Королева скандала - Пол Джилл - Страница 56

— Не думала, что вы близкие подруги. Но ты поедешь точно не в эти выходные, потому что Дэвид Пригласил тебя в Форт Бельведер. Я рада, что тебе удастся повидать его в собственном логове. Это единственное место, где он может быть самим собой.

В пятницу вечером Эрнест, Мэри и Уоллис поехали в Форт, располагавшийся возле деревни Саннингдейл к востоку от «Лондона. На подъезде к Форту Мэри воскликнула:

— Боже, да это же настоящий замок!

У здания были зубчатые стены и башня, над которой реял флаг.

— На самом деле это не замок, — поправил ее Эрнест. — Это загородный дом в неоготическом стиле, построенный в 1820-х. Архитектором был Джеффри Уайтвилл. Он также реконструировал Виндзорский замок.

Уоллис сняла с головы косынку и поправила прическу.

— Отец Дэвида передал ему дом пять лет назад, и с тех пор он его переделывает: пристроил бассейн и теннисные корты, парильню и кучу ванных комнат, и почти в каждой гостевой комнате теперь есть отдельная ванная. Он придает этому очень большое значение.

Принц вышел на крыльцо поприветствовать их, а целая толпа слуг приготовилась подхватить багаж.

— Добро пожаловать в мое жилище, — произнес принц. Мэри присела в реверансе, заметив, что Уоллис не стала себя утруждать. — Позвольте мне показать ваши комнаты.

— Дэвид, это может и прислуга сделать, — сказала ему Уоллис. — Почему бы тебе не смешать напитки?

— Ты у нас специалист по коктейлям, — запротестовал принц. — А мне доставило бы удовольствие проводить Мэри и Эрнеста наверх.

Уоллис сдалась, и, пока они шли через холл и поднимались по величественной лестнице, принц показал им то, что еще наметил переделать, назвал всех предков, изображенных на портретах, и пригласил их остановиться на изгибе лестницы и полюбоваться открывающимся из окна видом. Мэри поняла, что он очень гордится этим местом. Вот почему он хотел сам показать им всё.

Ее комната оказалась большой и светлой. В ней были эркеры и полки с книгами, занимающие всю стену от пола до потолка. Эрнеста разместили в соседней комнате, а у Уоллис были две комнаты в конце коридора, недалеко от спальни принца. Мэри такое положение вещей казалось странным, и она то и дело поглядывала на каждого участника этого menage a trois[13]. Эрнест ходил с каменным лицом, Уоллис переключилась в «развлекательный» режим, подразумевающий ее особенную веселость и оживленность, а принц стал похож на нетерпеливого ребенка, которому отчаянно хотелось, чтобы его дом всем нравился, а гостеприимство восхищало.

Мэри переоделась к ужину и спустилась в гостиную. Эрнест был при белом галстуке, остальные присутствовавшие мужчины оделись менее официально, а принц и вовсе облачился в свой килт.

— Мы здесь полностью расслабляемся, — сказал он Мэри, заметив, что она растерянно озирается, — тут нет никаких правил.

— Я бы так не сказала, — вклинилась Уоллис. — Я могу назвать несколько. Не кидаться едой в гостиной, потому что ее только что покрасили. Не рассказывать скучных анекдотов, которые все уже слышали…

— И не спать с тем, кто является вашим законным супругом, — вступил в разговор еще кто-то из гостей, вызвав дружный смех.

Мэри представили остальным гостям: лорду и леди Браунлоу, супругам Буист, Гаю Трандлу и его жене Мелозине, Сибил Коулфакс и Джеку Эйрду. Каждый из них был весьма известен в светском обществе. Мэри разговаривала с Сибил Коулфакс о ее фирме, занимающейся дизайном интерьеров, с удовольствием слушала о том, какие работы она выполнила в Форте, но краем глаза наблюдала за Уоллис, которая раздавала коктейли направо и налево с таким видом, словно это была ее собственная гостиная.

— Я переставила тут мебель, — рассказала Уоллис Мэри. — Теперь стулья ничего не загораживают и появилось больше места, чтобы ходить и общаться.

— У тебя хорошо глаз наметан, — сделал ей комплимент Дэвид, а потом добавил: — Особенно левый.

Шутка была не самой удачной, но Уоллис громко расхохоталась, и принц просиял от удовольствия.

За ужином Уоллис сидела рядом с принцем и не сводила с него глаз. Не обращая внимания на присутствующих, она делала ему замечания — вытереть суп с губ, положить приборы, пока жуешь телятину. «Прямо как мамочка, а вовсе не любовница», — подумала Мэри. Он мог быть с любой женщиной, с какой бы ни пожелал. Почему же он выбрал Уоллис? Она не была ни красивой, ни богатой, но, возможно, он понимал, что ему нужен человек с сильным характером, способный поддержать его, когда он сядет на трон.

После ужина все танцевали под пластинки, которые проигрывали на граммофоне, и Мэри смотрела и думала, как же здорово принц и Уоллис двигались вместе. Она игриво изображала «я тут ни при чем», а Дэвид язвительно посмеивался в ответ: «Уж зная тебя, Уоллис, я бы сразу подумал, что дело именно в тебе».

Эрнест пригласил Мэри на танец под «Му Baby Just Cares for Me»[14], и она скользнула к нему. Любая незнакомка, наблюдавшая за этой сценой со стороны, предположила бы, что перед ней две пары только что поженившихся супругов: Мэри с Эрнестом и Уоллис с Дэвидом.

— У нас возникла потрясающая мысль, — заявил принц. — Давайте все вместе поедем в феврале кататься на лыжах в Кицбюэль. Вы поедете с нами, миссис Раффрей?

— Боюсь, водитель парижского такси поставил крест на моей возможности когда-нибудь встать на лыжи, — ответила Мэри. — К тому же я должна вернуться в Штаты к Рождеству.

Она обещала приехать сестре Анне и остальным родственникам. Несмотря на то что ей очень нравилось проводить время в Лондоне, злоупотреблять гостеприимством и давать Уоллис повод снова думать о ней как о надоедливой чуме совсем не хотелось.

— А что скажешь ты, Эрнест? — Принц повернулся к нему.

— А я буду работать, — изрек Эрнест.

— Ну, ничего, — ответил принц, видимо удовольствовавшись этим ответом. — Я присмотрю за Уоллис и постараюсь доставить обратно в целости. Ты не возражаешь, старина?

— Конечно же нет, — милостиво улыбнулся Эрнест.

Когда все разошлись по спальням, Мэри никак не могла уснуть. Около часа ночи она отправилась в уборную и при всем желании не могла не заметить полоску света под дверью спальни Уоллис. У нее кто-то был? Если так, кто же это?

На цыпочках она прошла по коридору, прислушалась и, не услышав никаких голосов за дверью, легонько постучала. Ответа не было. Она постучала снова и позвала шепотом: «Уолли!» Опять тишина. В конце концов она приоткрыла дверь, только чуть-чуть, и заглянула в комнату. Кровать оказалась пуста. Уоллис нигде не было видно.

Мэри закрыла дверь и посмотрела в сторону комнат принца. Было видно, что там горит приглушенный свет, и ей показалось, что она слышала там голоса.

Не желая, чтобы ее застукали здесь, она бросилась обратно в свою комнату и с сильно бьющимся сердцем прыгнула в кровать. Уоллис ведь не спит с принцем? Это было бы безумием. Может быть, она просто заходит к нему, чтобы помочь с чем-нибудь. Хотя замужней женщине не полагается бывать в спальне другого мужчины в час ночи по какой бы то ни было причине.

«Бедный Эрнест, — подумала она. — Он совершенно не заслужил ничего подобного».

Глава 43

Западный Суссекс. Декабрь 1934 года

Через несколько дней после возвращения в Лондон Мэри отправилась на поезде до Пулборо. Это оказалась маленькая станция всего на две платформы, одну из которых покрывал навес. Начальник станции сидел в кирпичной каморке и был очень рад позвонить друзьям Мэри. Пока она ждала, он предложил ей чаю.

Двадцатью минутами позже подъехал автомобиль с открытым верхом, и из него выпрыгнул очень высокий мужчина в длинном шарфе.

— Ральф Харгривз, — представился он. — А вы, должно быть, миссис Раффрей?

Мэри пожала ему руку, спросила: «Как дела?» — и пришла в замешательство, когда он встал как вкопанный и уставился на нее.