Путь к славе (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 21

Мне, как тяжело раненому (все-таки тяжело) санитары приносят еду прямо в палату — хотя, как кажется, я вполне уже могу добраться до столовой самостоятельно. Но раз уж приносят, заботятся — что же, мне людей обидеть⁈ Стараются ведь… Никогда не думал, однако, что в советских госпиталях так вкусно кормят.

Впрочем, госпиталь армейский — а к обеспечению РККА в Союзе относились серьезно. Это в 60-х что-то сломается — с должностей командиров взводов, рот и батальонов уйдет (или уйдут!) большинство фронтовиков, плюс начнется призыв зеков, расцветет «дедовщина». И все посыплется… Армия станет пугалом для призывников — а для офицеров на первое место выйдут выбритые на шее «кантики», чистые подшивы на подворотничках и выровненные по ниточке кровати.

Да, останутся еще части с вменяемыми командирами, где пацанов будут всерьез учить военному делу — а после 1979-го появятся «афганские» подразделения, и там уже придется реально воевать! Но общий уровень боевой подготовки Советской армии после 60-х очень сильно упадет…

Но в тех же 50-х молодежь в армию еще рвалась — и не только потому, что по всем понятиям пацан должен был отслужить, чтобы считаться полноценным мужиком. Ведь если не служил — больной значит, неполноценный и недееспособный? За таких-то и девки замуж не особо-то хотели идти… А еще в армии кор-ми-ли. Сытно кормили! У меня родственник по материнской линии служил в 50-х — уходил в войска метр с кепкой (сто пятьдесят с небольшим сантиметров), а вернулся метр семьдесят с лишним.

Вот и в госпитале кормят на совесть — вкусные молочные каши, бутерброды с маслом и колбасой (а колбаса-то копченая ведь натурально дымком пахнет!), сочные котлетки из смеси говядины и свинины — ну, или хотя бы сала… На утро какао с молоком, в обед же густой яблочный сок — жить можно!

И ведь не для одного меня так расстарались — еда в госпитале для всех одинакова. Ну, разве что мне в борщ лишнюю ложку сметаны бахнут…

— Тук-тук. Петр Семенович, к вам можно?

— Да-да…

Я ответил утвердительно, хотя голос вошедшего в палату командира мне незнаком — но вот после я буквально обмер, узнав в вошедшем комдиве Николая Федоровича Ватутина! Еще довольно молодого и подтянутого, с внимательным твердым взглядом и зачесанным набок чубом — он совсем не похож на самого себя в звании генерала армии из 40-х. А ведь большинство фотографий Ватутина сделаны именно в этот период… Но видел я также его фотокарточку образца 1937-го года — и смело могу сказать, что за эти два года гениальный штабист (и не менее гениальный командующий фронтом) практически не изменился.

А я просто обмер, обмер, видя перед собой живую легенду! Именно Ватутин остановил продвижение немцев под Воронежем и удержал город, именно войска Ватутина первыми начали контрнаступление под Сталинградом — и именно Ватутин вместе с Жуковым разработают план «преднамеренной обороны» на Курской дуге, где советские войска обескровят ударные части вермахта, пытавшиеся наступать!

И уже после неотвратимо погонят немцев на запад…

Впрочем, более всего известен Николай Федорович по Киевской наступательной операции — ведь тогда он всухую переиграл германский генералитет! В ноябре 1943-го Ватутин сумел скрытно вывести основные силы РККА с глухо блокированного немцами Букринского плацдарма — и нанес сокрушительный удар с Лютежского плацдарма, считавшегося до того вспомогательным…

Что удивительно, хваленый абвер раз за разом проспал и концентрацию советских войск под Москвой, перед контрнаступлением — и еще более серьезное сосредоточение советских войск под Сталинградом. А ход Ватутина с переброской сил с одного Днепровского плацдарма на другой на самом-то деле был довольно очевиден — и возможно, наиболее толковые немецкие генералы поступили бы на его месте точно также.

Однако немцы предпочли недооценить русских полководцев — за что и поплатились… А действия Ватутина в ходе Киевской наступательной операции германский оценил генштаб очень высоко, удостоив Николая Федоровича прозвищем «Гроссмейстер»! Тем более трагична смерть генерала армии, не успевшего даже получить заслуженное маршальское звание… Его уход, связанный с тяжелым ранением, стал тяжелейшей утратой для Красной Армии. Но стоит также отметить, что, попав в засаду украинских националистов, генерал мужественно вступил в бой — возглавив в перестрелке подчиненных ему штабных офицеров.

Ситуация, удивительно похожая на мое собственное столкновение во Львове с «мазепинцами». Их пока так называют — в честь одного из самых знаменитых, но отнюдь не единственного предателя…

И вот теперь тот самый «Гроссмейстер» пожал мне руку, после чего с легкой ободряющей улыбкой сел на самый краешек моей кровати — вежливо, с самым искренним участием поинтересовавшись:

— Как ваше здоровье, Петр Семенович?

— Иду на поправку, товарищ комдив!

Ватутин вновь улыбнулся — но, мазнув взглядом по пустой тарелке, с тщательно замаскированной тревогой в голосе уточнил:

— Пока еще кушаете в палате?

— Да что вы, Николай Федорович! Это меня просто разбаловали — а так я в столовую вполне уже могу сходить…

Легкий кивок — и следующий наводящий вопрос:

— Каковы прогнозы врачей? Через недельку встанете на ноги?

Уже поняв, куда ветер дует, я с легкой неуверенностью ответил:

— Думаю, вернуться в строй через неделю будет уже возможно… Николай Федорович, скажите честно — обстановка на фронте не соответствует тому, что пишут в газетах?

Комдив опустил голову, невесело усмехнувшись — после чего задумчиво посмотрел в мою сторону, не спеша отвечать. Наконец, приняв какое-то внутреннее решение, он заговорил:

— Ну почему же не соответствует? Комбриг Белов разбил 2-ю горно-пехотную дивизию из состава 22-го армейского корпуса и один из танковых полков 5-й дивизии панцерваффе — после чего занял Брониславское нефтяное месторождение. Теперь, правда, его приходится оборонять — с запада подошел второй танковый полк 5-й танковой дивизии. А его наступление поддерживает 28-я пехотная дивизия и сводный батальон уцелевших эсесовцев из моторизованного полка «Германия»… Причем последние получили на вооружение трофейные польские танки, 7ТР — по сути это «Виккерсы», похожие на наши Т-26. Белов держится крепко, у него еще достаточно боевых машин из состава 26-й и 23-й танковых бригад — но и к немцам идут подкрепления из состава 14-й армии. Кроме того, фюрер вынудил словаков объявить нам войну — так что в перспективе Белову придется схватиться и со словацким «Бернолаком».

— Понятно. Значит, в прошлом году за чехословаков готовились воевать, а в этом они уже сами объявляют нам войну! Вот ведь… Братья-славяне! Но разве их боевая ценность так велика?

Комдив неопределенно пожал плечами:

— Неплохо вооруженные дивизии кадровой армии с офицерами, прошедшими Германскую… Всего пятьдесят тысяч человек. Впрочем, направят они на фронт одну, самое большое, две дивизии. Но и это ведь несколько тысяч вражеских солдат, что будут стрелять в наших бойцов! А что войну объявили — так разве есть сейчас у словаков какой выход? Добровольно сдали страну — теперь вынуждены плясать под дудку фюрера…

Мне осталось только неопределенно пожать плечами — а между тем, Ватутин продолжил знакомить меня с реальной боевой обстановкой:

— 5-ю легкотанковую бригаду Катукова и остатки 1-й моторизованной стрелковой бригады пока спешно пополняем резервами — они сейчас стоят во втором эшелоне… Вместе с 99-й стрелковой.

На мгновение прервавшись, комдив глухо продолжил:

— А вот подо Львовом упорные встречные бои. Немцы удивительно быстро ремонтируют свои машины в ремротах, прямо на месте — есть у них чему поучиться, однозначно есть… Белов одну такую перехватил — а там и тягачи, и силовые установки, и краны, и ремонтные «летучки»! Так что часть панцеров 2-й танковой и 4-й легкой — что лишь недавно подбили ваши экипажи, товарищ комбриг! — уже вновь воюют с нашими бойцами. Да еще 18-му армейскому на помощь подошла 8-я пехотная дивизия вермахта… Потому я дал приказ остановить наступление, вывел 4-й кавалерийский корпус в резерв. Измотаем фрицев в обороне — а, обескровив, ударим в лоб 10-й тяжелой танковой! Красноказачьи же дивизии бросим в прорыв — пусть развивают успех.