Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим - Страница 51

— Сева помолчи, — осадил он пытавшегося, что— то сказать сына. Потом, более мягко продолжил: — Ты молод, тебе сколько? 14? 15? Ну вот! У тебя ещё всё впереди, — в голосе его, появилась сталь, — а Савелию, я боюсь может взбрести в голову, что он обойдётся и без учёбы!.. Что ему, карьера пианиста, не нужна!.. Что ему, лучше бренчать по кабакам!.. — дирижёр замахал руками. — Он, уже поступил на третий курс! У него блестящие перспективы! И эти ваши записи, — он махнул в сторону магнитофона, — забили ему всю голову! Он, теперь не о чём, кроме вашего ансамбля, слышать не хочет!.. Александр! Моему сыну, ваша эстрада не нужна! Ему, лучше заниматься классической музыкой, а не по танцулькам «лабать»! Так что, мне кажется, моему сыну ваша ВИА не подходит и точка! Не — под — хо — дит! — по слогам произнёс он последнее слово.

— Папа… — обреченная прошептал Сева, поставил локти на стол и обхватил голову руками.

Наступила тишина.

— При всём уважении, — сказал я поднимаясь из за стола, поняв что аудиенция закончена, — мне кажется, Сева уже совершеннолетний и может сам разобраться, что ему нужно. Насчёт же учёбы… Я собираюсь закончить школу экстерном, в этом году и поступить в институт. Соответственно, я категорически против того, чтобы кто-либо бросал учебу. Институт — это путёвка в жизнь. Так вроде говорится?! Спасибо за гостеприимство… Мне уже к сожалению пора. Я, по-моему, утюг, дома забыл выключить, кабы, что не случилось… До свидания! Савелий, проводи меня пожалуйста, — сказал я и глянул на папá.

Сева, поднял на меня красные, набухшие слезами, несчастные от «горя» глаза, глянул на «тирана», который неподвижно сидел со скрещенными на груди руками и помедлив несколько секунд, всё же поднялся со стула…

Глава 4

— Стойте! Стойте, молодые люди! Остановитесь! — вдруг, раздался голос в наши спины, когда мы уже открыли дверь и собирались выйти из квартиры. — Подождите!..

«Тиран», подошёл к нам и с доброй улыбкой, произнёс:

— Ребята, я хотел понять серьёзность ситуации… Хотел узнать, на сколько серьёзно вы относитесь к задуманному вами делу?! Это было испытание, проверка! Проверка, серьёзности ваших намерений. И я рад, что у моего сына, появился такой замечательный товарищ, — огорошил нас папá. — Прошу вас, проходите в комнату. Прошу, присаживайтесь…

Я глянул в глаза папá и с недовольным лицом, морщась, «ввёл того в курс дела»:

— Вообще-то, уважаемый «папа», мне не нравятся такие проверки!.. Дружба, или не дружба, это дело десятое, но дело это, моё и Севы!

— Ну, молодой человек… Саша… Ну, извините меня, — он подошел ко мне и протянул руку. Мне, не оставалось ничего делать, как пожать её.

Тот же, не собирался сбавлять набранный темп и продолжил:

— Мне, сын, все уши прожужжал про вас. Гений! Гений! Гений! «Мальчику 15 лет, и он гений, папа!» … «Папа Ты не поверишь, он это… Папа, ты не поверишь, он то… Папа, ты не поверишь он сё…», — изображал сына Аркадий Львович. Сева сидел красный как рак. — Ну, должен же я был увидеться и познакомиться, с такой подрастающий сменой?! Присаживайтесь, прошу вас. Извините меня ещё раз. Я, немного переиграл.

— Ладно не вопрос, — просто согласился я, не захотев разводить «сантабарбару» и сел.

Напротив меня, с ошарашенным видом, «приземлился», Савелий.

— И так, — весело сказал папá и тоже уселся на стул, — итак, расскажите пожалуйста о себе. Кто ваша семья? Где вы живёте? Какие у Вас планы?..

Я рассказал, кто был папа, кто мама, кто бабушка с дедушкой и как я собираюсь строить свою жизнь. Весь рассказ, «от силы», занял 5 минут, а закончил я его, задав дирижёру вопрос:

— У нас прям тут смотрины какие-то получились. Вам так не показалось?

Тот усмехнулся, но вопрос проигнорировал видимо, посчитав его риторическим.

— Саша, а как тебе удается писать такие взрослые песни?

— Я, разные пишу. Просто мы, не всё ещё записали. Есть и про подростков, и про войну, и про дружбу, и про любовь. Много всяких…

— И ты, ищешь человека, администратора, художественного руководителя в ваш ВИА? — осведомился бывший «тиран».

«О, наконец-то отделе», — с облегчением подумал я и налил себе компот.

— Да, действительно, так и есть. Нам, нужен знающий человек. В силу своего возраста, я не могу этим заниматься. Меня просто никто не будет слушать и серьёзно воспринимать. Также, у меня нет, ни опыта, ни связей… Да собственно и желания, заниматься всей этой организационной «лабудой», нет. Поэтому, нам нужен знающий человек.

Папанька ухмыльнулся, почесал свой «крамэр» и спросил:

— И какие требования, к этому человеку должны быть?

— Да, требования простые. Человек должен быть порядочным, а также знать «всех». Во всяком случае, так сказать, в музыкальной или около музыкальной тусовке… Знать, как сделать правильно, к кому и как «подрулить» и если нужно, то кому и как дать…

Папá покачал головой… в смысле: «Ну ты пионер блин даёшь. Сам от горшка, два вершка, а о каких-то взятках, так просто рассуждаешь.»

Так, как мне было пофигу я продолжил:

— Также, он должен быть, более-менее честным человеком, как бы не странно, это звучало. Но самое главное, он должен понимать, что мы ему, нужны не меньше, чем он нам, а может быть даче и больше. То, что вы прослушали на этих плёнках, была лишь маленькая толика — мизер, только маленький кусочек того «вкусного торта», кусочек творчества, которое я планирую пустить, что называется, «в массы». В будущем, там будет, не то, что «торт», там будет, как минимум — «кондитерская фабрика»!

Я, посмотрел на усмехающегося Аркадия Львовича и проговорил уверенным, серьёзным голосом:

— Поверьте и помяните моё слово! Там будет, не только кондитерская фабрика, там будет «всё». Просто, «всё»!

— Дожить бы, — весело сказал папá, не поведясь на пафос.

— Доживете, какие ваши годы. Насколько я понимаю, месяца через два — три, вы ведь не планируете умирать? — взяв со стола миндальное пирожное, задал я риторический вопрос и улыбнулся. — Вот и славно. Тогда, вы всё увидите сами. Именно тогда, это «всё», о чём я вам говорил, скорее всего и станет реальностью.

— Ого, так скоро?! Ну надеюсь, что не помру… Надеюсь доживу… Целеустремленность, это, молодой человек — хорошо. Песни — это прекрасно, тем более настолько хорошие песни. Конечно же, у меня есть знакомые и конечно же, я постараюсь помочь…

Он, пошевелил рукой «копны» волос и задумался…

— А не позвонить ли, Яше? — размышлял он, бурча себе под нос, а затем произнёс: — Есть, хороший и честный человек — это, Яков Моисеевич. Сейчас он работает преподавателем в институте, но тяготиться этим. Безусловно, он знаком со многими известными композиторами, певцами и артистами. Давайте, я с ним переговорю… Если он заинтересуется, то вы с ним встретитесь и всё обсудите.

«Что ж, Яков так Яков,» — подумал я и поблагодарил «папу» за участие.

Посидев с минуту в тишине и глядя на меня, как бы, «через меня», папá вдруг встал и произнёс:

— Молодые люди, что же вы не пьете чай, вот бутерброды… Кушайте, кушайте… Ну а я, пожалуй, позвоню прямо сейчас. Чего, тянуть то?.. — сказал он и вышел коридор.

— Хороший, у тебя папа Сева. Весёлый!..

— Извини, — засмущался тот. — Я, не думал, что он такое учудит. В первое время я совсем растерялся и остолбенел. Даже не мог сообразить, что вообще происходит, что нужно делать.

— Прикольно, «чего» … Ладно… Вытащи плёнки из магнитофона и давай их сюда.

— А, может мне перепишем? — с жалостью в голосе проговорил Савелий, посмотрев на меня с надеждой.

— Перепишем, но только, через две недели. Я же всё объяснял вчера. Сейчас, это секрет. Он должен хранится у одного человека, чтоб не возникло никак двусмысленностей и лишних подозрений, которые могут разрушить любое, даже очень хорошее и перспективное начинание.

Сева отдал мне катушки…

— А какие у тебя планы на сегодня? — поинтересовался фельдмаршал у расстроенного ординарца.