Вселенная нелюдей - Райбер Влад - Страница 2

Про Цапку я вспоминал, но не боялся. Думал, что раз я не бездомный, значит, в безопасности.

Но не прошло и недели, как мы встретились впервые.

Я возвращался домой со двора, зашёл в подъезд и сразу услышал хриплые, кашляющие звуки.

«Кха-а-а! Кха-а-а!» – они доносились из-под лестницы на первом этаже, куда ставили коляски. Там всегда было темно.

Мне не хотелось приближаться к ступенькам, а лифтом я не пользовался из-за малого веса – механизм меня не чувствовал. Я боялся, что двери сомкнутся, свет погаснет и я окажусь в ловушке. Но как идти, когда под лестницей кто-то сидит, шаркает и кашляет? Цапнут за ногу…

Вдруг стало тихо. Только сердце оглушительно и почти больно колотилось в груди. Я решился пробежать, держась подальше от перил. Задевал плечом стену, смотрел только вверх. И опять подо мной прозвучало страшное: «Кха-а-а! ха-а-а!»

Ступени ощутимо дрогнули. Ох и пустился я! Весь взмок от страха. Уверен, это была она. Цапка!

На следующий день я снова услышал «Кха-а-а! Кха-а-а!» в подъезде. Мне стало страшно, и я сказал маме, что боюсь спускаться по лестнице. Когда мама пошла меня провожать, то звуков из темноты не было. Мама заглянула под лестницу и сказала, что там никого нет. Она решила, что я это выдумал, чтобы пропустить школу.

Но я не выдумывал. Это зловещее дыхание я слышал каждый раз, когда заходил в подъезд и ставил ногу на первую ступеньку. И теперь я всегда спускался и поднимался по лестнице бегом, перепрыгивая через несколько ступенек. Я был убеждён: в моём подъезде поселилась Цапка.

Это не все детские воспоминания, связанные с этим существом. Было ещё кое-что похуже.

Ребёнком я много времени проводил на улице. Часто шатался где-нибудь, выдумывал себе игры. Это была ранняя весна, я колотил палкой тонкий лёд на лужах в насквозь мокрых ботинках, но меня это не беспокоило.

Однажды ко мне подошёл незнакомый мальчишка моего возраста и поинтересовался, что я делаю. Вид у него был очень неряшливый. Куртка старая, на плече дырка, откуда торчит синтепон, шапка велика. Штаны все в грязи. Я подумал, что этот мальчишка беспризорник. В детстве я считал, что беспризорники – это дети бездомных, а когда они вырастают, то тоже становятся бездомными.

Я спросил у того мальчика прямо:

– Ты бездомный?

– Да сам ты бездомный! Я живу в квартире с мамой и бабушкой! – не без обиды ответил он.

Чтобы загладить свою вину, я отыскал для него палку, и мы вместе стали раскалывать лёд на лужах.

Неряшливый вид моего нового друга напомнил мне о той встрече с людьми на трубах, и я решился рассказать о бездомных. И про Цапку тоже рассказал, про то, как она дяденьку всего исцарапала, про звуки в подъезде. Ещё и приврал, что видел это существо под лестницей и вообще не испугался, потому что она трогает только бездомных.

Мальчишке моя история понравилась.

– А мне рассказывали одну страшилку про черчёнка на дереве, и он там стучал в окна, – мальчик хотел сказать «чертёнка». Он всегда произносил слова как-то по-своему.

Мы вспомнили ещё несколько страшилок. И вдруг Цапка перестала казаться мне особенно страшной. Чем она хуже ведьм и чертей, о которых можно говорить сколько угодно, и они к тебе не явятся?

На душе стало легче. Казалось, я нашёл себе нового друга.

С тем мальчиком мы увиделись через пару дней. Просто случайно встретились на улице.

– Я Цавку видел! – сказал он вместо «привет».

Я его поправил:

– Не Цавка, а Цапка.

А он всё равно говорил «Цавка».

– Где ты её видел? – спросил я.

– На трибунах, – ответил мальчишка.

В нашем городе есть недостроенный стадион. Стройку забросили в девяностых. Кирпичные здания-трибуны остались. В них есть комнаты и коридоры, заваленные строительным и бытовым мусором. Эти трибуны до сих пор не снесли, там поселились бездомные, как и на любых других заброшках, где полно битого стекла и воняет уксусом.

Когда тот мальчишка сказал мне, что видел Цапку, я не хотел идти смотреть, но он взял меня на слабо. Мы спустились к заброшенному стадиону. Мой друг привёл меня к тёмному дверному проёму и сказал:

– Вон там я её видел.

– И какая она? – проверял я его.

– Она страшная такая… У неё челюсть как у скелета: зубы торчат, – говорил он с неподдельным ужасом в глазах. – И когти огромные, как ты говорил. Она на меня смотрела и смеялась!

– Смеялась?

– Да… Вот так смеялась: кха-а-а… кха-а-а!

Мой знакомый точно изобразил то хриплое дыхание! Теперь я боялся смотреть в темноту. А мальчишка потянул меня за рукав, призывая войти внутрь. Я ему сказал, что и шагу туда не ступлю.

Мальчик стал меня дразнить, говорить всякие обидные вещи и сказал, что пойдёт один. Я попросил его не делать этого, а он ответил:

– Цавка не может нам ничего сделать. Мы не бездомные!

– Стой! Не ходи к ней! – кричал я, задыхаясь, сердце билось у самого горла.

Схватил бы мальчишку за шиворот и потащил назад, но руки и ноги онемели от страха.

Он шёл, пиная пустые банки, оглядывался и строил рожи. Должно быть, ему нравилось чувствовать себя смельчаком рядом с таким трусишкой.

Я стоял и смотрел, как он исчезает в темноте. Я слышал его шаги, а потом он воскликнул: «Ай!» Это был крик боли. Всего секунда – и тишина. Мальчишка был слаб и невысок ростом. Цапке не стоило больших усилий расправиться с ним.

Я стал звать друга, но он не отвечал. Только откуда-то из глубины доносились тихие «Кха-а-а! Кха-а-а!».

Вне себя от страха я побежал искать помощь. Рядом была река, на берегу несколько людей жарили шашлыки. Увидев взрослых, я подбежал к ним.

– Помогите моему другу! Он в трибунах! Помогите! – кричал я.

– Набедокурили с другом своим? – спросил один из отдыхающих. – Руку, ногу сломал?

– Нет! Пойдёмте скорее! Пожалуйста! – просил я со слезами. – Возьмите с собой нож. Он в беде!

Мужчины растерялись, но поверили, мне не пришлось их уговаривать. Один из них достал фонарик из машины.

По пути взрослые ещё раз спросили, что случилось. Я немного успокоился и рассказал, избегая подробностей о чудовище:

– Мы просто гуляли, а потом мой друг полез в проход. Я ему сказал туда не ходить! Он всё равно пошёл. И там в темноте была… Там, короче, был кто-то. Мой друг закричал, как будто его схватили!

Мы пришли к трибунам, и я показал двум мужчинам в тёмный проход. Мужчины вошли туда и сразу же вернулись.

– Там никого нет, – сказал один.

– Пусто, – кивнул другой.

Я не поверил, тогда тот, что был с фонариком, подвёл меня к проходу и осветил стены. В этом помещении хотели поставить туалеты: кирпичные перегородки, битая плитка и больше ничего.

Мужчины посмеялись. Сказали, что мой друг надо мной подшутил. Крикнул и спрятался в темноте, а когда я побежал звать на помощь, то просто ушёл домой. Но я знал: его утащила Цапка.

Это всё, что я помню об этой твари из детства. С того дня я больше не видел своего приятеля. Но и странных звуков под лестницей в своём подъезде я тоже больше не слышал.

Шли годы, я подрастал и постепенно перестал верить в нечистую силу. Развеялись детские страхи и чувство вины за пропавшего мальчика. Очень долго я считал, что приятель погиб из-за меня, а годы спустя стал думать, что он и правда меня одурачил.

Забыл я и о Цапке и не вспоминал, пока этот кошмар не начался снова.

В двадцать я съехал от семьи и перебрался с окраины поближе к центру.

Небольшая квартира меня вполне устроила. Мне правда было спокойно и хорошо. Но однажды вечером я увидел эти глаза под дверью соседней квартиры…

Дом новый. На моём этаже ещё не все квартиры распроданы. Поэтому у нас всегда тихо. Справа от моей двери, в конце коридора, пустая двушка. Входная дверь там стоит от застройщика, хлипкая, будто из жести. Её и консервным ножом вскрыть можно. И порог из такого же мягкого материала. Видимо, на него роняли тяжёлые мешки, и он расплющился так, что между ним и дверью образовалась большая щель.