяцы в Истоке, мы справились меньше, чем за сотню вдохов. Големы явно были слабее, чем те, что защищали ритуал: Указам, как и змеям, поддавался каждый второй, и их число ничего не решало.

Самум, который за нашими спинами держал защитную технику, прикрывавшую беседку с порталом от случайностей, опустил руки, едва пал последний из големов, и угрюмо спросил:

— Итак, Леград. Что происходит с тобой?

Губы сами опять искривились в горькой усмешке:

— Ничего хорошего, как мне кажется. Все же поняли, что пытался сделать этот безумный дух?

Карай кивнул:

— Он говорил громко. Использовав знания сектантов он создал ритуал, который позволял ему занять чужое тело.

Фель медленно покачал головой:

— Но всё же сорвалось. Глава — это глава. Его не признали големы, они бились с ним. Что не так?

— Всё ли сорвалось? — буркнул Самум, буравя меня взглядом.

— Ну, конечно! Глава сломал ритуал, подчинил слуг Указами, освободил нас. Он же мастер Указов. Хватит на меня так глядеть, Самум!

— Тише, собрат Фель, я тебе не враг. Но мы ещё не слышали ответа брата Леграда.

Я выдохнул и признался:

— Ритуал не сломался. Он был создан с запасом прочности, и рухнувшие Флаги ничего не изменили. Единственное, что пошло не так — это я поглотил душу духа, а не он мою.

Карай хмыкнул:

— Звучит даже лучше, чем до этого. Глава, вы не просто испортили ритуал, а развернули его вспять.

— Но такое не могло пройти бесследно, — тяжело роняя слова остановил восторги Карая помрачневший Фель.

— Он знал имя слуги, — сказал Самум. — Мы все были там с самого начала, многие очнулись даже раньше Леграда, но имя слуги знал только он. И вот сейчас, только что в беседке — что это были за загогулины рукой?

— Глава? Глава? — срывающимся голосом обратился ко мне Карай. — Глава, ну скажите же что-нибудь!

Криво улыбнувшись, я ответил:

— Я скажу, что не подчинял слуг Указами. На них до сих пор целы печати клятв безумному духу, и я не способен их развеять.

Карай побледнел:

— Но это же, но это же….

— Это означает, что душа безумного духа на самом деле цела, — мрачно подвел итог Фель. — Цела и находится внутри нашего главы. Больше негде.

Повисло напряжённое молчание. Молчал и я, не желая подтверждать догадки Феля, но не смея и опровергнуть эту правду. Молчали собратья-искатели, молчал Самум.

Неожиданно Безымянный, что всё это время стоял в отдалении от нас над последним убитым големом, вдруг неспешно стронулся с места, поплыл над землёй к нам.

От меня не укрылось, как изменилось дыхание собратьев, как дрогнули мечи в их руках, как сдвинулись их ладони. Каждый из них был готов сорваться в бой.

— Замри, Безымянный, — процедил я, а через миг вздрогнул, когда понял, что он и не подумал послушаться меня, развернулся в его сторону и повторил: — Замри, я сказал!

Тот словно оглох, всё так же неспешно проплыл мимо собратьев, замер только оказавшись почти вплотную ко мне, всего лишь в шаге, и пристально уставился мне в глаза. Так мы и застыли, впившись друг в друга взглядами, застыли и собратья вокруг.