Кровь вассалов (СИ) - Добрый Владислав - Страница 12

— И этого тоже я не знаю… — ещё полшага ближе. Скоро она сосками в меня упрётся. А так как она ростом ниже, в моё поле зрения попадало всё больше лишнего. Я понял, что начинаю тяжело дышать. И всё же мой голос был твёрд и равнодушен, когда я сказал:

— Я тебе не верю.

— Верить или не верить — разве это имеет значение? — её голос стал мягким, почти ласковым. — Я приоткрываю вам завесу, потому что вы всё равно станете частью игры. Демоны, люди, боги… — она провела рукой по воздуху, и на мгновение ночной свет будто дрогнул. — Все лишь фигуры на доске чатура. Но есть те, кто иногда осознаёт себя. И тогда они, даже вопреки воле игроков, становятся Королём. Кто знает, вдруг ты один из таких? Тогда мне лучше с тобой дружить.

Она смотрела прямо в глаза — слишком близко, слишком открыто. Лунный свет стекал по её коже, словно серебро, и я вдруг поймал себя на том, что отвожу взгляд.

— Ты смущаешься? — тихо спросила Гвена, и уголки её губ дрогнули. — Странно. Ты, который видел смерть и кровь, который держал в руках судьбы людей, — смущаешься из-за девушки без одежды.

Она сделала полшага ближе, обвила рукой моё запястье, так что ладонь невольно дрогнула на рукояти «Когтя».

— Отойди, — выдохнул я, но звучало это не так твёрдо, как хотелось.

Сперат напрягся, его дыхание стало неровным. Я краем глаза уловил его взгляд — смесь ярости и страха, словно он готов был броситься вперёд и… то ли ударить меня, то ли рухнуть к её ногам.

Гвена же не торопилась. Она наклонилась ко мне ближе, почти касаясь губами моей шеи, прошептала:

— Ты боишься меня, Магн. Это хорошо. Страх — честнее, чем слова. Но ты ведь и сам понимаешь: не к тебе я пришла в эту ночь.

Она медленно отпустила мою руку, как будто даруя свободу, и её взгляд скользнул на Сперата. Я резко отступил назад.

— Делайте… что хотите, — сказал я коротко и развернулся. Бросил через плечо:

— Но утром мы выдвигаемся дальше.

И позорно бежал. За спиной осталась тишина, пронзённая только её мягким смехом и тяжёлым дыханием Сперата.

Как ни удивительно, я недолго лежал без сна. Мысли мои очень быстро перескочили с обнажённой Гвены на Адель, а потом и на слова Гвены. Видимо, день выдался напряжённый — потому что даже мысли о тяжком будущем не смогли долго удерживать мои глаза открытыми, и вскоре я уснул.

Проснулся я от крика часовых. Местное светило заливало первыми золотистыми лучами руины. Раннее, но утро. Я вскочил. Постель Сперата пуста. Люди вокруг суетятся, зовут арбалетчиков. И я наконец вижу крылатую фигуру, улетающую к тому месту, где мы вчера прикончили колдунов. Прямо к пентаграмме.

Мускулистая тварь, с мордой, полной зубов, но сохранившей гротескные человеческие черты, огромные крылья за спиной, ближе к пояснице, — и в задних лапах голый Сперат. Сперат висел безвольно. Впервые за долгое время я испугался. Но нет, крови не было. Тварь сжимала его осторожно, даже деликатно своими задними конечностями… Да, точно, это не копыта — сейчас они раскрылись, и было видно, что это длинные пальцы, которые могли складываться в кулак, закрытый роговыми пластинами.

Волок протянул мне арбалет Сперата. Кто-то уже рядом стрелял из своих — до демона было метров семьдесят. Далековато для заклинаний, но вполне можно было попасть из арбалета. Пока арбалетные болты пролетали довольно далеко от цели.

— Нет, — прошептал я. А потом, уже громче, крикнул: — Не стрелять! Попадёте в Сперата, идиоты!

Демон завис на пентаграмме, на пару секунд застыл, прежде чем исчезнуть в открывшемся портале. Всё это время он смотрел на меня. И только по его ехидной роже я узнал Гвену.

— Он… он… он унёс Сперата? — спросил Волок. Я посмотрел на его бледное от ужаса лицо.

— Нет, Сперат его, — огрызнулся я. — Да, идиот, ты что, не видел⁈

Волок отшатнулся. Я понял, что во время вспышки ярости придвинулся к нему. Выпустил из руки «Коготь» и отступил от парнишки. Выдавил:

— Прости, Андреан, я злюсь не на тебя.

Нельзя срываться на других, когда дурак ты сам.

Я долго стоял молча. Зато, видимо, лицо у меня было красноречивое. Никто не лез. В себя я пришел от резкого соленого вкуса во рту. Я не заметил, что кусал губы до крови. Чёртова рогатая сучка! Я ведь чувствовал, что всё не так. Чувствовал, что она хитрит, что вся эта игра в полунамёки и серебряный смех — ловушка. И всё играл в её игру.

Она знала, что я слишком чуткий, слишком опасный, чтобы попытаться увести Сперата от меня. И потому выманила именно меня, зная, что Сперат никогда не оставит меня одного. Сыграла на слабостях. Сделала вид, что хочет открыть мне тайну. Рассказала ровно столько, чтобы я увлёкся. А потом просто ушла, оставшись наедине со Сператом. Для неё он — приятный бонус. Так мне казалось.

Я сжал кулаки так, что ногти врезались в кожу. Сучка знала, что я не поверю ей до конца, но и не прогоню. Знала, что я куплюсь на лесть — на её шёпот о короле на доске чатура. А я так гордился, что могу противостоять льстецам. Видимо, только тем, у кого некрасивые сиськи.

И все же… А ведь она не хотела нам зла. По крайней мере, мне и Сперату. Иначе бы просто напала. И не одна. Перебила всех в лагере. Значит, он жив. Значит, всё не так уж плохо. Более или менее. Я пытался в это верить. Убеждал себя, что если уж она решила похитить Сперата, то не для того, чтобы тут же разрезать его на ремни своими когтями в спокойном месте.

Король чатура. Вот только это фигурка, которую двигают другие. О да, от этого сравнение становится еще точнее. Сегодня ночью мной сыграли, как безвольным куском дерева. Я привык, что все вращается вокруг меня. Ладно, это был хороший, тонкий и беспроигрышный расчет. Мне просто не могло прийти в голову, что цель кто-то еще, а не я. Молодец, Гвена.

И всё же… я ненавидел себя. Ненавидел за то, что дал ей шанс. За то, что позволил увлечь себя словами, глазами, дыханием. Ненавидел за то, что в самый нужный момент я оказался не хищником, а жертвой.

Глава 6

Хозяин Мостов

Я долго смотрел на пентаграмму. На первый взгляд — обычные линии, символы, да пара трещин в камне. Но чем внимательнее я вглядывался, тем яснее понимал: это же просто рисунок. И хотя в моем магическом зрении линии отливали бордовым, это не меняло сути — как подсветить красным фонариком рисунок с линией электропередач. Просто символ. И все же, в этом мире древние и нелепые фразы становились чем-то столь же вещественным и рабочим, как кнопки лифта.

Паранойя Магна слабо коснулась мыслей — уж не ловушка ли это? Может Гвена хотела заманить меня в мир демонов?

Сомнительно. Я не умею призывать демонов. Да и не пойду я на это — открыть портал и лезть неизвестно куда, даже в поисках Сперата. Ладно, похоже на меня. Но живых колдунов под рукой все равно нет. Придется отложить. И, все же, надо как-то попытаться узнать о мире демонов побольше.

Я осмотрел все вокруг. Прошелся вокруг пентаграммы. Посмотрел на небо. Зашел в полуразрушенный тронный зал. Рядом следовал сонный Фарид — похищение Сперата он умудрился пропустить, несмотря на весь переполох. Я про себя отметил, что этот искусный чародей беспомощен сразу после сна. Долго соображает.

Кроме следов магии в пентаграмме призыва, другой магии я не увидел. Но это не то самое «сопряжение», о котором говорила Гвена. Я четко понимал термин, который она использовала. И это было не благодаря памяти Магна. Это было глубже. Понимание из тех моих жизней, которые я не помнил. Термин означающий место, где стены между мирами становятся тоньше, словно ткань, протёртая до прозрачности.

Я прошёлся по залу с троном. Тяжёлые каменные плиты, в некоторых местах сохранились древние узоры. Но в основном просто выщербленные каменные плиты. Большие. Когда-то здесь, наверное, собирались люди. Теперь это пустая оболочка, сухой колодец. Я задержал взгляд на символах. Это здание, искусно сооруженное из когда-то прекрасно обработанных камней — было примитивным. Приземленным. Ограниченным возможностями его творцов. Оно сложено руками смертных — это было видно. Не демоны. Не боги. Люди.