Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 45

– Да, но отпиравшие входы артефакты никто не уничтожил, они хранятся в сокровищницах как раритеты старины. Так, на сегодня закончили! Командир звена, выставляйте оцепление, остальные свободны.

Когда её унесли в тёмное вечернее поднебесье, несмотря на стоящие у поля служебные кареты, Кэсси заподозрила, что то не дань галантности и что летит она вовсе не домой. Они неслись на юго-запад и академия располагалась на юго-западе, но случайные совпадения никто не отменял.

– Честно говоря, я устала сегодня трудиться на благо службы имперской безопасности, – озвучила она в превентивных целях, хоть и с малой надеждой на успех. Она рано радовалась, читая в контракте, что не обязана участвовать в следственных мероприятиях бесплатно. Будь она умной девушкой, пять с половиной лет назад сосредоточилась бы на аспекте «обязана», а не «за вознаграждение».

– Там, где кончаются силы, начинаются характер и сила духа, – поддразнил Левитт и вмиг стал серьёзным: – У тебя завтра есть занятия у пятого курса боевиков?

– Да, а что?

Вот предчувствовала она, что выдадут ей сейчас секретное задание и оно ей не понравится!

– Мне нужен образец крови младшего принца, изъятый без его ведома. Разумеется, и без ведома других сторонних лиц, – безапелляционно заявил Левитт. – Я сам зайду за ним, не ищи меня в городе.

В карман рабочего жилета Кэсси влетела зачарованная ампула, сохраняющая изначальную свежесть помещённого в неё продукта. М-да, задание ей действительно не понравилось. По примеру главного артефактора ей захотелось понадеяться, что итог эксперимента вновь окажется отрицательным.

...

Когда в особняк семьи Левитт вошёл единственный сын и наследник, отец семейства при виде выражения на его лице сразу заявил, что он тут ни при чём, наставительно буркнул супруге: «А я тебя предупреждал!» и скрылся за газетой.

– Как прошёл день, сынок? С твоей стороны так мило заглянуть вечерком к родителям на огонёк! – пропела мать семейства.

– А с твоей – обмануть доверчивую старушку, что паучьи силки – страшно редкое растение, состоящее на особом учёте. Не отнекивайся, к вдове садовода-любителя наведывается слишком мало образованных дам из высшего света, к мнению которых она благоговейно прислушивается. Я помню, что её покойный супруг был семейным целителем твоих родителей, лечил бабушку с дедушкой и тебя в детстве, и ты поддерживала с ним отношения. Следила за событиями в оранжерее через дверь второго входа, ведущего в сад? Зачем?

– Хотела посмотреть, как поведёт себя знаменитая нэсса в нестандартной ситуации, – прямо ответила леди Левитт. – Любая другая на её месте кратко известила бы хозяйку, что лиана самая обычная и она вправе поступить с ней, как считает нужным. Однако твоя контрактница бросилась спасать ничем не примечательный кустик, рискуя крупным выговором и даже обвинением в воровстве. Кстати, хитроумная девчонка, этого у неё не отнять.

– Очень прошу никогда впредь не дёргать по надуманному поводу Кассандру Валенса, – тихо прорычал разъярённый Мар. – Поверь, у неё и без того забот полно, чтобы выезжать на вызовы ради развлечения скучающих аристократок!

– Ты не слишком бурно реагируешь на маленький розыгрыш?

– Мама, не переводи стрелки, со мной этот приём срабатывает не так хорошо, как с папой. По твоему наущению в Магпотребнадзор был отправлен заведомо ложный вызов, а такое деяние карается как минимум штрафом, а при наличии скрытых мотивов – разбирательством и публичным извинением перед сотрудником конторы.

– Какие скрытые мотивы, мне просто захотелось спасти несчастный куст!

– А попросить подарить его тебе было чересчур сложно?

– Ты же в курсе, как трепетно вдова относится к наследию покойного мужа. Моя просьба повергла бы её в терзания мучительного выбора: сделать приятное высокой гостье или отказать, чтобы оставить всё на своих местах в память о супруге.

– Ты всегда найдёшь, что ответить, но, надеюсь, мы с тобой поняли друг друга, – холодно парировал Мар. – Кстати, ты заканчивала академию Синны, и вместе с тобой училась наша королева, причём на том же факультете, что и ты. Кузен не стремится восхвалять достоинства постылой супруги и без стеснения постоянно выставляет её в глупом свете, а ты что скажешь? Её величество как училась в академии?

– Блестяще! В сравнении с ней весь факультет выглядел сборищем бездарностей. Жаль, что неудачное замужество загубило столь яркий талант – профессора кафедры артефакторики ещё долго сокрушались, что королева перестала заниматься наукой. – Леди Левитт замялась и речь не продолжила, но сын догадался, о чём умолчала мать:

– Сокрушались, что студентка с выдающимися способностями превратилась с унылое плаксивое существо, занятое лишь детьми и сплетнями королевского двора? Ты-то тоже не пошла в науку.

– Мои способности всегда были далеки от грани феноменальной одарённости, – равнодушно пожала плечами мать, – а вот тебе не мешало бы побольше заниматься магией, чем погонями за шпионами соседей. В конце концов, я позаботилась об улучшении твоего наследия, выбрав тебе почти гениального отца!

– Спасибо, дорогая, – буркнул из-за газеты лорд Левитт, в его голосе причудливо смешались усмешка и растроганность.

– Поужинаешь с нами? – подступила к сыну мать семейства и робко погладила его по руке, но тот не смягчился:

– Прости, твоя выходка отбила мне аппетит.

Леди Левитт сумела бы склонить сына к примирению, но вмешались непредвиденные, хоть и часто случающиеся обстоятельства: сквозь трубу камина в дом пролетел магический вестник и впорхнул в руки сына. Прочитав послание, младший Левитт тихо выругался, бросил: «До свидания», и убежал по своим вечным делам, уронив листок на пол. Вестник не был зачарован на самоликвидацию, и сиротливо отсвечивал голубым на тёмно-синем ковре гостиной. Написана в нём была единственная фраза:

« Нэссе Лиере стало хуже ».

За сыном с грохотом захлопнулась парадная дверь. Родители переглянулись, и леди Левитт, стряхнув с пальцев язычки пламени, сожгла вестник, закинув его в камин.

– Всё очень плохо, да? – Лорд Левитт сложил газету и озабоченно посмотрел на кусающую губы жену. Он явно имел в виду не служебные дела сына и не записки от его гвардейцев, и супруга не стала делать вид, будто не поняла вопроса.

– Да. Девушка очаровательна и совершенно ясно, что сын к ней далеко не равнодушен. Меня беспокоит, почему он ничего не предпринимает?

– Разве ответ не очевиден? Она не магиня, не аристократка, венценосные родственнички не простят ему такого мезальянса. Кроме того, в смешанном союзе рождаются лишь неодарённые магией дети, которые не смогут унаследовать ни титул, ни положение в обществе своего отца.

– Ты забываешь, что характером сынок пошёл в меня, и такие соображения его бы не остановили, – душераздирающе вздохнула леди Левитт. – На положение в обществе он чихать хотел с высоты птичьего полёта, а финансовые накопления отца дети унаследуют. В молодости, дожидаясь решения родителей относительно нашего с тобой брака, я собирала сумку с вещами и планировала побег в дикие степи дальних стран, не думая о титулах и богатстве.

– Да, помню твоё твёрдое намерение жить своим трудом и выращивать картошку, если артефакты и зелья будут плохо продаваться на чужбине. – Лорд Левитт поднялся и крепко обнял жену. – Не переживай, в сыне есть и мой характер: он умеет вовремя сдержаться, не действовать на эмоциях и правильно расставлять приоритеты. Если бы не моё настояние дождаться-таки ответа твоих родителей, мы бы сбежали ещё до его оглашения, навсегда погубив твою репутацию. Не надо заявлять, что тебе не было дела до твоей репутации – мне было и есть до неё дело, я как мужчина обязан блюсти незапятнанность имени своей супруги.

– Мне не нравится, что сын что-то от нас скрывает. Я материнским сердцем чувствую, что скрывает он что-то крайне важное и опасное – куда более губительное и рискованное, чем увлечение неподходящей по статусу и одарённости девушкой!