Неудержимый. Книга XLI (СИ) - Боярский Андрей - Страница 3

— Лихо ты его, — княжич усмехнулся, — Чур, следующий мой…

Друзья! Спасибо, что вы рядом!

Если история вам откликается — поставьте ❤️ и оставьте пару слов здесь: https://author.today/work/504074

Для вас — это секунда. Для меня — мотивация двигаться дальше! Помните, мы с вами не просто читаем, мы создаём эту историю вместе!

p.s. Не забудьте добавить книгу в библиотеку, всех обнял!

Глава 2

— Парень, ну ты даёшь… — Потёмкин тяжело плюхнулся обратно на стул, шумно выдохнул и устало потёр лицо ладонью. — Мы уж думали, что тебе пришёл конец… — Он подхватил со стола бутылку виски и, не моргнув, передал её врачу. — Проверишь на отраву, — коротко и грозно бросил князь, после чего, врач, заметно побледнев, поклонился и поспешно направился ко мне, чтобы помочь встать.

— Да, — кивнул Романов, садясь за стол напротив, — ты здорово нас напугал.

— Я и сам неплохо испугался, — выдохнул я, отмахнувшись от врача, который хотел меня осмотреть. Поднялся, покачиваясь, и машинально провёл ладонями по шее, проверяя, нет ли на коже жабр. К счастью, всё было на месте — кожа влажная от пота, но человеческая.

— Не знаю, что сейчас произошло, — продолжил император, внимательно глядя на меня. — Но артефакт… безвозвратно потерян. Пока тебя трясло, звёздочка просто рассыпалась, превратившись в песок, — он развёл руками. — Можно считать, что возможность встретиться с Офелией утрачена.

— Я бы так не сказал… — пробормотал я, всё ещё чувствуя внутри неприятное дрожание.

Мысли путались. Конечно, я мог бы промолчать и оставить разговор с Хранителем при себе, но я решил, что это событие добавит мне плюсов в политическом плане. Много ли они знают людей, которые общались не только с богами, но и с Хранителями нашего мира. А я, по факту, общался уже как минимум с двумя. Уверен, были и другие, которые наблюдали за мной со стороны, но пока не решались выйти на связь. Хотя на кой я им сдался?

В итоге я всё же поведал им историю о том, как чудесным образом оказался в чертогах Офелии, и о том, как её зверушки чуть не лишили меня самого ценного в жизни.

— Грёбаный Чжулонг! — взорвался Потёмкин, ударив кулаком по столу. — Как бы нам добраться до этого мерзавца?

Я подтвердил догадки императора про то, что в этом деле был замешан ещё один Хранитель. Романов, вопреки всему, совсем не расстроился, скорее наоборот, и я его прекрасно понимал. Гораздо легче иметь дело с тем, что понимаешь, чем кусать себе локти, гадая, кто за всем стоит.

— Офелия сказала, что подумает, — спокойно ответил я.

— Не понимаю, чего тут думать! — вновь вспыхнул князь, вскинувшись на ноги. — Голову ему свернуть, и дело с концом! Моря вернутся в норму. Пусть не сразу, пусть живность в них будет восстанавливаться десятилетиями, но пробои рано или поздно возьмут верх. Экосистема сама выправится! Что ей ещё нужно?

— Тут не поспоришь, — тихо заметил Романов, наблюдая за Потёмкиным.

— Вы оба упускаете важную деталь, — вмешался я выпрямившись. — Зачем Великому Чжулонгу вообще понадобилось это делать?

— Что значит, зачем? — князь нахмурился, словно я сказал нечто крамольное.

— В прямом смысле, — я пожал плечами. — Представьте: живёшь себе тысячу лет, в гармонии с природой и другими Хранителями, никого не трогаешь и вдруг решаешь устроить катастрофу мирового масштаба. Что-то в этом уравнении не сходится.

— Хочешь сказать… — Романов задумался, глядя на лампу, в которой тихонько мерцал сгусток света, — что Чжулонг — не инициатор, а исполнитель?

— Не знаю, — я нахмурился, — но есть ощущение, что всё это куда глубже, чем мы предполагаем…

Я до последнего не хотел верить в то, что всё это дело рук Долоса. Но чем дальше я размышлял, тем очевиднее становилось, что без него подобное вмешательство и жизнь нашего мира не имело никакого смысла.

— Долос… — произнёс я, глядя каждому из них прямо в глаза, — Хранитель, стоящий за большинством бед Российской Империи. В том числе и за попытки переворотов в Красноярске и злоключениях вокруг форта «Восточный». — Я сделал короткую паузу, позволяя словам осесть. — Вам он должен быть знаком.

Первым среагировал Романов. Он отвёл взгляд, пусть и всего на долю секунды, но я это заметил. Слишком уж опытный человек, чтобы показывать эмоции без причины. А значит, имя ему точно знакомо. Вторым моментом было то, что Эраст обязан был упоминать этого гада в своих отчётах. И как я сам не догадался раньше? Ведь Долос слишком много раз мелькал на периферии событий. Он не просто вмешивался, он шаг за шагом разбирал империю на части, словно это и была его истинная цель.

— Долос? — хмыкнул Потёмкин, приподняв бровь. — А это что ещё за фрукт?

— Мерзкий слизняк, — ответил за меня император. Голос его стал сухим и холодным. — Постоянно ставит нам палки в колёса. Отчёты Эраста я читал. — Он сдвинул стакан чуть в сторону и продолжил, уже задумчивей: — Насколько помню, всё свелось к попыткам свергнуть власть в Красноярске. Там фигурировала какая-то польская княжна и несколько наших родов…

— Всё верно, Ваше Величество, — подтвердил я кивнув. — Но это лишь верхушка айсберга…

Я глубоко вдохнул, чувствуя, как внутри всё постепенно стягивается в тугую пружину. Пазл, наконец, начинал складываться в единую, пугающе логичную картину. Долос, поганка чёрная… Я понимал, что он действовал не ради хаоса. У него должна была быть конкретная цель. А какие у Хранителей могут быть цели? И тут меня осенило, конечно же, стать богами! Я тогда этого не понимал, но теперь всё стало ясно как божий день.

— Я не могу утверждать на сто процентов, — сказал я, стараясь держать голос ровным, — но зерно истины зарыто именно здесь.

Я начал рассказывать с самого начала — с Карского и Красноярска. Тогда перед походом на Запад, город должен был перейти в руки польского подполья. Всё было выстроено до мелочей, но на доске внезапно появился я — случайный, казалось бы, игрок, который спутал ему все карты. Затем вспыхнула война между Собакиными и Карамазовыми. Следом — снаряды безумного учёного Сэн Ши, чьи разработки должны были стереть с лица земли половину восточных укреплений. Забавно, но уже тогда шпионы императора смогли раскопать эту многоходовочку с Китайской Империей.

— Хочешь сказать, и там тоже отметился Долос? — Потёмкин медленно сжал кулаки.

— Это подтвердил сам Сэн Ши, — усмехнулся я, вспоминая тот разговор, — хотя узнал я об этом уже позже… когда ловил контрабандистов в Мирном.

— Полагаю, что Мирный… — Романов чуть наклонился вперёд и сел поудобнее, предложив мне продолжить повествование…

— Именно, — кивнул я. — После того как я пленил учёного, его кто-то убрал прямо у меня на катере. Без звука, без следа. Думаю, это был Долос. Дальше был Макаров… А вот на его казнь, он заявился уже сам…

— Подожди, — произнёс он тихо, — но в отчёте Николь было сказано, что он не выжил.

— По сути, так и есть, — я пожал плечами, чувствуя, как внутри неприятно кольнуло воспоминание. — У меня был выбор, и я его сделал.

Я не стал отпираться. Сейчас история с Макаровым уже не имела никакого смысла. Суть происходящего от моих откровений всё равно не поменяется. Долос слишком долго играл с нами, словно с пешками, и каждая новая партия лишь открывала очередной виток его интриг.

— Вельстрайд напал на нас во второй раз тоже не просто так, — сказал я, не желая вновь возвращаться к теме Макарова.

— Дай угадаю… Долос? — Потёмкин ухмыльнулся, откинувшись на спинку стула.

— Он самый, — подтвердил я, криво улыбнувшись. — Пообещал Вельстрайду радужную сферу, ведущую в его изначальный мир. Мол, поможет вернуться домой. Но, в последний момент, что-то не срослось…

— А может, и война с Китайской Империей — его рук дело? — нахмурившись, предположил император.

— А вот тут не знаю, — я помотал головой. — С одной стороны, это вписывается в цепочку событий. Но прямых подтверждений нет. С другой, мы здорово насолили Лю Бану, а он не из тех, кто прощает подобные обиды. Так, что вполне возможно, он принял решение самостоятельно.