Миссия в Сараево (СИ) - Тыналин Алим - Страница 43

Я дошел до конца квартала, свернул в переулок. Обошел квартал с тыльной стороны. Здесь темнее, фонарей нет, только луна светила сквозь облака.

Подошел к забору за домом Димича. Остановился, прислушался. Тишина. Только шелест листьев да где-то вдали лай собаки.

Еще рано. Нужно ждать, пока семья ляжет спать.

Отошел от забора, прошел дальше по переулку. Нашел темное место между двумя домами, где не было фонаря. Встал там, прислонившись спиной к стене. Ждал.

Прошел час. Луна скрылась за тучами, стало еще темнее. Переулок опустел окончательно. Только один раз прошел мужчина, шатаясь, пьяный, возвращался домой. Прошел мимо, даже не заметил меня в тени.

Я вернулся к забору. Надел перчатки, натянул плотно, пошевелил пальцами, проверяя. Кожа мягкая, не стесняет движений.

Достал отмычки, выбрал две, тонкую и потолще. Подошел к калитке, присел на корточки перед замком.

Замок висячий, старый. Простая конструкция, засов, пружина, три штифта внутри. Вставил тонкую отмычку, нащупал первый штифт. Надавил, почувствовал, как поддался. Второй штифт жестче, пришлось повозиться. Третий легко.

Щелчок. Замок открылся.

Я снял его с петли, повесил на крючок калитки изнутри. Толкнул калитку, она открылась бесшумно, петли хорошо смазаны. Зашел внутрь, прикрыл за собой, но не запер.

Сад темный. Деревья и кусты отбрасывали густые тени. Я стоял неподвижно несколько секунд, слушал. Тихо. Только ветер шуршал листьями.

Пошел вдоль забора, держась в тени. Трава под ногами мягкая, шагов не слышно. Прошел мимо огорода, грядки аккуратные, колышки с подвязанными помидорами.

Справа пристройка, где жили слуги. Окна темные. Спят.

Дом впереди. Окна первого этажа темные. На втором этаже слабый свет в одном окне. В коридоре горит ночник, как вчера.

Я подошел к задней двери. Деревянная, крепкая, окрашенная в темно-коричневый цвет. Ручка металлическая, холодная даже через перчатку. Попробовал повернуть, не поддается. Заперто.

Снова достал отмычки. Присел на корточки, рассматривая замок. Замочная скважина широкая, старого образца. Такие замки ставили лет двадцать назад, простая конструкция.

Вставил отмычку, начал нащупывать штифты. Первый поддался быстро. Второй застрял, пришлось покрутить. Третий и четвертый легко.

Щелчок. Замок открылся.

Я повернул ручку — дверь открылась внутрь, бесшумно. Ступил на порог, прислушался. Тихо.

Зашел внутрь, закрыл дверь за собой.

Кухня. Тут пахло луком, мылом, чем-то еще, наверное, пряности. Темно, только слабый свет с улицы пробивался через окно.

Я стоял неподвижно, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Постепенно начали проступать очертания, стол посередине, стулья вокруг, шкаф у стены, плита в углу.

Прошел через кухню к двери в коридор. Дверь приоткрыта. Заглянул, коридор пустой, темный. Лестница на второй этаж в конце.

Шагнул в коридор. Пол деревянный, доски широкие. Ступил осторожно, доска под ногой тихо скрипнула. Замер. Прислушался.

Тишина.

Пошел дальше, переступая медленно, проверяя каждую доску. Одна доска скрипнула снова, наступил на край, там, где прибита к балке.

Дошел до лестницы. Ступеньки деревянные, с ковровой дорожкой посередине. Начал подниматься, держась за перила. Ступал на край ступеней, там, где меньше скрипа.

Одна ступенька скрипнула громко. Я замер, не дыша. Слушал.

Тишина. Никто не проснулся.

Поднялся выше, пропустил ту ступеньку. Еще три ступеньки наверху.

Второй этаж. Коридор, три двери. Слева дверь закрыта, из-под нее пробивается слабый свет. Ночник в коридоре, за этой дверью.

Справа дверь приоткрыта, темно. Кабинет, наверное.

Прямо по коридору еще одна дверь, плотно закрыта. Оттуда тихое дыхание, храп. Спальня.

Я подошел к двери спальни, остановился перед ней. Положил руку на ручку, медленно, не нажимая. Повернул осторожно.

Дверь открылась бесшумно. Петли промазаны, не скрипят.

Приоткрыл на ладонь, заглянул.

Спальня освещена слабым светом из окна, это луна вышла из-за туч. Большая кровать у дальней стены. Двое спящих под белым одеялом.

Димич на левой стороне кровати, ближе к окну. Лежит на спине, храпит тихо, ровно. Лицо повернуто к потолку, рот приоткрыт. Усы шевелятся от дыхания.

Жена на правой стороне, спиной к Димичу. Дышит глубоко, ровно. Темные волосы рассыпаны по подушке.

Я открыл дверь шире, зашел внутрь. Закрыл за собой, оставив щель в палец, на случай быстрого бегства.

Пошел к кровати со стороны Димича. Ступал медленно, переставляя ноги плавно, не поднимая ступни высоко. Пол здесь покрыт ковром он глушил шаги.

Подошел к кровати, остановился рядом с Димичем.

Посмотрел на него. Спящий мужчина. Полное лицо, двойной подбородок. Усы седые, аккуратно подстриженные. На шее складки кожи. Руки поверх одеяла, пальцы расслаблены.

Димич вздохнул во сне, повернул голову на бок. Продолжал храпеть.

Я достал из кармана платок, развернул его. Достал флакон с хлороформом из внутреннего кармана. Открутил пробку медленно, стараясь не шуметь. Запах резкий, химический.

Налил на платок, немного, как учили. Слишком много может убить. Слишком мало не подействует.

Сложил платок вчетверо, подержал в левой руке.

Подождал еще минуту, слушая дыхание обоих. Димич храпел равномерно. Жена дышала глубоко, не просыпаясь.

Я наклонился к жене первым. Держал платок с хлороформом в левой руке, поднес к ее лицу осторожно, прижал к носу и рту, плотно, но не резко.

Она дернулась, глаза открылись наполовину. Начала поворачиваться, рука поднялась.

Я прижал платок сильнее, правой рукой придержал ее за плечо, не давая подняться.

Она попыталась вдохнуть, чтобы закричать, вдохнула пары. Дернулась еще раз, слабее. Глаза закатились. Через пять секунд обмякла, голова откинулась на подушку.

Я убрал платок, проверил дышит ровно, глубоко. Спит. Минут на двадцать, может, больше.

Он продолжал храпеть, не просыпаясь. Лежал на спине, лицо повернуто к потолку. Горло открыто.

Я встал рядом с кроватью со стороны Димича. Поднял правую руку, сложил пальц, ребро ладони жесткое, как учили в Аламуте.

Нащупал точку между ключицами, чуть ниже, где грудина соединяется с ребрами. Солнечное сплетение. Удар туда, с правильной силой, останавливает сердце. Без внешних следов.

Димич вздохнул во сне, повернул голову на бок.

Я нанес удар, быстро, точно, ребром ладони в центр груди.

Тупой звук. Тело Димича дернулось, глаза распахнулись. Рот открылся, хотел вдохнуть, не получилось. Руки схватились за грудь, пальцы сжали ткань рубашки.

Я наклонился, прижал ладонь к его рту не дать закричать.

Димич бился несколько секунд. Глаза широко открыты, смотрели на меня. Но мое лицо не видно. Только страх в глазах.

Потом он затих. Руки расслабились, упали на одеяло. Глаза остались открытыми, остекленели.

Я убрал руку ото рта. Закрыл ему веки пальцами, осторожно, плавно.

Приложил пальцы к шее, нащупывая пульс. Ждал десять секунд.

Ничего. Сердце остановилось.

Жена продолжала спать, дышала хлороформом. Не просыпалась.

Я посмотрел на Димича последний раз. Теперь он Лежал спокойно, глаза закрыты, руки поверх одеяла. Выглядел как спящий. Утром жена проснется, подумает, что он еще спит. Потом поймет.

Я медленно отступил от кровати. Шаг назад, еще один. Смотрел на обоих, никто не двигался.

Димич мертв. Жена будет спать еще минут пятнадцать.

Пора уходить.

Я отошел к двери, открыл ее бесшумно. Вышел в коридор, прикрыл дверь за собой, плотно, но без щелчка.

Стоял в коридоре несколько секунд, прислушиваясь. Тишина. Никто не проснулся.

Пошел к лестнице. Спускался медленно, пропуская ту скрипучую ступеньку. Вниз, в коридор первого этажа.

Через коридор в кухню. Проверил карманы, флакон, платок, отмычки. Все на месте.

Открыл заднюю дверь, вышел во двор. Закрыл за собой, не запирая, замок закроется сам, когда дверь захлопнется.