Лунная угроза (сборник 2024) - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 35

— Ваша стратегия, Маллетт, какая-то… боюсь, что она инфантильна, — холодный и резкий голос Мансона, словно меч, пронзил царившую вокруг тишину.

Беглецы замерли, а потом оглянулись на звук его голоса. Из открытой двери одного из зданий позади них вышел высокий холодно улыбающийся ученый с тяжелым автоматическим пистолетом в руке, а из-за других корпусов, стоявших справа и слева от площадки, выглянули трое остальных — Лабро, Кингсфорд и Краунер, тоже направившие пистолеты на Эрнеста с Ричардом. До конденсатора оставалась еще пара сотен футов, и в тот момент Рэлтон окончательно осознал, что добраться до него им уже не суждено — пули со стальными наконечниками из четырех пистолетов пронзят их тела гораздо раньше. Ученые все-таки услышали шум, который их пленники подняли, когда выламывали решетку — и теперь они держали беглецов на мушке, насмешливо глядя на них сверху вниз. Седовласый Мансон усмехался, смуглое лицо Лабро исказилось от безумной ярости, Кингсфорд злорадно фыркнул, и его волевое, интеллигентное лицо тоже дьявольски скривилось, а лицо светловолосого Краунера было холодно-безразличным, и только глаза его горели безумным огнем за блестящими очками. Все эти лица, казалось, медленно вращались вокруг Рэлтона в этот как будто бы растянувшийся в вечность миг.

— Было забавно наблюдать за вашими неуклюжими успехами, — снова донесся до его слуха насмешливый голос Мансона, — но, к сожалению, мы, конечно, не можем позволить вам продолжать. — Внезапно он повысил голос, и из его речи исчезли нотки веселья, а жилы на его шее напряглись от ярости. — Вы глупцы! — воскликнул он. — Пытаетесь сорвать величайший научный эксперимент, когда-либо проводившийся в этом мире! Пытаетесь спасти человечество, расу, столь же никчемную, как и вы сами, от гибели, которую мы, повелители жизни, уготовили им, сделать невозможным создание новых рас, которые мы дадим Земле, когда потоки протоплазмы сметут с нее всю остальную жизнь! — Затем его вспышка безумной ярости так же неожиданно утихла, и в его глаза вернулся насмешливый блеск. — Человечество исчезает, прямо сейчас, — сказал он беглецам, — а что касается вас двоих, то я думаю, вам лучше исчезнуть вместе с ним…

Рэлтон увидел, как его пистолет слегка приподнялся. Мансон прицелился в них с Маллеттом, и в это бесконечно долгое мгновение трое его помощников тоже направили на них оружие — их руки напряглись, сжимая рукоятки пистолетов, а пальцы легли на спусковые крючки. В этот миг Эрнесту показалось, что черные дула как будто бы превратились в огромные круглые темные колодцы, в которые и он сам, и весь мир должны были с грохотом влететь навстречу гибели. Это был конец, как для него, так и для всего мира.

Все происходящее с ним внезапно как будто бы отодвинулось на огромное расстояние, он словно бы увидел себя, Ричарда и их противников со стороны. За мгновение до того, как смерть должна была наброситься на них с другом, он, казалось, отрешился от всего. Это было…

Дикий вопль Мансона, за которым последовали такие же пронзительные крики его подручных, вернул Эрнеста к реальности. Он увидел, что безумцы со всех ног несутся к огромным серым блестящим волнам желеобразного вещества, которые перелились, наконец, через край вершины и теперь быстро скользили по ней!

Массы протоплазмы изливались прямо на площадку с лабораториями!

ОШЕЛОМЛЕННЫЕ РЭЛТОН И МАЛЛЕТТ пошатнулись и едва не упали. Замерев, словно прикованные к месту, они увидели, как Мансон и остальные ученые с совершенно безумным видом бросились на движущуюся им навстречу волну пены и как эта волна внезапно поднялась перед ними особенно высоко, а потом яростно обрушилась на попытавшихся отскочить назад людей, погребая их в толще блестящей слизи. Четверо ученых попытались вырваться из нее, но их отчаянная борьба быстро прекратилась — дышать внутри серой массы было нечем. А волна плавно двинулась дальше, и внезапно выбросила вперед огромные блестящие «руки», потянувшиеся к оставшимся на вершине людям!

Это разрушило охватившее двух друзей оцепенение, и они бросились к огромному конденсатору, до которого оставалось всего несколько ярдов, к пульту управления вибрациями. Огромные щупальца обхватили бегущих людей, и Рэлтон услышал крик чуть отставшего Маллетта — одна из блестящих «рук» дернула его друга назад. Но даже в этот момент он не оглянулся и не остановился — как безумный, он сделал последний рывок к пульту с черной ручкой. Ему оставалось пробежать еще несколько шагов, дюжину футов, полдюжины… Пульт был уже почти в пределах досягаемости — и тут еще одна огромная блестящая «рука» молниеносно вынырнула из массы протоплазмы позади молодого человека и заключила его в свои холодные объятия. Вместе с Маллеттом Эрнеста накрыло сверкающей волной!

Рэлтон почувствовал, как холодная, ужасающая пена тащит его назад и как на него стремительно наваливается неподъемная тяжесть. И тогда он вложил все свои силы в одно невероятное усилие, дернувшись в последнем безумном порыве к ручке управления конденсатором, которая была уже прямо перед ним. Этот сверхчеловеческий порыв был не напрасным — безжалостная хватка, державшая его, на мгновение ослабла, и в эту секунду вытянутая вперед рука Рэлтона коснулась, в конце концов, переключающей ручки — и резко дернула ее вверх, от вибраций космических лучей к радиационным колебаниям.

В следующее мгновение ему показалось, что во всем мире воцарилась внезапная, потрясающая тишина, что вокруг прекратилось всякое движение и стихли все звуки. Хватка, из которой он только что не мог вырваться, тоже исчезла, серая масса, в которой они с Маллеттом увязли, больше не держала их.

Эрнест покачнулся и нерешительно огляделся по сторонам. Полупрозрачная «рука», обхватившая его, менялась у него на глазах: она быстро съежилась и осыпалась на землю серым порошком! Точно так же рассыпались в пыль огромные массы слизи позади него, все волны протоплазмы на вершине и на склонах конуса, и все ее потоки, которые были видны над ровными берегами острова далеко внизу. Вся протожизнь распалась в единый миг, и на ее месте остался лишь толстый слой мелкого серого порошка! И в этом порошке на краю площадки лежали темные изуродованные тела Мансона и остальных ученых!

Рэлтон знал, что этот серый порошок покрывал теперь всю Землю в тех местах, где всего мгновение назад бурлили массы протоплазмы. Он лежал на каждом берегу, в городах и поселках, на пляжах и скалах — единственное оставшееся свидетельство того, что сотворил огромный конденсатор, концентрировавший космические лучи и создававший протоплазму, которую он потом сам же и уничтожил радиационными лучами. От величайшей и ужаснейшей угрозы, когда-либо бросавшей вызов существованию человека и всего мира людей, осталась только легкая серая пыль!

Эрнест, пошатываясь, подошел к Маллетту, помог ему подняться на ноги и потащил за собой навалившегося на него все еще ошеломленного друга, к самолету, который так и стоял нетронутым на другой стороне вершины конуса. Он помог Другу забраться в кабину, повернул переключатель и завел пропеллер. Еще мгновение — и маленький самолет, взревев мотором, помчался по площадке, а потом резко взмыл вверх, навстречу разгорающемуся рассвету, и стал быстро удаляться от острова с гигантским конусом. Он летел над серыми водами на юг.

На юг, на юг… Положив руки на штурвал и слегка запрокинув голову, Рэлтон позволил машине лететь по прямой, не вмешиваясь в управление. Самолет с ревом пронесся в верхних слоях атмосферы, пьяно покачивая крыльями — он мчался на юг высоко над чистым серым морем, и лица летевших в нем людей обдавал холодом чистый соленый воздух. Так они и летели, а серый свет зари слева от него постепенно становился золотым — над горизонтом поднималось восходящее солнце. На юг, на юг…

Рэлтон не думал о мире, который ждал их с Маллеттом впереди — о мире, который, в конце концов, был спасен от гибели не ими, а самой судьбой.

Не думал он и о том, как будет объяснять все, что произошло, почему мир едва не был уничтожен и как его удалось спасти, как они с другом сумели подарить радость человечеству. В тот момент он хотел только одного — лететь все дальше и дальше от адского острова, который таял в тумане далеко позади самолета, все дальше от огромного темного конуса, на котором творили свои ужасные дела повелители жизни, на покрытой серым налетом вершине которого лежали изломанные тела только что погибших людей, чьи планы почти успели осуществиться…