Призрак. Погоня за прошлым - Фарг Вадим - Страница 3

Мы как раз проходили мимо одной из боковых панелей на стене, ничем не примечательной. Я уже почти прошёл мимо, когда что-то на периферии зрения заставило меня напрячься. Мой внутренний голос, тот самый инстинкт, что уже не раз спасал мне шкуру, вдруг заорал дурным голосом. Я резко дёрнулся в сторону, пытаясь утащить за собой Киру.

Но я не успел.

Из стены, без единого звука, без щелчка или вспышки, вылетела тонкая, как игла, металлическая стрелка. Я даже не почувствовал боли, только лёгкий толчок в плечо, будто кто-то дружески ткнул меня пальцем.

А в следующую секунду раздался резкий, панический свист воздуха.

– Влад! – закричала Кира, её голос сорвался.

Я опустил глаза. Из моего плеча, прямо на стыке бронепластин, торчал тонкий серебристый шип. Вокруг него по матово-чёрному композиту расползлись мелкие трещинки. Из одной из них тонкой струйкой вырывался драгоценный воздух. Датчик на дисплее шлема тут же взвыл сиреной, показывая стремительное падение давления.

Боль в плече была острой, но её заглушил другой звук – тонкий, пронзительный свист уходящего воздуха. Я инстинктивно зажал пробоину рукой в перчатке, чувствуя, как скафандр пытается выплюнуть из себя остатки кислорода.

– Влад! – голос Киры в шлемофоне сорвался на крик. – У тебя разгерметизация!

Я и сам это понял. Красная лампочка на моём дисплее замигала с бешеной скоростью, а цифры давления начали стремительно падать. Но паники не было. Вместо неё пришло ледяное, пугающее спокойствие. Моя левая рука, будто живя своей жизнью, скользнула к поясу. Пальцы сами нащупали холодный тюбик с ремонтным герметиком. Я даже не помнил, что он у меня там был.

Движения были отточенными до автоматизма. Выдавить густую серую массу прямо на дыру в скафандре, быстро размазать, прижать ладонью. Свист оборвался. Я подержал ещё несколько секунд, чувствуя, как герметик твердеет от холода. Сирена в шлеме умолкла. Падение давления остановилось, а затем медленно поползло вверх – система начала накачивать воздух в костюм.

Я выпрямился и посмотрел на Киру. Она стояла в паре метров от меня, совершенно неподвижно, и смотрела на меня огромными, полными ужаса глазами. Но теперь в её взгляде было не только беспокойство за раненого друга. Там появилось непонимание. И даже какой-то новый, тихий страх.

– Нам… нам надо уходить, – проговорила она дрожащим голосом, не сводя с меня глаз. – Влад, пожалуйста, пошли отсюда. Немедленно.

Я кивнул, но вместо того чтобы двинуться к шаттлу, поднял руку к лицу, в пальцах я сжимал ту самую иглу, что желала оставить меня здесь навечно. На остром кончике повисла крошечная капля моей крови, мгновенно замерзающая в алый кристаллик.

И в этот самый миг корабль ожил.

Сначала по палубе прошла едва заметная вибрация, словно где-то в глубине этого металлического гиганта заработал древний мотор. Затем появился низкий, рокочущий гул, который становился всё громче и глубже. Он шёл отовсюду, проникая сквозь подошвы ботинок и заставляя вибрировать воздух. Казалось, огромное сердце этого мёртвого левиафана сделало свой первый удар за сотни лет.

– Что это такое? – прошептала Кира, испуганно оглядываясь по сторонам.

А потом раздался оглушительный скрежет. Звук тысяч тонн металла, сдвигающегося с места. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть невероятное: огромная рваная пробоина в стене ангара, через которую мы сюда попали, начала затягиваться. Искорёженные, оплавленные края дыры двигались навстречу друг другу, выпрямляясь и срастаясь на наших глазах, будто кто-то включил запись катастрофы в обратную сторону.

– Нет! – закричала Кира и бросилась к нашему шаттлу. – Скорее, он нас запрёт!

Но было уже поздно. По всему кораблю, из ближних и дальних коридоров, доносились глухие, тяжёлые удары. С грохотом опускались гермоворота. Один за другим они отрезали нам все пути к отступлению. Мы оказались в ловушке.

Скрежет стих так же внезапно, как и начался. Наступила тишина, но она была уже не мёртвой, как раньше, а напряжённой, выжидающей. И в этой тишине по всему коридору зажглись тусклые синие полосы аварийного освещения. Призрачный свет залил всё вокруг, превращая иней на стенах в россыпи бриллиантовой пыли.

Потом мы услышали шипение. Оно шло из десятков вентиляционных решёток в стенах и потолке. Я почувствовал, как скафандр снаружи будто слегка сжался. Давление росло.

– Он… он восстанавливает атмосферу, – пробормотала Кира, уставившись на дисплей своего наручного компьютера. – Азот… кислород… Состав почти как земной. Но температура… боже, минус тридцать градусов.

Корабль запер нас внутри, превратившись в нашу личную ледяную тюрьму.

Я медленно поднял руки и отстегнул зажимы шлема. Кира ахнула.

– Влад, ты что творишь?! С ума сошёл?!

Я снял шлем. Ледяной воздух тут же обжёг лицо и лёгкие, но дышать действительно было можно. Я посмотрел на иглу, которую всё ещё сжимал в пальцах. Кристаллик крови на её кончике исчез. Впитался.

– Это была не ловушка, – сказал я тихо. Мой голос без шлемофона прозвучал глухо и странно в этом огромном коридоре. – Это был… тест. Своего рода ключ.

Кира смотрела на меня, совершенно ничего не понимая.

– Что? Какой ещё ключ? Эта штука чуть тебя не убила!

– Она не пыталась меня убить. Она брала анализ. Проверяла мою ДНК. – Я кивнул на панель, из которой выскочила игла. – Подумай сама. Корабль был мёртв, все системы отключены. Но контур защиты оставался активным. Он ждал. Ждал кого-то из своего экипажа. Игла взяла образец крови, и как только система его распознала… корабль проснулся. Он загерметизировал корпус, чтобы спасти раненого члена команды. То есть меня.

Кажется, до Киры начало медленно доходить. Ужас в её глазах сменился полным ошеломлением.

– Он… он тебя узнал? По капле крови?

– Да, – я посмотрел в синюю полутьму длинного коридора, уходящего вглубь корабля. – Он узнал меня. И теперь он нас отсюда не выпустит. Этот корабль-призрак думает, что его хозяин наконец-то вернулся домой.

Глава 3

Мы шли по полутёмным коридорам в полной тишине. Я шагал первым, всё ещё сжимая в руке бесполезную теперь иглу. Кира семенила чуть позади, и стук её ботинок по металлической палубе казался оглушительным. Каждый наш шаг гулко отдавался эхом в этой новой, звенящей пустоте. Корабль больше не был мёртв. Он ожил, и это было гораздо страшнее. Я чувствовал это кожей – слабая, едва заметная вибрация под ногами, тихое, низкое гудение, которое словно исходило из самых стен. Он дышал, и его дыхание было ледяным.

– Куда мы идём? – наконец не выдержала Кира. Её голос прозвучал так громко, что я вздрогнул.

– На мостик, – ответил я, не сбавляя шага и не оборачиваясь. Не хотелось, чтобы она видела выражение моего лица.

– А ты знаешь дорогу? – в её голосе сквозило сомнение, смешанное со страхом.

– Понятия не имею. Но мои ноги, кажется, знают.

И это была самая странная и пугающая правда. Мой мозг был чистым листом, но тело двигалось с абсолютной уверенностью. Я сворачивал в нужных проходах, огибал заклинившие гермоворота и безошибочно находил единственный верный путь. Словно я уже ходил здесь тысячи раз. Словно невидимая рука вела меня по лабиринтам моего собственного, забытого прошлого.

Чем глубже мы уходили в брюхо этого металлического зверя, тем чаще нам попадались следы жестокой бойни. Оплавленные переборки, будто кто-то прошёлся по ним гигантским паяльником. Глубокие борозды на стенах, оставленные не то когтями, не то оружием, о котором я не хотел даже думать. Разбитые вдребезги панели, из которых торчали пучки искрящих проводов. Но по-прежнему – ни одного тела. Ни единой капли крови. Только холод, разрушения и эта жуткая, стерильная чистота.

Наконец, мы оказались перед массивной двойной дверью. Она была приоткрыта. Одна створка висела на единственной петле, вся искорёженная, будто её пытался выбить какой-то гигант. За ней виднелся мостик.