Лунная угроза (сборник 2024) - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 38

В этом районе находилось несколько ферм — большинство жителей деревни были фермерами- пенсионерами. Изменения в растительной жизни, которые позже стали заметны по всему миру, были впервые обнаружены этими жителями в их садах и в окружающем лесу, а в последующие дни, когда странности с растениями обнаружились в других местах, оказалось, что в районе Хартвилла изменения продвинулись дальше всего. Растения там быстрее теряли корни, у них отрастало больше усов, и они обладали особенно выраженной способностью к медленному ползанию. А потом обитатели деревни сообщили, что почти все растения, за исключением крупных деревьев, начали полностью менять свой облик, становясь, насколько можно было видеть, одинаковыми осьминогоподобными существами с толстым стволом без корней и со множеством ветвящихся усиков. Многие из этих растений были замечены очень медленно и вслепую ползущими по лесу — жители деревни были от этого в восторге.

Эти зеленые «осьминоги», как утверждали фермеры, развили в себе еще одну удивительную способность, даже более необычную, чем умение двигаться — это было не что иное, как способность ловить и пожирать насекомых. Это, конечно, всегда было свойственно определенным растениям, таким как росянка, венерина мухоловка и другие, но теперь так делали все растительные существа, которые появились в результате изменения флоры в деревне. Наблюдения показали, что они питались, хватая усами жуков, других насекомых или даже мелких птиц, которые садились на них, и сжимали добычу так сильно, что сразу убивали ее. После этого из удерживавших ее усиков выделялась липкая зеленая жидкость — некоторые ботаники посчитали ее модифицированной формой хлорофилла, того таинственного вещества, с помощью которого растения способны преобразовывать получаемые ими элементы в пищу. Это приводило к быстрому разложению насекомого или птицы — настолько быстрому, что в течение часа или даже более короткого промежутка времени они почти целиком переваривались и всасывались в стебель растения через полые внутри усики. А потом через них же наружу выходило все, что осталось не переваренным — панцири жуков, кости птиц и другие твердые части тела.

Именно эта новая фаза развития растений, безусловно, самая сенсационная на тот момент, привела нас с доктором Холмом в Хартвилл на следующий день после того, как мы услышали о ней.

— В этом районе Хартвилла есть что-то странное, Харли, — сказал мне шеф. — Почему изменения в растительном мире должны были начаться именно там? Почему там их развитие заходит дальше, чем на остальной Земле? Что если именно там испускаются в воздух элементы, вызывающие изменения?

— Но как это возможно? — возразил я. — Предполагается же, что эти газы поступают из вулканических кратеров или трещин, хотя ни одно такое место пока не обнаружено…

— Возможно, возможно, и так, — задумчиво произнес Герман, — но не исключено, что в Хартвилле сейчас происходит нечто, что мы сочли бы еще более невероятным, если бы знали об этом. Если местные растения стали быстро менять облик и перемещаться, значит, скоро то же самое начнется по всей Земле, а это может означать ужасную угрозу нашему миру! Я не буду сейчас ничего объяснять, Харли, но утром мы отправляемся в Хартвилл.

Итак, на следующий день, ближе к вечеру, мы поехали в деревню. Нам пришлось долго пробираться по неровным горным дорогам и подниматься по узкой долине между возвышающимися по обе стороны горами, пока, наконец, мы не добрались до нужного места. Хартвилл предстал перед нами спокойной и аккуратной кучкой выкрашенных в белый цвет каркасных зданий, расположенных среди похожих на великанов гор, которые вздымались ввысь на востоке и на западе. И все это было окружено густым лесом. Однако мы застали обитателей деревни в состоянии заметного возбуждения: они собирались на улице кучками и бурно о чем-то спорили. И когда мой шеф объявил, кто он, и местные жители узнали в нем знаменитого ботаника, к нам тут же сбежались десятка два человек, желающих скорее показать нам, какие необыкновенные вещи происходят вокруг них.

И это действительно было нечто необыкновенное. Толпа деревенских жителей довела нас до опушки леса, окружавшего Хартвилл со всех сторон, и хотя мы с доктором Холмом и заметили кое-что необычное в этих лесах по дороге в деревню, по-настоящему мы осознали фантастичность этого только теперь. Местные заросли казались лесами другой планеты: они состояли из огромных деревьев без листьев, с множеством усов на каждой ветке. И повсюду на опушке леса медленно, наошупь ползали странные новые растения, о которых я рассказал выше. Некоторые из них были всего лишь несколько дюймов в диаметре, другие достигали шести футов, но все они, и большие, и маленькие, имели одинаковую форму — это были осьминогоподобные существа на толстых стеблях без корней, с множеством похожих на щупальца усиков, которые двигались, вслепую и очень медленно.

Жители Хартвилла рассказали, что в глубине окрестных лесов обитало огромное количество таких тварей, и поскольку днем ранее в чаще пропала пара деревенских собак, ни у кого из людей не хватило духу отправиться на их поиски и посмотреть, что там происходит.

Доктор Холм был очень молчалив и серьезен, когда мы осматривали огромные деревья, покрытые усами, и редкие ползающие растения, попавшиеся нам на глаза, а когда мы возвращались по деревенской улице вместе с нашими взволнованными проводниками, я заметил, как он с озадаченным видом поглядывал вверх, на покрытые лесом вершины гор, и слышал, как он обсуждал какую-то их особенность с местными обитателями. Однако он не поделился со мной своими мыслями и только сказал жителям деревни, что завтра мы проведем всестороннее исследование лесов. И когда мы вернулись в маленькую гостиницу и расположились после ужина на веранде, наблюдая, как над западными горами багровеет закат, Герман все так же молчал.

Глядя на горы поверх темной массы окружавшего нас леса, я думал не о планах на завтрашний день, а о ползучих растениях, которые уже сформировались в Хартвилле и скоро должны были появиться во всем остальном мире. Что могло стать причиной таких колоссальных изменений в природе? И чем все это могло закончиться?

КОГДА МЫ С ДОКТОРОМ Холмом собрались идти спать, над деревней уже сгустилась ночная темнота. Желтые огоньки в окнах домов, разбросанных вокруг гостиницы, гасли один за другим, и к тому времени, когда я расстался с начальником у его двери, вошел в свой номер и выглянул из окна, деревня вокруг была почти полностью окутана мраком. Она спала в слабом белом свете звезд, окруженная темными лесами, под нависшими над ней горами, и несколько минут я смотрел на нее, погруженный в странные мысли. А потом, отвернувшись от окна, я лег в постель и почувствовал, что страшно устал после нашего тяжелого дневного путешествия, и почти сразу погрузился в сон без сновидений. Деревня спала, весь мир спал, и никто не знал, что над ним нависла угроза гибели…

Несколько часов спустя я проснулся от крика — от дикого вопля, донесшегося с деревенской улицы. За первым криком тут же последовали другие, и я, вздрогнув, подскочил на кровати. Вокруг все еще было темно, но я чувствовал, что до рассвета остается всего час или около того.

Пока я сидел на кровати, напряженно прислушиваясь, с улицы донесся еще один ужасный крик, за которым последовала серия сдавленных вздохов, а потом наступила тишина. Весь дрожа, я уставился в окно, охваченный, скорее, изумлением, чем какими-либо другими эмоциями, но ничего не мог разглядеть в царящей снаружи темноте. В конце концов, я вскочил с постели, стал торопливо натягивать одежду и в этот момент осознал, что в деревне снова поднимается шум: было слышно, как открываются двери и окна, после чего раздавались хриплые крики, а вслед за ними новые вопли ужаса. К тому времени я уже был у двери Холма, но, распахнув ее, обнаружил, что его номер пуст, а постель, по-видимому, не разобрана. Ошеломленный его отсутствием, я услышал внизу хриплый голос владельца гостиницы и побежал к нему вниз по лестнице, а затем, когда он открыл дверь, мы вместе выскочили на улицу, освещенную бледным звездным светом — и нашим глазам открылось зрелище, при воспоминании о котором меня по сей день бросает в дрожь от ужаса.