Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим - Страница 37

— Короче, по литературе потом поговорим, — закруглил тему я. — Сейчас же давай про ансамбль. Пока — именно пока — я вижу в одном ансамбле три различных варианта исполнения. Три разных стиля, для которых понадобится три вокалиста. Вообще-то, я хотел сегодня со всеми поговорить, но раз уж ты заехал и сам завёл об этом разговор, то слушай. Если все ребята согласятся играть мою музыку, то будем действовать так.

Первый проект. Весь наш коллектив играет, разумеется, кроме меня, а поёт Антон. Тут песни более гитарные, клавиши как фон, тексты умные. В далекой перспективе возможны песни на других языках.

Второй. Наш состав, но поет Юля. Тут нужны обязательно вторые клавиши. Это песенки молодёжные, дискотечные: про любовь, про свадьбу, про разлуку… все танцуют и пляшут.

Третий проект. В этом варианте у нас на сцене трое клавишников, музыка практически без гитар. Клавиши, бас, ударные — музыка для подростков. Пою, как ты понимаешь, я, — закончил описание плана главнокомандующий.

Сева снисходительно кивнул и хмыкнул.

— Ладно, потом сам всё увидишь. Не такие уж мы и безобидные — школьники. Короче, в третьем варианте все стоят просто фоном вдали, там ВИА в роли фонограммы выступать будет. Когда мир — ну или город о нас немного узнает, можем из нашего ансамбля несколько сделать, ну то есть раздробить на шесть отдельных коллективов. В принципе, я могу сделать из любого человека, если этот человек, конечно, захочет петь, вокалиста, поющего в любом стиле. Хочешь, давай из тебя сделаем певца? — спросил я обалдевающего от масштаба моих планов собеседника. — Ну, что ты смотришь? Так будет, это я тебе это точно говорю. Подумай, если есть желание, могу написать и придумать музыку для тебя.

— Нет, мне пока не надо. Спасибо за предложение, но я лучше на клавишах, — испугался визави.

— Напоминаю. Исполнять мы будем только мои песни. Тут дело не в том, что я страдаю манией величия, хотя и это не исключено, просто я знаю, что песни эти, которые пишу я, будут популярными сто процентов. Кстати говоря, некоторые песни я собираюсь продавать за деньги, чтобы у нас была наличность. Так что, если ребята останутся с нами, нужно будет срочно, насколько это возможно, несколько песен записать. Репертуар у меня есть, поэтому нужно записаться как можно быстрее. Время бежит и убегает, мы не успеваем! Понимаешь? — закончил я.

— А… куда ты так торопишься? — удивился Сева.

— Как куда? «Песня-1977» скоро. А у нас ни одной песни не отрепетировано. Ни по радио нас не транслируют, ни по телевизору не показывают. Опять же, в «Утреннюю почту» никто с просьбой нас показать письма не шлёт.

Сева аж закашлялся…

— Да, да, товарищ Сева. Планы у нас огромные, и, чтобы их осуществить, не хватает ещё как минимум одной детали — при условии, конечно, что наши товарищи музыканты не разбегутся и будут с нами. Нам нужен кто-то типа музыкального руководителя или продюсера, который будет заниматься организаторской деятельностью. Я этому себя посвятить не могу в силу возраста. Никто всерьёз не будет общаться с четырнадцатилетним мальчиком, — объяснял генерал.

— Поехали на репетиционную студию прямо сейчас! — ни с того ни с сего выпалил Сева и завёл машину.

— Погоди, погоди, я думал, ты меня завтраком накормишь.

— Накормлю. По дороге что-нибудь купим, поехали? Я очень хочу услышать, какие песни у тебя ещё есть.

— Ладно. Поехали. Только пустят ли нас туда с утра пораньше?

— Конечно, пустят! У меня туда пропуск до девяти вечера. И кстати, — встрепенулся Сева. — Давай Юлю пригласим и возьмём с собой? Она точно захочет. Особенно если сказать, что ты ей песню написал, — улыбнулся он. — Ведь у тебя есть песня для Юли по второму проекту, как ты это назвал.

— Для Юли… — проговорил я и на секунду задумался, — конечно, есть! Я никогда не бросаю слова на ветер.

Он хмыкнул и побежал в телефонную будку звонить.

— Она сказала, чтобы заезжали за ней минут через сорок, — сказал Сева, вернувшись в машину.

В общем, заехав за Юлей, мы отправились на базу. Я напомнил о завтраке, а заодно и об обеде с ужином. Сева извинился, что забыл, и со словами: «Да, да, конечно, сейчас всё купим», — подъехал к магазину с вывеской «Продукты». Убежав внутрь, через некоторое время вышел оттуда с сеткой продуктов и бумажным свертком. В свёртке оказались сосиски.

— Там сварим, — пояснил он.

Я предложил проехать через чебуречную на «Колхозной» и закупить там вкуснейших чебуреков. Все поддержали это предложение, но сначала мы заехали на почту, где игрок купил три лотерейные билета. На немой вопрос Савелия «на фига», я ответил, что верю в удачу.

Метро «Сухаревская» из 2018 года тут носит название «Колхозная». Рядом находится чебуречная, которая сохранилась и в будущем. Вот так. Метро переименовали, а чебуречная осталась.

Знаменита она тем, что в ней всегда водятся вкуснейшие, сочные чебуреки. И к 2018 году она совсем немного потеряла в качестве. Тут путник всегда может отдохнуть после странствий. В разлив продаётся и водка, и вино, и пиво, и, конечно же, шикарные чебуреки. Цена чебурека колеблется от семнадцати до двадцати пяти копеек. В будущем я всегда с удовольствием при случае кушал там и с собой набирал. И не только я. Тут вообще вечная очередь.

Заехали, купили пятнадцать чебуреков и помчались на базу. Запах вкуснятины быстро распространился по салону. Моё предложение остановиться и перекусить было принято без дискуссий и проволочек.

И вот я взял в руку вкуснейшее лакомство. Громадный, ароматный, сочный чебурек. Если неправильно откусить, потечёт сок-бульон. Корочка поджаристая, хрустящая, светло-коричневого цвета. Я откусил!.. Ох… просто нет слов! Объеденье!.. Мясо упругое, вперемешку с луком, как в пельмене, только в четыре раза больше. Вкуснотища!

Быстро перекусив и съев по две штуки, экспедиция продолжила свой путь.

В студию пропустили нас фактически без проблем. У ребят были пропуска, а я, сделав покер-фейс, попытался пройти «под шумок», за компанию, но бдительный вахтёр это безобразие пресёк на корню и не пропустил. Пришлось оформлять пропуск…

«Надо будет обязательно обзавестись постоянной ксивой, раз уж я решил тут прижиться», — решил я для себя.

Вообще-то говоря, студия неплохая для этого времени, даже отличная! Для моих нужд вполне подойдёт. Конечно, в ближайшем будущем эту базу нужно будет сменить, так как тут перспектив будет мало.

Из-за постройки «КамАЗа» у завода начнутся тяжёлые времена, и вряд ли руководству предприятия будет до ансамбля. Поэтому в дальнейшем, если я собираюсь переть вперёд по музыкальной теме, то необходимо будет сменить покровителя и нужно будет каким-то образом приткнуться к какому-нибудь более перспективному и не менее безграничному ресурсу. Например, к какому-нибудь министерству… Ну, или… Как там её будут называть в светлом капиталистическом будущем — Московская торговая мафия?

Конечно же, это было бы, с одной стороны, противно и неправильно. Но, с другой, прикольно и шикарно. Куча денег и покровительство какого-нибудь товарища типа — Виктора Васильевича Гришина, Первого секретаря МГК (Московского городского комитета) КПСС, мне бы совсем не помешало.

— Ну, с какой песни начнём? — сказал Сева с энтузиазмом, когда мы, позавтракав, сидели за столом.

— Сева. Мне кажется, мы забыли спросить у Юли, хочет ли она…

— Конечно, хочу! — перебила меня принцесса.

— Погоди, я же ещё не сделал тебе предложение, — картинно возмутился я.

— Я знаю, сделаешь.

Звучало двусмысленно.

— Я всё обдумала. Я согласна! — радостно сказала Юля. — Я знаю, ты добьешься своего. У тебя прекрасные песни. Сегодня ночью я не могла заснуть, все время напевала про город, которого нет. И когда-нибудь ты станешь очень знаменитым. Станешь ты и мы с вместе с тобой тоже, — немного смутившись закончила она, а затем вздохнула и с энтузиазмом продолжила: — Пусть это будет нескоро, но, когда человек хочет чего-то добиться, он обязательно этого добьется! В нашей стране есть все перспективы для этого. Пусть пройдут годы…