Владимир, сын Волка (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 57

— Предварительно — да, — сообщил он. — Эдуардыч сказал, что кишлак недалеко от Голбахара, а туда уже провели электросеть. Будет нетрудно устроить присоединение этого кишлака к общей сети. И невмешательство в дела кишлака одобрено. Оборону кишлака тоже устроят — на время операции будет построен опорный пункт на роту, а когда или если всё успокоится, то тут постоянно будет стоять усиленный взвод.

— Электричество обещано, — сказал Директор старейшине и мулле. — И оно будет, если вы дадите своё согласие. Также командование обещает, что не будет вмешиваться в ваши дела, поэтому вы сможете жить, как жили.

— Хорошо, — открыл глаза старейшина Фарход. — А защита?

— Тоже будет, — кивнул Директор. — Кишлак будет защищать целая рота отборных шурави. А спустя некоторое время — усиленный взвод.

— Это нас устраивает, — кивнул старейшина. — Мы будем сообщать обо всех караванах, везущих оружие, а некоторые будем останавливать сами. Твоё командование, капитан Володя, не будет возражать, если мы применим оружие против людей Масуда?

— Не думаю, что оно будет против, — улыбнулся Директор.

— Я хочу увидеть телевизор и видеомагнитофон, — сказал старейшина Фарход.

Глава девятнадцатая

Престиж

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 28 мая 198 4 года*

— Зачем тебе этот человек? — спросил генерал-майор Гаськов.

Неделю назад, 21 числа, его сделали полноценным заместителем руководителя по кадрам, расширив отдел кадров Представительства КГБ в Афганистане — всё исключительно за результаты работы с ХАД.

Генерал-лейтенант Рагозин, начальник Высшей школы КГБ имени Дзержинского, очень доволен Гаськовым и офицерами ХАД, которые присылаются на обучение.

Прирост качества курсантов был резким — первый набор показал повышение успеваемости на 14% в выборке из 42 человек, а второй продемонстрировал прирост успеваемости на 27% в выборке из 56 человек. Оценивалось качество по среднему баллу и результатам сдачи зачётов.

Рост успеваемости отмечен, в среднем во всех дисциплинах, но основной вклад вносят дисциплины, связанные с точными науками.

— Мне нужен кто-то из ХАД, чтобы лучше делать свою новую работу, — ответил Директор.

Этого не было в его планах, но теперь он, вместе с Орловым, отвечает за налаживание связей с местным населением.

Успех с кишлаком Асатетхет впечатлил не только Воскобойникова, но и штаб 40-й армии — в кишлаке теперь стоит 7-я рота 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка.

668-й отдельный отряд 15-й бригады СпН, официально именуемый 4-м отдельным мотострелковым батальоном, занимается перехватом караванов, везущих Масуду всякое интересное — оружие, боеприпасы, медикаменты и экипировку.

Часть караванов перехватывает кишлак Асатетхет, на что бойцам СпН приказано закрывать глаза. Генерал-майор Воскобойников договорился об этом с ГРУ — он объяснил коллегам всю важность поддержания лояльности таджиков, по сути, бросивших вызов Масуду.

И теперь Орлов, при поддержке Директора, должен заниматься переговорами с другими колеблющимися кишлаками в Панджшере. Стратегически, переход родов на сторону правительства, это поражение Масуда, что он должен прекрасно понимать.

— Чем тебе может помочь этот лейтенант? — поинтересовался генерал-майор Гаськов, а затем посмотрел в папку.

Там находится личное дело лейтенанта Саида Сафара, который и интересует Директора.

— Он сообразителен, исполнителен и является местным, — ответил Директор.

На самом деле, характеристика «сообразителен» — это серьёзное приуменьшение. Он сдал тест Директора на «отлично», даже финальный. Это одарённый интеллект, способный добиться выдающихся результатов, при правильном подходе.

Директор побеседовал с ним и убедился, что тест не ошибочен — пришлось изменить результаты, опустив их до «хороших», чтобы Саида не отправили в Балашиху в составе дополнительного набора. Такой человек, пока что, единственный из всех протестированных сумевший показать выдающиеся результаты, нужен ему самому.

КГБ и ХАД от этого ни холодно, ни жарко, потому что лейтенант Сафар, ни при каких условиях, не мог бы добиться особых высот ни в армии, ни в ХАД. Причиной тому — его происхождение.

У него нет влиятельных родичей, потому что он сын осевшего в Кабуле бывшего пастуха-кучи (1) из Вардака, протекцией среди высших офицеров обзавестись, до сих пор, не смог, а ещё он сильно демотивирован, потому что прекрасно понимает, что творится в правительственной армии.

На самом деле, при изучении его личного дела уже будет видно, что он неординарный человек — он сумел убедить своего отца, что ему нужно отучиться в школе, а затем поступил в военное училище, из которого выпустился лейтенантом. И прослужив в армии почти год, подал заявку на перевод в ХАД.

Наверное, после прохождения обучения в Москве, Саид смог бы добиться каких-то результатов, через 2–3 года, но это не гарантированно, потому что прямой связи между уровнем интеллекта и успехом в службе до сих пор не установлено. Возможно даже, что высокий интеллект в этом деле, в некоторой степени, вредит.

— Ладно, — произнёс генерал-майор Гаськов. — Раз он тебе нужен — пусть будет. Я поговорю с Наджибуллой.

— Благодарю, Эдуардыч, — улыбнулся Директор.

— Не чужие люди, Вольфыч, — улыбнулся тот в ответ.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, парк, 9 июня 198 4 года*

— Мир тебе, — протянул Директор руку Саиду.

На нём полевая гимнастерка, плечи подтёрты от рюкзака и многократных стирок, на плечах лейтенантские погоны, сапоги образцово чисты, но подошвы уже стираются.

На вид ему лет 27–28, но на самом деле — 24 года. Он выглядит взрослее из-за военной формы, выжженного солнцем и обветренного суровыми горными ветрами лица, а также очень взрослого взгляда серо-зелёных глаз.

— Мир тебе, товарищ капитан, — ответил он на рукопожатие.

— Присаживайся, — мотнул Директор головой на лавку. — Как тебе новый кабинет? Уже обустроился?

— Так точно, товарищ капитан, — ответил Саид.

— Давай по-простому, — попросил Директор. — Не на службе. Владимиром Вольфовичем меня зови.

— Так точно, — кивнул Саид.

— Нужно обсудить твои дальнейшие действия, — произнёс Директор. — Пока что, мне видится, что ты будешь ездить с нами по кишлакам, что-то подсказывать, а также мотать на ус все хитрости науки переговоров. Три-четыре месяца такой деятельности и ты будешь отправлен в Москву, проходить укороченные курсы — к твоему возвращению мы позаботимся о том, чтобы тебе точно дали капитанское звание и ты смог возглавить отдел, который, к тому времени, будет учреждён. Считай, что это всё аванс.

— Но за что? — спросил лейтенант.

— За лояльность, — честно ответил Директор. — Меня не устраивает ситуация в ХАД. Ты ещё в нём не служил, но будь уверен, ты увидишь очень мало отличий от армии. Тебе же не понравилось то, что ты видел в армии?

— Нет, — покачал головой Саид.

— В ХАД всё почти так же, а местами даже хуже, — сказал ему Директор. — И КГБ очень хочет это изменить. И мы можем это сделать, но нужны люди внутри. Ты там, пока что, чужой, но можешь, со временем, стать своим. Для этого я и избрал тебя из списка кандидатов — ты ведь всё верно понял о тестах?

— Да, Владимир Вольфович, — кивнул Саид. — Я сдал лучше, чем на «хорошо», но результаты изменили.

— Это сделал я, — улыбнулся Директор. — Обучение в Москве — это, конечно, хорошо, но с нами у тебя будет больше перспектив. Ты очень умный парень, Саид, ты должен трезво осознавать свой потенциал и понимать, что ты можешь гораздо больше, чем другие.

— Да, — не став напрасно скромничать, согласился Саид.

Он мог бы стать учёным, скорее всего, математиком или физиком, возможно, даже выдающимся, но судьба определила ему участь бедняка с окраин Кабула, а затем военного без каких-либо перспектив к карьерному росту. И если бы не Директор, он бы никогда не попал в ХАД, а просто растратил природный дар впустую.