Красавчик. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 33

Он показал пальцем в лобовое стекло.

Я пожал плечами и сказал:

— Прекрасно. Не возражаю. Поехали.

По пути к вокзалам Евгений снова сказал, что ему знакомо моё лицо. Он спросил, часто ли я бывал на спектаклях в его театре. Хлыстов удивлённо заморгал, когда я сообщил, что ещё ни разу не был в Московском театре сатиры.

— Сергей, но я вас определённо уже видел, — сказал Евгений. — У меня хорошая память на лица. Да и ваше лицо… очень выразительное. Но на Делона вы не похожи. Извините. Точнее, вы мало на него похожи. Разве что только у вас схожий типаж.

Хлыстов внимательно посмотрел на мой профиль.

— Сергей, мне всё же кажется: я видел вас в театре. Или кого-то очень на вас похожего. Кстати, это… да. Сергей, у вас есть брат? Или похожий на вас близкий родственник? Быть может, я видел в нашем зрительном зале кого-то из них?

Я пожал плечами и ответил:

— Разумеется, Евгений, у меня есть родители. Папа и мама. Меня не в пробирке сделали.

Даже я почувствовал в своём голосе раздражённые ноты.

Александров обернулся.

— Серёга, как ты себя чувствуешь? — спросил Аркадий.

— Пока ещё нормально, — ответил я. — Голова болит, но терпимо. Очень надеюсь, что твой метод сработает, и мы уложимся в три сеанса. Надеюсь, конечно, на два. Но… уже понял, что за два сеанса точно не управимся.

Я встретился взглядом с отразившимися в зеркале глазами водителя и скомандовал:

— Остановите вон у того автомата с газировкой. Запью таблетку.

Почти не удивился тому, что площадь около Ярославского, Ленинградского и Казанского вокзалов выглядела непохожей на ту, которую я видел не так давно (когда встречал здесь в тысяча девятьсот девяносто девятом году своих вернувшихся с юга родителей). Хотя вокзалы изменились несильно (мне так показалось). Людей и машин на площади было много. А вот того разгула торговли из девяностых я здесь сейчас не увидел. Хотя всё же присутствовали ларьки и киоски, стояла жёлтая бочка с квасом и прилавки с овощами. Увидел я и продавцов мороженого. Женщины у дороги продавали цветы и семечки.

Наш усатый водитель припарковал машину около той самой бочки с квасом.

— Схожу, промочу горло? — спросил он.

Аркадий кивнул и ответил:

— Конечно. Идите.

Он снова взял в руки компас и взглянул на меня.

Посмотрел на меня и Хлыстов.

— Работаем, Евгений, — сказал я. — Сосредоточьтесь на образе своей машины.

Я взглянул на нашего водителя, который уже пристроился в хвост стоявшей около бочки очереди. Чётко уловил в воздухе запах хлебного кваса. Мой желудок среагировал на него печальным урчанием. Хлыстов зажмурился и чуть запрокинул голову. Аркадий следил за его действиями: будто строгий учитель, он смотрел на Евгения поверх спинки сидения. Я заметил, как по щеке Хлыстова прокатилась капля пота. Бесшумно вздохнул. С тихим хлопком припечатал ладонь к голове Евгения. Зуд под повязкой всё ещё ощущался. Вот только никакого холода, тепла или онемения под платком я так и не почувствовал.

Я поднял руку и указал пальцем точно на затылок разливавшей по кружкам квас женщины.

— Нам туда, — сказал я.

Скривил губы — боль в голове заметно усилилась, хотя таблетка по моим прикидкам подействовала ещё четверть часа назад.

Александров тряхнул головой и склонился над компасом. Он развернул карту, уложил на неё компас и линейку.

— Тааак, — протянул Аркадий. — Посмотрим…

Хлыстов открыл глаза, лишь только я убрал руку с его головы. Он привстал и заглянул в карту Александрова.

Я же с завистью наблюдал за тем, как наш водитель всё ближе походил к сидевшей около бочки продавщице.

— Есть пересечение! — сообщил Аркадий.

Он поднял голову и улыбнулся.

Евгений вытянул шею и спросил:

— Что там? Где?

Александров показал нам карту и сказал:

— Лучи сошлись в Медведково. Вот здесь.

Он ткнул пальцем в карту.

— Там новый район, — сообщил Аркадий. — Я его почти не знаю.

Александров потёр подбородок, нахмурился.

— Так это же… рядом с моим домом! — заявил Хлыстов.

Он показал на карту и сказал:

— Вот это улица Полярная. Мне там недавно квартиру дали. Вот здесь… нет, вот тут находится мой дом. Видите? Ваши полосы пересекаются совсем близко от него. Буквально в паре домов от моего! Вы хотите сказать, что моя машина сейчас находится там?

Хлыстов вскинул брови.

— А что, может быть, — произнёс он. — Вполне ожидаемый поворот… в розыгрыше. Я бы… так и сделал. А что? Скажут, что у меня склероз. Что я сам её там поставил. И забыл об этом. Вот гады! Пригнали машину к моему дому! Странно, что я её сегодня утром не увидел.

Евгений усмехнулся.

— Мы ничего такого пока не сказали, Женя, — ответил Александров. — Но вашу машину обязательно найдём. Продолжаем поиск, как видите. Но прогресс уже налицо. Во всяком случае, район поисков мы определили чётко. И, судя по вашей реакции, не ошиблись.

Аркадий повернул в мою сторону лицо и спросил:

— Едем в Медведково?

Я кивнул, стиснул между ладонями голову.

— Поехали! — воскликнул Хлыстов.

Мы дружно взглянули сквозь лобовое стекло на очередь около бочки с квасом.

Аркадий махнул рукой водителю. Тот удивлённо вскинул брови и указал на отделявших его от встречи с продавщицей граждан: четверых (хотя изначально перед нашим водителям была очередь из почти десятка человек). Я снова почувствовал в воздухе аромат кваса — его оттенял запах одеколона Евгения и остаточный запашок табачного дыма. Александров снова подал водителю сигнал — сделал это требовательно, по-начальственному. Сигнал Александрова нетерпеливо продублировал и Хлыстов. Усатый водитель в сердцах махнул рукой, пробормотал нечто неразборчивое и побрёл к автомобилю.

Наш водитель по неведомой мне причине поехал в Медведково по улице Ботаническая. Похоже, он знал что-то о нынешнем состоянии московских дорог и улиц, чего не знал я. Под фон из гула двигателя и рассказы приободрившегося Евгения Хлыстова мы проехали по хорошо знакомому мне району. Вот только сейчас этот район казался совершенно чужим. Я не заметил ни одного знакомого рынка, не увидел давно ставшие привычными вывески магазинов.

Я с удивлением отметил, что в семидесятом году ещё не построили кинотеатр «Байконур» (около ещё не открытой станции метро «Отрадное»). В начале улицы Полярная я не обнаружил казино «Золотое яблоко» (там я впервые попробовал лягушачьи лапки). Лишь при виде кинотеатра «Полярный» я понял, что мы не ошиблись улицей. На время позабыл о головной боли — подивился тем изменениям, что случатся со столицей СССР за ближайшие тридцать лет.

Водитель не спросил у Евгения номер дома. Я сделал вывод, что эта информация ему уже известна. Александров и Хлыстов притихли. Они рассматривали совсем не столичные пейзажи, мимо которых мы проезжали. Я отметил, что картину за окном сейчас украшала листва на молодых деревьях — без неё этот район выглядел бы совсем уныло. Я потёр запястье (с удовольствием бы сейчас снял с руки бинт и платок, нормально бы почесал зудевшую кожу). Хлыстов указал пальцем за окно.

— Вот мой дом, — сообщил он. — Вон та пятиэтажка.

Усатый водитель посмотрел на Александрова.

— Едем вокруг дома, — скомандовал Аркадий. — Только медленно. Осмотримся на местности.

Усатый едва заметно кивнул и вывернул вправо руль. ГАЗ-21 провалился колесом в очередную выбоину в асфальте — мы отметили это событие синхронными кивками. Смотрели за окно: на немногочисленные припаркованные у дома машины. Я насчитал два автомобиля «Запорожец» (белый и голубой), заметил красный «Москвич». Во дворе напротив спрятавшейся за кустами детской песочницы замерла бежевая «Волга» с нарисованными на дверях «шашечками» такси.

— Не вижу, — произнёс Евгений. — Свою машину не вижу. Вон тот мой подъезд. Последний. Её там нет. Может…

Хлыстов взглянул на меня, но тут же привстал и посмотрел на лежавшую перед Александровым карту.