Пилот «штуки» - Рудель Ганс Ульрих - Страница 27

Мы можем лететь через эту стену тумана пока местность остается ровной. Как только впереди показывается какое-то препятствие, телеграфный столб, деревья или холм, мне приходиться тянуть ручку управления на себя и тут же погружаться в этот непроницаемый гороховый суп. Прощупывать таким образом выход из этого тумана было бы очень рискованно. Землю видно с высоты не больше 3-4 метров, но на такой высоте некоторые препятствия могут появиться совершенно неожиданно. Я лечу только по компасу и, судя по часам, я должен уже находиться в двадцати минутах полета от моего аэродрома в Первомайске. Сейчас или равнина уступит место холмам, или туман станет гуще. Я только что с трудом избежал несколько высоких столбов. С меня достаточно.

«Хеншель, мы садимся».

Где именно садиться, я ни имею ни малейшего представления, потому что почти ничего не видно, только одна серая муть. Я выпуская закрылки и убираю газ. Я удерживаю самолет на низкой скорости и чувствую, как колеса коснулись земли. Посадка проходит нормально и после короткого пробега мы останавливаемся. Хеншель оттягивает назад фонарь и выпрыгивает с широкой ухмылкой.

«На этот раз нам повезло».

Видимость на земле не больше 40 метров. Мы, предположительно оказались на небольшом пригорке, туман стекает с него куда-то вниз. Я слышу что-то похожее на звук работающего автомобильного мотора и прошу Хеншеля пройти немного назад и посмотреть. Возможно, это дорога. Пока он ходит, я сижу неподвижно в моем надежном Ю-87 и в который раз радуюсь, что остался жив. Хеншель возвращается. Моя догадка оказалась правильной, сзади нас проходит дорога. Армейские водители сказали ему, что до Первомайска еще добрых тридцать километров и эта дорога ведет прямо к нему. Мы садимся в самолет, запускаем двигатель и выруливаем на дорогу. Видимость все еще не больше тридцати метров, в лучшем случае, до сорока. Мы едем по широкому шоссе как будто в автомашине, повинуясь обычным правилам дорожного движения и пропуская тяжелые грузовики. Там, где машин больше, я останавливаюсь, чтобы избежать аварии, на тот случай, если водители не заметят мой самолет и въедут прямо в него. Многие из них думают, что видят самолет-призрак. И так я еду около двух часов, поднимаюсь вверх по склону и спускаюсь вниз. Затем мы подъезжаем к перекрестку, через него мне никак не проехать с моими крыльями, и я съезжаю с дороги. Здесь я оставляю самолет. До Первомайска остается около десяти километров. Меня подбрасывает проходящая мимо армейская машина и я вскоре оказываюсь на стоянке наших самолетов. Вскоре сменяют и Хеншеля, оставшегося часовым возле машины. Наши товарищи уже начали беспокоиться о нас, поскольку мы не могли долго находится в воздухе с таким запасом горючего и ниоткуда не звонили и теперь ликуют по поводу нашего возвращения.

По-прежнему никаких следов Фиккеля. Мы сильно встревожены. К полудню туман рассеивается, я доезжаю до своего самолета и взлетаю прямо с дороги. Через несколько минут я приземляюсь на нашем аэродроме и наши верные механики глазеют на самолет как на блуднего сына. После обеда еще один вылет. Когда я вхожу, Гадерман говорит мне, что Фиккель только что звонил из Ново-Украинки. Они с бортстрелком смогли благополучно выбраться из тумана. Он потерял меня, когда туман стал гуще и тут же пошел на посадку. Вот теперь мы радуемся по-настоящему.

Вскоре после этих событий центр тяжести наших операций смещается дальше к югу. Немецкие войска окружены в районе Черкасс и с помощью свежих резервов должна быть предпринята операция по их спасению. Атака по разблокированию котла будет вестись с юга и юго-запада. Мы поддерживаем 11-ю и 13-ю танковые дивизии, которые ударили на север из района западнее Нового Миргорода и достигли реки, за которой Советы смогли хорошо укрепиться. Здесь для нас множество отличных целей. Активность в воздухе высока с обеих сторон. «Железные Густавы» пытаются подражать нам, атакуя наши танковые дивизии и их части снабжения. С нашими медленными Ю-87 мы делаем все, что можем чтобы рассеять и отогнать прочь эти Ил-2, но они немного быстрее нас, потому что у них убирающиеся шасси. Кроме этого, они гораздо лучше бронированы и значительно тяжелее. Это особенно заметно во время атаки, они могут набрать скорость очень быстро. Но поскольку мы обычно заняты нанесением ударов с малых высот, на борьбу с ними времени в любом случае не остается.

Во время этой фазы мне везет в ходе одного из поединков с «Железными Густавами». Все наши самолеты участвуют на бомбежки советских укрепленных позиций в лесу. Я кружу над ними потому что лечу на самолете с противотанковыми пушками и еще ни нашел ни одного танка для атаки. Впереди, по диагонали к нашему курсу и в 300 метрах ниже пролетает группа Ил-2, которую эскортируют Ла и Аэрокобры. Мой ведомый несет бомбы. Я говорю ему, что мы атакуем Илы. Мы уже начали снижение. Когда я подхожу к ним на расстояние 100 метров я вижу, что не могу к ним приблизиться, потому что Илы опять летят быстрее меня. Более того, мною начинают интересоваться истребители. Двое из них уже сделали сзади меня боевой разворот. Для прицельной стрельбы далековато, но я уже поймал одну из этих неуклюжих птичек в прицел и делаю по одному выстрелу из каждой противотанковой пушки. «Густав» превращается в ярко-оранжевый шар и рассыпается на мелкие огненные частицы. Остальные, кажется, поняли, откуда дует ветер, они несутся вниз еще быстрее и расстояние между ними увеличивается на глазах. Кроме того, самое время для меня начать уклонение, потому что на хвост моему «самолету-злодею» уже сели истребители. Моя тактика уклонения приближает меня к эскадрилье, и русские уходят прочь. Без всякого сомнения, они подумали, что неподалеку наши истребители эскорта и сбить меня окажется не такой уж простой задачей. Во второй половине дня из боевого вылета в тот же самый сектор не возвращается обер-лейтенант Кюнц. Имея 70 побед на своем счету, он возглавлял список истребителей танков. Его везение началось с Белгорода и Харькова, с тех пор он приобрел немалый опыт. Его потеря – удар по всем нам и еще одна брешь в нашем товарищеском круге.

Общее наступление с целью разблокирования частей, окруженных в районе Черкасс идет успешно и нашим ударным войскам удается пробить проход в котел. Как только контакт установлен, фронт здесь отодвигается на запад. Мы перелетаем из Первомайска в Раховку, район Ново-Миргорода остается далеко за русскими линиями.

Спустя короткое время после выполнения своей миссии над территорией Германии в Ново-Миргороде приземляются американские бомбардировщики. Их русские союзники помогают готовить самолеты к новому вылету. Операционная база этих самолетов находится в Средиземноморье.

Тем не менее, к югу от нас ситуация также меняется и наши войска оставляют Никопольский плацдарм. Советы рвутся вперед в районе Николаева и немецкие дивизии к северо-западу от города вступают в тяжелейшие бои.

13. Отступление к Днестру

В марте 1944 года наш южный фронт обороняется, яростно оспаривая усилия русских войск добиться решающего прорыва в южном направлении, так, чтобы ликвидировать весь немецкий фронт на юге. Моя эскадрилья «Штук» оперирует с аэродрома в Раховке, в 200 км к северу от Одессы, поддерживая наши армейские части. Мы находимся в воздухе с рассвета до сумерек. Мы делаем все, от нас зависящее, чтобы помочь нашим товарищам на земле, уничтожая танки, атакуя артиллерию и «катюши». Наши усилия завершаются успехом и нам удается предотвратить решающий прорыв фронта. Более того, армия, в результате этих победоносных действий, способна через несколько недель отступить в полном порядке на новые позиции дальше к западу.

Однажды, во время этой битвы, мы отправляемся на разведку на северо-запад, вдоль Днестра. Здесь река делает изгиб. Румынские войска сообщают о больших колоннах красных моторизованных и бронетанковых сил в окрестностях Ямполя. Эти доклады кажутся просто невероятными, потому что если они окажутся правдой, это будет означать, что Советы прорвались на севере в то же самое время, когда они начали наступление на юге и почти на 200 км углубились в Бессарабию. Я лечу на разведку вместе с еще одним самолетом. К сожалению, эти страхи подтверждаются. Сильные советские группировки всех родов оружия накапливаются в районе Ямполя, более того, они строят здесь большой мост.