Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 2

— Всё это тоже будет, — кивнул Владимир. — Командование 40-й армии выполняет взятые на себя обязательства, а оно обязалось, что в каждом кишлаке Панджшерского ущелья будет доступ ко всему, что необходимо для жизни.

Это не пустые слова, потому что генерал-лейтенант Родионов, нынешний командующий 40-й ОА, добился выделения дополнительных ресурсов для Панджшера — стратегический успех должен быть закреплён.

— Посмотрим, — произнёс старейшина. — Твоё командование, как я слышал, разрешает использовать оружие для защиты от людей Масуда?

— Да, — подтвердил Жириновский. — На следующей джирге, которая состоится через три-четыре месяца, вы сами решите между собой, сколько воинов выставит каждый кишлак для организации сил обороны. Там же вы обсудите большую джиргу Панджшерского ущелья, на которой определитесь, как жить. Но это ваши дела — мы в них не лезем.

Правительству и НДПА такое не нравится, но из Москвы было приказано, что в Панджшере всё будет так, как решит генерал-майор Гаськов, а он хочет, чтобы Панджшер не вышел из достигнутых договорённостей и продолжал бороться против Масуда и остальных душманов.

— Слухи не лгут — ты хорошо нас понимаешь, майор, — улыбнулся старейшина. — Меня устраивают твои условия.

* Демократическая Республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак , здание ХАД, 19 марта 198 6 года*

«Главное, чтобы он не обосрался…» — подумал Владимир и прикурил очередную сигарету. — «Я не прощу себе такое».

В воспоминаниях Директора был эпизод — в его школу перевели девять детей, эвакуированных из Припяти. Опыт катастрофы отпечатался в их глазах.

В последнем письме Орлова был условный знак, который означает, что решение найдено и оно имеет повышенную надёжность успеха. То есть, оно не идеально, есть риски, но лучшего способа он не придумал.

«Надо было думать самому», — подумал Владимир, невидящим взглядом наблюдая из беседки за ходом строевой подготовки.

Докурив, он вернулся в здание и пошёл в Аналитический отдел.

— Что по Кандагару? — спросил он у Саида, сличающего какие-то документы.

— Пришёл рапорт, но в нём всё выглядит слишком хорошо, — ответил тот. — Невозможно обеспечить такой уровень эффективности в настолько проблемной провинции. Похоже, что там образовалось тихое болото, в котором некоторые офицеры делают свои мутные дела.

— Переговори с генерал-полковником, — сказал Владимир. — Нам нужно организовать ротацию — пусть те подонки, работающие в кандагарском управлении, прибудут в Кабул, якобы на переподготовку, а там уж мы ими займёмся. Хотя нет. Лучше передай мне рапорт, я изучу его и потом мы вместе пойдём к генерал-полковнику и предложим план действий.

— Слушаюсь, товарищ майор, — кивнул Саид.

С центральным аппаратом ХАД уже практически покончено — он уже мало напоминает то, что построил когда-то покойный ныне Наджибулла.

Уровень коррупции упал до минимальных значений, во многом благодаря тому, что были в клочья разорваны старые коррупционные схемы, выявлены и арестованы десятки предателей разного уровня значимости, вследствие чего эффективность самостоятельных операций ХАД выросла многократно.

Уже можно сказать, что при Мохаммаде Ватанджаре ХАД переродился и стал чем-то эффективным и опасным — благодаря этому удалось добиться кое-чего интуитивно непонятного большинству людей. И этим непонятным стало то, что количество душманских нападений на Кабул сократилось до пренебрежительно малых значений.

Афганская контрразведка опирается на обширную сеть информаторов, которые докладывают о большей части подозрительных лиц, проникающих в город, а многие из этих подозрительных личностей оказываются душманами, замыслившими недоброе. И как только статус этих неизвестных подтверждается, происходит захват.

Скорее всего, это открыло душманам факт, что местным больше нельзя доверять, потому что некоторые из них находятся на зарплате у ХАД или КГБ, а кто именно — пойди, узнай.

Любые операции душманов в провинции Кабул стали многократно опаснее, поэтому они, осознав это, прекратили попытки пробраться в город и сконцентрировались на других провинциях.

Это маленькая, но всё же победа, поэтому Жириновский очень доволен. В первую очередь, естественно, собой — это всё он сделал.

«Никто до меня даже не чесался!» — подумал он раздражённо. — «Обязательно должен был приехать я, чтобы всё исправить и настроить! Ничего без меня не могут, сволочи и мерзавцы! Половину ХАД надо было просто помазать зелёнкой и расстрелять у ближайшей стенки!»

Но работы ещё очень много.

Следующий этап — провинциальные управления, которые занимаются чем угодно, кроме работы, и пишут в рапортах разные благоглупости.

Вызывать их в Кабул и проводить через тестирование, по результатам которого либо отправлять куда-то с понижением, либо увольнять в запас — теперь такое уже можно, потому что центральный аппарат вычищен от слабых и даже формирует крепкий кадровый резерв.

По всему Союзу, в Москве, Ленинграде, Киеве, Вильнюсе, Минске, Тбилиси и прочих городах, обучаются около трёх тысяч афганских офицеров, которые вернутся и качественно усилят ведомство.

Жириновский отобрал самых лучших, а остальных отправил в армию и Царандой, а некоторых из них даже рекомендовал направить пасти коз и овец в горах, ведь они на большее не способны, по причине ограниченности интеллекта.

Но последних попадается очень мало, ведь, согласно гауссову распределению, людей с когнитивными способностями ниже среднего, как и людей с когнитивными способностями выше среднего, примерно 13,6%, а откровенных тупиц, как и людей с очень высокими когнитивными способностями, всего около 2,1%.

В числе последних находятся Саид Сафар и Мансур Хуссаини — на них Жириновский и опирается. Они осознают, что подчиняются людям, откровенно говоря, тупее, чем они, но это, пока что, не является проблемой, потому что они наделены властью, удовлетворяющей их амбициям.

Это пройдёт, со временем, что они и сами прекрасно понимают, но к тому моменту они взойдут по карьерной лестнице на несколько ступеней…

А вот гениев всего 0,1% — Директору, например, такие, среди его учеников, вообще не встречались. За всю его очень долгую карьеру. Но он упорно искал их, потому что был уверен, что смог бы максимально реализовать их потенциал.

«Идеалист, надеющийся найти алмазы среди горы пустой породы, малоценных включений, поделочных, полудрагоценных и драгоценных камней», — с неодобрением подумал Владимир. — «Дураком я был…»

Большинство кандидатов, примерно 68% — это середняки. Владимир задал критерии отбора, через которые проходят только верхние 20% когнитивных середняков и это определено как оценка «хорошо». Всё, что выше — это «отлично».

И «хорошисты» с «отличниками» уже работают в ХАД, а также учатся в Союзе. Владимир с нетерпением ждёт, когда же будет достигнута критическая масса обученных в Союзе «отличников» — это постепенный процесс и метрики уже показывают, как растёт эффективность в управлениях, в которые добавляются офицеры из «отличников», прошедших подготовку в СССР.

— Когда займёмся тюремным персоналом? — спросил Директор.

— Запланировано на май, — пожал плечами Саид.

Тюрьма Пули-Чархи уже давно ассоциируется у мирных и немирных афганцев с репрессивной силой ХАД — во многом это связано с тем, что туда бросали всех, кто покажется людям Наджибуллы подозрительным. На самом деле, изучение подробностей дел бывшего директора ХАД показало, что он не ставил перед собой целью специально искать реальных пособников душманов — ему нужны были массовые репрессии, чтобы держать население Афганистана в ужасе и покорности.

Ватанджар решил, что настало время перемен, и сгодятся любые методы, чтобы ослабить фракцию Парчам, поэтому согласовал с генерал-майором Гаськовым сомнительную акцию по вытаскиванию грязного белья на всеобщее обозрение.

Жириновский встал, открыл форточку и закурил.