Контракт Аделины (СИ) - Солнечная Тина - Страница 14

Он фыркнул, но не сказал ничего. Я выбрала две книги — тяжёлые, с золотым тиснением — и подошла к стойке оплаты. Доставала свою карту — и тут его рука легла на мою.

— Не надо.

— Что значит «не надо»? — возмутилась я. — Я сама могу…

— Ты моя женщина, — хищно усмехнулся он, не повышая голоса. — Ты думаешь, я позволю тебе платить за книги?

— Это мои книги! Мне они нужны для работы! Это даже не подарок!

— Прекрасно, — он легко отодвинул меня в сторону, передал книги продавцу и своей чёрной картой провёл платёж так быстро, что я даже пискнуть не успела. — Значит, считаем это инвестицией в наш семейный бизнес.

— Какой ещё «наш семейный бизнес»?! — я прикусила язык, чувствуя, как щёки заливает жар.

— Тот, который ты будешь вести под моей защитой, — ухмыльнулся он, забирая пакет с книгами и не отдавая его мне. — Пошли, Лина. Хватит со мной спорить.

Я посмотрела на него — нахального, довольного, совершенно непробиваемого — и выдохнула, закатив глаза.

— Ты невыносимый!

— Зато твой, — рыкнул он тихо и нагло чмокнул меня в висок прямо на выходе из магазина.

Мы вернулись к его транспорту. Он легко закинул мой пакет с книгами внутрь — даже не дал мне дотронуться. А потом мы ещё полчаса просто бродили недалеко от садика. Он что-то рассказывал, иногда отпускал свои хищные шуточки, поддевал меня словом или взглядом. Я смеялась — иногда по-настоящему, иногда просто из нервов. Он предлагал зайти в кафе, но я только покачала головой. Я слишком переживала за Эви. Зэй посмотрел на меня, усмехнулся — но не настаивал. И за это я почему-то была ему благодарна.

Когда мы вернулись в сад, сердце колотилось так, будто я сдавала самый важный экзамен. А Эви… моя девочка чувствовала себя прекрасно. Она играла с мальчиком чуть старше, смеялась, бегала по ковру босиком. Когда я позвала её — она только надулась, упёрлась ногами и капризно заявила, что хочет остаться. Воспитательница подошла ко мне, улыбнулась: — Она ведёт себя, как обычный драг. Всё хорошо.

Я подняла взгляд на Зэя. Он пожал плечами — мол, видишь, всё в порядке. Видимо, директриса ещё не успела сказать воспитателям, что Эви ведьма. Ну и ладно.

Мы всё-таки забрали её — под радостный визг и обещания «завтра я приду обратно». Эви уселась в кресло транспорта и тут же уснула, обняв игрушку, которую ей подарили.

Зэй вёл машину уверенно, чуть улыбался краем рта. Я украдкой смотрела на него и покачала головой про себя. Что он себе вообще позволяет? «Наш семейный бизнес». Мужчина, который два дня назад был для меня абсолютно чужим, теперь сидит за рулём, как будто так и должно быть. Как будто мы знакомы всю жизнь.

А завтра будет тревожный день. Оставить Эви в садике. Найти место под этот самый филиал. Под то, что он почему-то уже считает «нашим».

Я тяжело выдохнула и почти машинально коснулась пакета с книгами. Сегодня ночью мне ещё предстоит залезть в эти законы. Вгрызться в каждую строчку и разобраться, как стать хорошим юристом, чтобы дочь осталась со мной. Я не тешила надеждой, что бывший просто забудет о нас навсегда.

А драг… Он наверняка всё это время будет сидеть рядом. И смотреть на меня своими дьявольскими глазами так, будто уже и так знает — чем всё закончится.

Мы вернулись домой, и я всё ещё ждала, что он опять затащит меня в кабинет или начнёт какой-то очередной «разговор». Но вместо этого Зэй вдруг спокойно сказал:

— Мне нужно уехать по работе. Вернусь поздно. Постарайся не скучать без меня.

Я моргнула — растерялась, честно. Этот драг, который всё время норовит сидеть у меня над душой и рычать, что я «его»? Вдруг просто уедет?

— Ладно, — выдавила я, хотя внутри где-то колкнуло. Но я быстро одёрнула себя. Ты что, совсем глупая? Ты сама хотела воздуха. Вот тебе воздух.

Эви радостно убежала в свою комнату играть с кучей новых игрушек, а я выдохнула и наконец достала книги. Расложила всё на кухонном столе — страницы шуршали под пальцами, карандаш скользил по полям.

Уж с этим-то я справлюсь. Местное право. Регистрация филиала. Кто имеет право на долю. Какие лазейки есть, чтобы не оставить всё бывшему. Многие базовые принципы знакомы: обязательства, контракты, права собственности, сделки. Всё вроде бы похоже. Но чем больше я читала, тем отчётливее понимала — дьявол кроется в деталях. И каждый этот «дьявол» может потом стоить мне всего.

Так что я провела этот вечер с головой в статьях, статьях, статьях. Сделала столько пометок, что пальцы ныли. Но в какой-то момент поймала себя на том, что всё же улыбаюсь. Я снова юрист. Я ещё что-то значу сама по себе.

Даже если рядом этот… драг, который вдруг решил быть моей скалой и стеной. Я справлюсь, — твёрдо подумала я, зачеркивая ещё один абзац. Просто не стоит расслабляться.

Я проснулась от того, что меня трогают. Нет — не просто трогают. Меня кто-то поднял на руки так легко, будто я весила не больше перышка. Сознание цеплялось за остатки сна, но губы и щеки обжёг горячий, тёплый поцелуй. Кто-то что-то мурлыкает мне на ухо.

— Ммм? — только и смогла выдавить я, но слова наконец начали складываться в форму. — Ты уснула на кухне за своими книжками, глупая ведьма, — пробурчал знакомый хрипловатый голос. — Не фырчи. Я несу тебя спать.

Он так вкусно пах — этой его магией, жаром, чем-то чуть терпким. Я даже не попыталась сопротивляться. Спать так спать.

Голова коснулась подушки, меня накрыло одеялом. Тёплая ладонь провела по волосам, и я снова провалилась в мягкую темноту.

Проснулась я уже утром — и потянулась так сладко, что даже замурлыкала себе под нос. Солнечные лучи лезли прямо на лицо сквозь неплотно занавешенное окно. Я прищурилась, улыбнулась… Потом повернулась — и замерла.

В кровати я была не одна.

Я села рывком, сердце забилось где-то в горле. Рядом, на подушке, развалился Зэйлор — улыбается мне так спокойно, лениво потягивается.

— Доброе утро, Лина, — сказал он довольным, чуть хриплым утренним голосом.

— Почему ты в моей постели?! — выпалила я, прижимая одеяло к груди.

— Это ты в моей, — невозмутимо отозвался он, чуть подмигнув. — Ты уснула, я тебя и принёс.

— Почему сюда?! А не в гостевую?!

Он лишь пожал плечами, как будто это вообще не тема для споров. Я фыркнула — по-другому и не скажешь. Но паника закралась в живот, и я с ужасом заглянула под одеяло. Одежда была на мне. Фух.

— Я похож на насильника? — лениво усмехнулся он, глядя, как я дёргаюсь.

— Не знаю. Я с ними не встречалась. Ты похож? — съязвила я, на что он только фыркнул сильнее.

Он лениво поднялся, прошёл мимо — и скрылся в душе, словно ничего такого и не произошло.

А я, едва услышав шум воды, сбежала в свою спальню, прижав руки к раскрасневшимся щекам. Ещё не хватало, чтобы Эви проснулась и увидела, что мама спала с «дядей». Боги. Что он себе вообще позволяет?

Глава 17

Я привела себя в порядок быстрее обычного — лишь бы не пересекаться с ним вот так, с растрёпанными волосами и красными щеками. Эви, конечно, проснулась вся светящаяся — прибежала ко мне на кухню и сразу начала помогать мешать тесто, пересчитывать сырники и громко заявлять, что она сегодня «главная дегустаторша».

Я разложила всё красиво — и сырники с фруктами, и для Зэя — яичницу с беконом. Сомневаюсь, что он наестся одними сырниками.

Как раз когда я поставила последний прибор на стол, он зашёл в кухню. Волосы ещё чуть влажные, белая рубашка, это ленивое, довольное выражение лица.

Эви радостно влезла ему на колени, и он даже не возразил — только хмыкнул и начал кормить её фруктами с вилки. И когда она успела к нему так привыкнуть? Когда я все же смогла посадить ребенка на стул, мужчине, наконец, удалось и самому попробовать сырник.

Я застыла, наблюдая, как он почти мурлычет. Серьёзно. Этот огромный, угрожающий драг мурлычет от еды. Глаза прищурены, уголок рта дёргается в улыбке.

— Сырники… — протянул он так, будто пробует что-то изысканное. — И это ты говоришь, что не хочешь быть моей женой? Женщин, которые так вкусно готовят не отпускают.