Беспринципная (СИ) - Резник Юлия - Страница 33

— Зоя… Не реви! Нельзя тебе нервничать, плакать…

Смеюсь сквозь слезы. Нельзя, говорит, нервничать. Да я с ума сойду за время беременности, если, конечно, решу ту сохранить. Впрочем, чего мне нервничать, если он реально собирается пройти со мной через это? Я же знаю Армана Вахтанговича с детства. Он надежный, как скала!

А-а-а-а! Ну, зачем он… Зачем это все начал?!

— П-почему ты решил за мной поехать?

— Не знаю. Какое-то дерьмовое предчувствие было…

— А мне было очень обидно, когда ты усомнился в том, что я беременна от тебя.

Арман сжимает мои пальцы крепче. Включает поворотник и зачем-то съезжает на прилегающую к кинотеатру парковку.

— Я дурак, — говорит, разворачиваясь ко мне всем корпусом. Обхватывает затылок, притягивает к себе и целует. — Знаешь ведь, что совсем с тобой голову теряю… Вот и малыш… Доказательство…

Голова кругом от его ласк. Ничего, абсолютно ничего не понимаю. Что правильно, а что нет. Как теперь с этим жить в принципе. Он ведь никогда не озвучивал своих чувств. Я до этого не знала, что он ко мне испытывает. Похоть — да, но вот в остальном…

— Постой, пожалуйста. Остановись.

— Что?

— Ты сейчас это говоришь, лишь бы склонить меня в свою сторону?

Я чувствую себя вывернутой наружу жабрами. Я, наверное, такая жалкая в этой своей жажде любви. Такая убогая!

— Нет, Зой. Я это говорю, потому что ребенок не оставил причин бороться с собой и дальше.

— Ты же не бросишь Ануш… — шепчу я.

— Нет, — подтверждает мои догадки Арман Вахтангович. — А ты бы этого разве хотела?

— Что?! Нет, конечно! — возмущаюсь я. — Но… Господи, я просто не представляю, какой будет наша жизнь!

— Спокойной.

В его голосе нет и тени сомнений. Это подкупает.

— А если ребенок будет похож на тебя? Если они догадаются?

Господи, как это глупо. Все эти вопросы лишний раз подтверждают, что ему все-таки удалось поколебать мою волю. Какая же я идиотка, что допустила такую возможность! Думала, этому не бывать, а на деле вон как получилось…

— Зой, я готов к решению реальных проблем. А гипотетическое… Давай оставим на потом, лады?

Киваю и снова отворачиваюсь к окну, впрочем, не вынимая своей руки из его горячей загребущей лапищи.

— Генка скажет, что я спятила.

— Наверняка.

И это подкупает тоже. То, что он не отрицает вполне реальных сценариев, лишь бы меня успокоить.

— Я ничего не обещаю, — повторяю как заклинание, когда он въезжает на территорию ЖК, где я теперь живу.

— Давай так… Выпиши подробно все свои страхи. А я подумаю, как их развеять. Мы можем даже заключить какой-нибудь договор о гарантиях, если тебе так будет спокойнее. Зоя, в разумных пределах я открыт для любых твоих предложений.

Киваю, будто бы соглашаясь. Но по правде в тот день я ничего подобного не делаю. Впервые забив на занятия, я принимаю ванну с пеной, завариваю чай и не спеша его пью, глядя на красивые виды, открывающиеся с моего балкончика. Мне нужна передышка. Я не хочу взвешивать, анализировать, не хочу думать… Ни-че-го вообще не хочу.

Ближе к вечеру мне приносят цветы. Огромный букет нежно-розовых роз. Первый букет в моей жизни. Засыпаю в слезах. Не уверенная даже, что это слезы радости. А просыпаюсь от того, что в дверь звонят. На этот раз курьер приносит завтрак и пакет ароматных груш.

Так Арман Вахтангович дает понять, что его обещания обо всем позаботиться — не пустой звук. Каша, сырники… Все очень питательное и полезное. Сиди Гаспарян напротив, оно бы лезло в меня бодрее. Но это нереально. Я изначально осознавала, что так не будет. Что мне его придется делить… И в этом вся соль. И боль вся…

«Какие планы на день?»

«Ты хочешь заехать?»

«Сегодня не получится. Скопилось много работы. Но в пятницу я смогу побыть с вами подольше».

С нами… С нами. Он же нарочно, да?

«Ясно. Удачного рабочего дня».

«Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? Живот не тянет?»

«Все нормально. Только грудь болит очень».

«Она у тебя подросла».

Заметил, значит. Надо же… А почему молчал?

«Молочная ты порода, Зоя».

И смайлик подмигивающий. Вот же гад, а?!

Откладываю телефон. Возвращаюсь к завтраку. Я действительно довольно неплохо себя чувствую, хотя по идее токсикоз уже бы должен начаться. Может, меня бог миловал?

Молочная порода, говорит. Надеется, что я налажу грудное вскармливание? Боже… Нет. Я не хочу. И не смогу! Это же неудобно, наверное. И вообще… Фигура испортится.

Вот что с ним нужно будет обсудить совершенно точно! Если это случится — пусть раскошеливается на устранение последствий. На фитнес-тренера, нормальное питание, косметолога или, если все совсем будет плохо, пластического хирурга. Что еще? Универ! Он должен гарантировать, что наш ребенок получит достойное образование. И квартиру, да. И алименты. Чтобы все по уму. А то знаю я этих мужиков. Сегодня одно у них на уме, завтра — другое, а ты выгребай, как знаешь!

Глава 22

Зоя

Кто придумал, что сессию непременно нужно сдавать чуть ли не в Новый год?! Ну, ладно я — в моем положении не до студенческих гулянок до утра. К тому же, получив возможность сосредоточиться на учебе, по многим предметам я умудрилась получить автомат. Но вот остальные… Как им зубрить билеты, когда на носу самый главный праздник в году? И погода шикарная! Легкий морозец, снег… В наших южных краях, и снег! Пушистый, воздушный, искристый. Он ложится мягким покрывалом на крыши, укутывает деревья в скверах, рисует узоры на стеклах и скрипит под ногами, как в детстве.

Поджимаю пальцы, представляя, что иду по заснеженной дорожке. Впрочем, что толку представлять? Не лучше ли выйти и прогуляться хоть до соседней пекарни? Прогулки в одиночестве меня ничуть не смущают. Наоборот, я получаю от них настоящий кайф. Общения мне хватает и в универе.

Решительно кивнув, открываю шкаф. Достаю теплые гамаши с туникой. Быстренько переодеваюсь, не упуская возможности покрутиться возле зеркала. Живота у меня еще не видно. И слава богу. Никто не знает, что я в положении. Ни подружки, ни родные, ни-кто.

И вдруг в замке поворачивается ключ. Я пугливо вздрагиваю. Да, у Армана Вахтанговича есть свои ключи от моей квартиры. Но он никогда не приходит вот так — не предупредив. Что изменилось на этот раз? Ответ приходит, как только открывается дверь.

— Привет, — улыбается как мальчишка. — Сюрприз!

Трясет зажатой в ручище огромной сосной.

— Ты с ума сошел! — улыбаюсь во весь рот.

— Что? Не надо было?

— Надо! — противоречу сама себе. — Только зачем такая большая? Она полквартиры займет. И куда ее ставить?

— Я все предусмотрел. Отойди, чтобы я тебя не зашиб.

Страшно довольный собой, Гаспарян проходит внутрь, распространяя по квартире непередаваемый аромат праздника. — Поставим у окна? Или у балкона лучше?

А мне все равно. Хоть где! Я так по-дурацки счастлива! От этого неожиданного визита… От радости, которой его глаза светятся. От того, что он так легок и беззаботен.

— Зой? — Гаспарян оборачивается. Я качаю головой, подхожу к нему ближе, снимая с черных волос уже изрядно подтаявшие снежинки.

— Как хочешь. Ты же у нас хозяин, — сиплю и сама к его губам тянусь, а он и рад! Целует голодно. Жадно. Одной рукой сжимая меня, а второй продолжая удерживать наверняка нелегкое дерево. Вырываюсь со смехом.

— Сначала елку поставь! А то знаю я тебя…

Арман Вахтангович кивает.

— Ты куда-то собиралась? — указывает жестом на мой явно не домашний наряд.

— Хотела прогуляться. Видишь, выполняю твои рекомендации.

— Прогулки рекомендуют врачи. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — пожимаю плечами. Арман Вахтангович настолько ко мне внимателен, что мне нет никакой нужды манипулировать своей немощью. Мне, напротив, не хочется лишний раз его напрягать. В те редкие дни, когда он приходит, я стараюсь окружить его ответной заботой и лаской.