Пробуждение Хаоса. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 20

Наконец, спустя ещё день пути они остановились в приграничной таверне, которая весьма удачно была расположена рядом с границей клана Такменташ. Причём, судя по тому, что от пропускного пункта до таверны было, максимум, пара сотен шагов, сюда наверняка ходили за едой и служащие Рагнаро, и служащие Такменташ. Стоило признать, постоялый двор был расположен крайне удачно, хозяин или его предшественники в своё время явно подсуетились.

Уважение вызывало и другое: когда они вошли, некоторые посетители хоть и мрачно посмотрели на них, но от неосторожных высказываний в адрес двух стревлогов всё же воздержались. Как видно, хозяин в своём заведении строго следил за порядком, и любой нарушитель рисковал моментально отсюда вылететь. С учётом же того, что идти здесь было некуда, намного разумнее было придержать язык. Особенно если учитывать, что они находились в компании Чемпиона во Всесистемные Состязания, связываться с которым было небезопасно как в плане силы, так и в плане репутации.

Наконец, после ужина, который, конечно, не сравнится с клановыми изысками, но всё же был вполне годным, особенно по меркам приграничной таверны, где особо выбирать не приходилось, Сареф, Ансильяш и Ариша поднялись в снятую комнату.

— Дяденька Ансильяш, а мы уже скоро прибудем в наш клан? — уже в который раз за день спросила его маленькая стревлога.

— Скоро, моя дорогая, совсем скоро, — ласково ответил ей Ансильяш. Сареф вообще отмечал, что присутствие девочки оказало сильное влияние на стревлога: он стал более спокойным и сдержанным. Сареф с тех пор даже не мог припомнить ни одного случая, когда бы Ансильяш на что-то жаловался или ругался, хотя характер у него был не самый простой.

— А скажи, дядя Ансильяш… а как оно там?

— Это наш дом, моя дорогая, — так же мягко ответил Ансильяш, — это дом, в который мы всё, наконец-то, можем вернуться. А, значит, это самое лучшее место на свете.

— А… а что, если это плохие люди всё-таки придут в наш клан? Раз они рассказывают всем, какие мы плохие? Нам там будет безопасно?

— Конечно, моя дорогая, — уверенно сказал Ансильяш, — это люди просто разозлились, что они потеряли часть земель, и теперь говорят про нас гадости. Но ничего: скоро они успокоятся, и это пройдёт.

— Ну да, ну да, конечно, — в сознании Сарефа неожиданно встрепенулся Хрипунец, который мирно спал эти несколько дней, — я понимаю, что он говорит с ребёнком, но даже детям нельзя врать в том случае, когда им грозит смертельная опасность.

— Ну и чего ты проснулся? — мрачно спросил Сареф, — иди, спи дальше.

— Так отоспался, — невозмутимо ответил Хрипунец, — по твоей же милости пришлось впадать в спячку.

— Я-то тут при чём? — раздражённо спросил Сареф, — хочешь, спи, хочешь, болтай. Я уже привык, да и ждать осталось недолго.

— Так по твоей милости пришлось в сон впадать, — пожаловался Хрипунец, — кто ж знал, что тебе приспичит сцепиться с одним из людей Адральвеза, а потом ещё и общаться с ним самим? Он бы в таком состоянии точно меня учуял. Вот мне и пришлось поспешно гасить своё сознание и впадать в глубокую спячку, дрожа от страха за свою жалкую шкуру.

Сареф с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Все эти бесконечные приколы от Хрипунца по поводу того, что его жалкая ничтожная шкура находится в чужой власти, уже вызывали изрядное раздражение. И это при том, что если бы Хрипунец в нормальном состоянии встретился бы с Адральвезом один на один — ещё очень большой вопрос, кто бы из них одержал верх.

— Тонко подмечено, — неожиданно хмыкнул Хрипунец, — потому что даже я вот так не могу сказать, кто из нас победил бы в таком поединке. Да и, по правде говоря, предпочту не выяснять. Но вот в таком состоянии Адральвез был бы очень рад заполучить меня в свои лапы. Так что мне срочно пришлось придумывать на ходу план того, как этого избежать.

— Сареф, — внезапно обратился к нему Ансильяш, — а… этот… всё ещё с тобой?

— Конечно. Куда он денется, — фыркнул Сареф, впрочем, благоразумно умолчав, что Хрипунец находится в сознании и отлично их слышит. На самом деле он был удивлён, что Ансильяш заговорил об этом только сейчас. Нет, само собой, ни на корабле Грозового Герцога, ни в кланах об этом говорить точно не стоило, но последние два дня они ехали сюда с минимальным риском быть подслушанным. Но, как видно, Ансильяш очень искренне привязался к спасённой девочке — и теперь охотно отвечал ей на каждый вопрос и уделял ей каждую минуту своего внимания… в том числе и для того, чтобы бедняжка как можно быстрее забыла о том, какой кошмар ей приходилось проживать каждый день в поместье Красного Папочки.

— Это хорошо, — довольно сказал Ансильяш, — я так понимаю, ты решил отвезти его в клан Агруменаш и отдать под суд Старших Стревлогов?

— Да, — кивнул Сареф, — я думаю, это именно то, чего он заслуживает. Ты, а так же Кагиараш и Брайсаш лучше всех знаете, сколько вреда и горя он причинил стревлогам. И вы справедливо сможете решить, какого он заслуживает наказания.

— Это очень хорошо, — довольно повторил Ансильяш, — потому что… я как вспомню тот омерзительный ритуал… то жалею, что после этого не могу содрать с себя шкуру! Мерзость, какая же это была мерзость!

— О какой мерзости ты говоришь, дядя Ансильяш? — удивлённо спросила Ариша, — и почему ты говоришь так про свою шкуру? Твоя шкура чистая, гладкая и блестящая, какой она и должна быть.

— Неважно, моя дорогая, — Ансильяш, вспомнив, что они всё ещё говорят при ребёнке, поспешно слил неудобную тему, — главное, что тот, кто в этом виноват, скоро будет наказан.

— Ай-ай-ай, — Хрипунец зацокал языком в сознании Сареф, — вы посмотрите, какая тут у нас брезгливая цаца объявилась. Свинья он неблагодарная! Да я во время этого ритуала в него больше сил вложил, чем во всех остальных! Потому что ж, наивный дурак, верил, что это брат, который поможет мне, наконец, принести моим братьям процветание и изобилие! А меня обманули, как последнего дурака обманули.

— Да хватит причитать, — рассердился Сареф.

— А вот буду причитать, — невозмутимо ответил Хрипунец, — даже ты, человечишко, который практически не видит различий между моими братьями — и то углядел разницу между Ансильяшем до ритуала и после. Как ты верно подметил, тот, что до ритуала, каждую секунду ворчал или на что-то жаловался. А теперь — ну каков красавец. И нервы подлечены, и общее состояние, и ведёт себя не как издёрганный жизнью псих. И всё это потому, что я в него во время ритуала кучу жизненных сил вдохнул! А не потому, что он стал себя держать себя в руках, потому что рядом с ним появилась маленькая девочка. Да если бы эта маленькая девочка познакомилась бы с ним до ритуала — она бы сама убежала от него обратно к Красному Папочке!

— Ну а какова цена⁈ — не выдержал Сареф, — никакое здоровье не стоит тех унижений, которым ты подвергаешь своих сородичей за якобы бескорыстную помощь!

— Мы ходим по кругу, — устало сказал Хрипунец, — я тебе уже говорил парень: ты сейчас молодой, гордый, дерзкий и бескомпромиссный. Это нормально, все мы когда-то такими были. Но вот когда пройдёт время, и ты поймёшь, что молодость твоя не навсегда — вот тогда и будет смысл об этом говорить. Тем более, что даже когда ты станешь седым стариком — я практически не изменюсь. Впрочем, ты умудрился неплохо себя зарекомендовать передо мной, особенно для человека. Так что, так и быть, если что — мои пятки к твоим услугам.

— Да ты, я смотрю, вообще охренел! — Сареф от этих слов впал в ярость, сравнимую разве что с той злостью, которую он испытывал во время знакомства с Бакусом, — да я за эти слова сейчас пойду и выкину тебя в отхожее место этой таверны! И ты останешься здесь навсегда, погребённой под горой дерьма, урод!

— Умеешь же ты угрожать, — невозмутимо ответил Хрипунец, — ладно, ладно, вот тебе мои искренние раскаяния и извинения.