Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 34

– Ты заставляешь меня сомневаться в прописной истине, что маг человеку не товарищ, – скрывая благодарность за ироничным тоном, сказала Кэсси.

– Чушь полнейшая эти «народные мудрости», – отмахнулась Энни и подбоченилась: – Чем из меня худой товарищ?! Жители провинции плохо относятся к магам, поскольку время от времени видят лишь надутых лордов – крупных землевладельцев, спесиво смотрящих на простолюдинов. В больших городах люди относятся к магам лучше, так как тут мы куда разнообразнее и не сидим сложа руки. Рядом с тобой в службе имперской безопасности трудится множество магов, те же гвардейцы, к примеру, так разве они плохие напарники, друзья, защитники?

– Нет. Тот же лорд Кэшвелл совсем не плох и даже в нашем ректоре порой проглядывает что-то человеческое, – признала Кэсси.

– Ты только при нём не брякни ничего подобного, а то потомственный великий маг смертельно обидится, что в нём углядели человека, – звонко рассмеялась Энни и грозно сложила руки на груди: – Прекращай уводить разговор в сторону, я хочу знать, чем закончилась проверка! С утра себе места не нахожу, так и порываюсь вещички в тюрьму тебе собрать.

– Сотрудники службы имперской безопасности не обнаружили расхождений в фактическом и учтённом количестве растений питомника, – послушно отчиталась Кэсси.

До чего бестолково прошёл день! С пар её сняли, в теплицах поработать не дали, вынудили тенью ходить за гвардейцами и предупреждать, чтоб не совались без подготовки на совсем уж опасные участки. Левитт сбежал ещё в начале «экскурсии»: убедился, что все водоросли на месте, и отправился проверять, возможно ли тайно вынести хоть малую часть биомассы за пределы академии. Доступ к водоёму имелся у ограниченного круга лиц, никого другого не пропустила бы магическая сигнализация, но допросы не выявили причастности кого-либо к краже растений или спор, из которых можно было бы вывести новое поколение водорослей вне стен академии.

– Слава богу, все убедились, что растения-убийцы вышли не из нашей альма-матер! – с чувством воскликнула Энни.

– Честно говоря, я не убедилась, – вздохнула Кэсси. – Отвечая на подробнейшие расспросы гвардейцев, я всё отчётливей понимала, что если бы мне вздумалось выдать преступникам напрокат подходящие виды флоры, то меня бы вряд ли поймали за руку. Видишь поникший куст когтей страсти у окна? Даже не одарённые хитроумием боевики умудрились протащить его на территорию!

– Они заявили стражникам на входе, что это наглядное пособие, которое велел принести преподаватель. Расследование вопиющего инцидента уже проведено.

– Смысл в том, что стражники поверили им на слово и не обратились с уточнениями к указанному преподавателю. Более того, через неделю-другую они бы напрочь забыли об этом случае: студенты постоянно таскают туда-сюда каких-то магических тварей! Если же человек напрочь забыл о чём-то, то его память никакой магией не «освежишь», сама знаешь.

– Да, мир мыслей человека неподвластен магии, и амнезия – одно из немногих заболеваний, не поддающихся усилиям целителей.

– Как и обычная забывчивость, сильно затрудняющая допросы свидетелей и раскрытие тех дел, что не удалось прояснить «по горячим следам». Сейчас СИБ грозно требует ужесточить меры досмотра в академии, устраивает головомойки и стучит кулаком по столу, а ректор посыпает голову пеплом и клянётся, что впредь мимо наших врат и муха без учёта и проверки не проскочит, но прошлого не воротишь. Левитт пришёл к выводу, что будет крайне сложно протянуть ниточку от растений до убийц, и намерен сосредоточиться на мотивах: искать того, кому выгодны смерти стихийников.

– Знаю, высокий лорд не таясь озвучил свои выводы после посещения питомника и прогулки с тобой. – Энни отвернулась, скрывая ехидную улыбку, и словно невзначай поинтересовалась: – Ты завтра на дежурство заступаешь?

– Да, готовлюсь опять объяснять господам аристократам, что экономия на квалифицированных работниках всегда выходит боком. Попутно буду ставить клизмы, катетеры, примочки, обрабатывать раны несчастных растений и выписывать рецепты на особо калорийный навоз. На меня будут гневаться за штрафы и возмущённо предупреждать, что не оставят без возмездия мою вопиющую наглость.

– Предскажу, что гневаться и возмущаться никто не рискнёт, – задорно сверкнула голубыми глазищами Энни и решительно отказалась вдаваться в объяснения.

Вечером того же дня Мар отстранённо размышлял о причудливостях жизни человеческой. В далёком детстве, когда вскрывалась очередная его шалость, родители сердились и читали строгие нотации, а он бормотал, что вовсе ни при чём, оно само разбилось (порвалось, разлилось, испортилось), и виновато отводил глаза в сторону. Смотреть на отца и мать было тогда откровенно страшно – слишком явственно читалось на их лицах, с каким усилием родители сдерживаются, чтоб не потянуться за ремнём и обойтись воспитательной беседой. Осознание, что он окончательно перестал быть ребёнком, пришло к Мару, когда впервые роли поменялись и мать, как сейчас, отвела глаза от его пронзительного взгляда и сделала вид, что она тут ни при чём.

«И воспитательная беседа здесь тоже не поможет», – тяжко вздохнул Мар, вынужденно отвлекаясь от размышлений, что ниточки от двух убийств тянутся в питомник академии. То, что шпиона они захватили на полигоне той же академии и недалеко от её стен, тоже вряд ли было случайностью. Схрон, к которому направлялся диверсант, мог пополняться не только его руками и не только оружием и артефактами.

Логическая цепочка оборвалась – до гостеприимных хозяев дошли их «старые друзья». Мар пожалел, что благородное происхождение обязывает появляться на званых вечерах (особенно если их устраивают твои дражайшие родственники), и ослепительно улыбнулся разодетому семейству, всех членов которого видел впервые в жизни. Обязательные слова приветствий и финальная фраза, как убойное заклинание в голову:

– Дорогой сын, познакомься с дочерью лорда – прелестной Ас и нной. – Искоса брошенный Маром выразительный взгляд мать демонстративно не заметила. – Она лишь недавно вернулась в отчий дом из пансионата благородных магинь, но уже успела покорить весь высший свет умом и благонравием.

– Рад познакомиться. – Мар галантно поцеловал протянутую ему ладошку, искренне надеясь, что воспитанниц пансиона не обучают распознавать чужую ложь. Всё-таки пансион – не гвардейский корпус, и в нём нет факультета дознавателей и отделения агентов внешней разведки.

– Тоже рада, много о вас наслышана, – пролепетало эфимерное создание с огромными глазками на круглом личике. После лёгкого тычка своей дородной матушки девушка спохватилась и развернулась к хозяйке дома: – Леди Левитт, позвольте вручить вам скромный подарок.

Из рук в руки перекочевала перевязанная лентами коробка конфет под пояснения, что конфеты созданы собственноручно Асинной по особому рецепту бабушки, готовившей лучшие шоколадные трюфеля в королевстве.

– В нашей семье больше всего любит шоколад мой сын, – непринуждённо рассмеялась мать, и Мар побился бы на свой годовой оклад заместителя главы СИБа, что эфемерное создание в курсе его предпочтений и конфеты изначально предназначены ему.

Отец повёл гостей в зал, и Мар склонился к матушке:

– Это единственные «старые знакомые нашей семьи» или будут ещё неизвестные мне лица?

– Будут, разумеется, детям всегда надо предоставлять возможность выбора, – невозмутимо парировала мать. – Не скрипи зубами, милый, вот и они. Хорошо, что отец успел вернуться.

Второе милое создание вручило хозяину дома книгу «Биографии и подвиги видных деятелей службы имперской безопасности». Весьма далёкий от деятельности СИБа лорд учтиво поблагодарил за подарок, и в процессе светской беседы все как-то невзначай пришли к выводу, что данная монография должна украсить собой рабочий стол младшего Левитта. Мар очень постарался удержать на лице нейтральное выражение, памятуя о том, как ранее это действие удавалось родителям при его детских выходках на приёмах.