Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 60

— А чего бы мне не быть довольным? — оскалился Жириновский. — Это успех!

— Всё равно, прошло не так хорошо, как могло бы быть, — покачал головой Орлов. — На местах лажали: с логистикой были допущены провалы, некоторые грузы до сих пор стоят в соседних республиках, самолёт разбился…

— Ты забыл? — спросил его Владимир.

— О чём? — нахмурился Геннадий.

— Ты всего лишь человек, Гена, — ответил Жириновский.

— Да, — согласился Орлов. — Но…

— Делай, что можешь, — перебил его Владимир. — И будь доволен результатом, ведь это всё, что было в твоих силах. Ты сделал всё, что мог?

— Ну, да… — после недолгих раздумий, ответил Геннадий.

— Будь доволен — ты сделал всё, что мог, и это было не зря, — улыбнулся Жириновский. — Большая часть людей спасена, а города и сёла мы отстроим. Хватит трепать себе голову — время назад не отмотать и всё не предусмотреть.

— Ты прав, — сказал Орлов и сделал глубокую затяжку. — Но мы ведь молодцы?

— У меня спрашиваешь? — нахмурился Жириновский. — Я могу сказать только за себя — я большой молодец!

— Получается, я тоже? — спросил Геннадий.

— Что за рефлексия, Гена? — раздражённо поморщился Владимир. — Ты должен знать за себя, в любой момент времени — ты молодец или совсем нет!

— Считаю, что я тоже большой молодец, — улыбнулся Орлов.

— Вот! — усмехнулся Жириновский и достал из пачки сигарету. — А раз мы большие молодцы, то можно спать спокойно!

Глава двадцать первая

Дорога в один конец

* СССР, Украинская ССР, город Киев, Дом воинов-интернационалистов, 11 января 198 9 года*

— Дания — шесть часов, — начал Владимир свою речь. — Люксембург — один день. Голландия — пять дней. Югославия — одиннадцать дней. Бельгия — восемнадцать дней. Греция — двадцать четыре дня. Польша — двадцать семь дней. Франция — сорок три дня. Норвегия — шестьдесят два дня. Столько продержались европейские страны против Германии в самом начале Второй мировой войны.

Он рассмотрел аудиторию пристальным и тяжёлым взглядом.

Чтобы послушать его лекцию, съехались тысячи воинов-интернационалистов со всей Украины.

В Киеве построен, на данный момент, самый большой Дом воинов-интернационалистов во всём Союзе — его строительство было официально закончено 28 декабря 1988 года, на улице профессора Подвысоцкого, в районе Чёрная гора.

Владимир прилетел в Киев, чтобы торжественно открыть новый Дом и прочитать лекцию ветеранам.

В центре здания размещён актовый зал со сценой и кинотеатральным экраном — тут можно давать театральные постановки, показывать фильмы, а также проводить торжественные и не очень мероприятия. Вмещает это помещение 4000 человек и сегодня заняты все места.

— Дом Павлова — пятьдесят восемь дней, — произнёс Жириновский. — И он не капитулировал. Оборона дома была завершена приказом личному составу занять следующий дом, в рамках контрнаступательной операции Красной Армии.

Он сделал паузу, чтобы повисшая тишина впечатала его слова в память слушающих его людей.

— Сейчас стало модно разглагольствовать о неготовности нашей страны к войне, винить командование Красной Армии в некомпетентности… — продолжил Владимир. — Но что тогда можно сказать о сильнейшей армии Европы межвоенного периода? Я сейчас о Франции! (1) Вы, здесь присутствующие, должны лучше остальных знать, что такое механизированная манёвренная война! Я просто не должен объяснять никому из вас, насколько катастрофично будет столкновение современной армии с армией, десятилетиями готовившейся к повторению Первой мировой войны! У Третьего Рейха была практически современная армия — не технологически, но организационно! Советскому Союзу пророчили скорое падение! А когда этого не случилось, все эти западные мерзавцы и подонки начали оправдывать провал какими-то «объективными» предпосылками, досадными случайностями и неудачами, стараясь вывести из-под всеобщего внимания главный фактор, приведший к поражению Третьего Рейха — Красную Армию!

Он увидел улыбки на лицах ветеранов.

— Поэтому я крайне раздосадован речами всех этих краснобаев, печатающихся в «Огоньке» и ругающих Красную Армию! — заявил Жириновский. — Надо гордиться нашими отцами и дедами, сумевшими совершить почти невозможное и разбить эту фашистскую гниду, а не заниматься бессмысленным ревизионизмом! С какой целью они всё это делают⁈ Чего хотят добиться эти подонки⁈

Он в ярости шарахнул по кафедре кулаком.

— Я скажу вам, чего они хотят! — выкрикнул он. — Они хотят вынуть из советского народа идеологический стержень! А что делают на западе⁈ Да они с огромной радостью поддержали эти инициативы и транслируют ложь о нашем прошлом из всех доступных источников! Они знают, что поддержка такого подхода — это очень дешёвый и надёжный способ подорвать Советский Союз изнутри! И они ведут эту работу, а наша, так называемая, интеллигенция им в этом охотно помогает, крича о «мясных штурмах», «победе вопреки» и прочих бреднях!

Эта лекция Жириновского тоже снимается на камеры — для нужд Домов воинов-интернационалистов была закуплена высококачественная западная аппаратура. Отечественная аппаратура существенно отстаёт от западной, что наметилось в 60-е годы и лишь обострилось в 80-е.

«По странному стечению обстоятельств, это отставание началось при Хрущёве», — с ненавистью подумал Жириновский, выдерживая паузу в своей речи. — «И неудивительно — системное уничтожение экономики не могло не сказаться на науке».

Отставание ещё можно сократить, а затем полностью устранить, но для этого нужно здоровое и монолитное политическое руководство. Непременным атрибутом здорового и монолитного политического руководства является наличие политической воли, позволяющей добиваться поставленных целей.

Ярким примером Жириновский считает КНР — в конце концов, она выродилась в типичную капиталистическую страну, ещё и со смертельной трещиной в сердцевине, (2), но начальный этап, когда всё это только формировалось, был красив и до сих пор восхищает его.

Сейчас у Китая всё только впереди, ведь он даже не начал подъём на высокую гору, с которой останется только скатываться в пучину экономического кризиса.

И Жириновский хочет поучиться у лучших, но так, чтобы не попасть в те ловушки, в которые они попадали…

— Но это наша победа, товарищи! — воскликнул он. — Это наша великая жертва, наша цена, которую наши предки заплатили, чтобы мы могли жить! Я не позволю оболгать наших отцов и дедов! Я буду бороться против лжецов и подонков, оскверняющих память об их подвигах! С этого дня я начинаю организованную борьбу против этой кампании лжи! Я буду поднимать архивы и публиковать реальные данные! Я буду писать статьи, при содействии настоящих историков! И вы, все вы, можете помочь мне! Практически у каждого здесь есть отцы и деды, сражавшиеся в Великую Отечественную! С завтрашнего дня будут работать команды специалистов, которые начнут собирать воспоминания ветеранов и истории о них — мы создадим наш собственный архив! Он будет огромным — мы соберём живую историю о великой победе! Вместе!

* СССР, РСФСР, Московская область, город Москва, квартира Жириновского, 4 февраля 198 9 года*

— Да, дела… — произнёс Жириновский, закуривая сигарету «Ростов».

— Зато не без плюсов, — улыбнулся Орлов, сидящий напротив. — ПГУ и внеочередное звание у меня в кармане. Крючков считает меня своим человеком, поэтому продвигает.

— И это хорошо, — кивнул Владимир. — А где сейчас Виктор Михайлович?

— Сдаёт дела Крючкову, — ответил Геннадий, туша бычок в пепельнице. — Он говорил, что у вас есть какие-то договорённости…

— Конечно, — заулыбался Жириновский. — Виктора Михайловича ожидает кресло начальника Управления безопасности. Я очень рассчитываю на его связи и сохранившееся влияние.

Он ожидал этого раньше, но, видимо, череда слишком громких дел и событий замедлила работу Политбюро, поэтому Чебрикова сняли гораздо позже, чем собирались.