Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей - Страница 48

— … Мы разложим предметы на разных расстояниях от тебя, — заявил Александров. — От сотни километров до ста метров. Много предметов: больше десятка. Ты используешь свою способность сначала на дальних. Боль почувствуешь всего один раз…

Я невольно нахмурился — Аркадий вскинул руки.

— … Не сейчас, — добавил он, — проделаем всё это в Москве. Ведь ты же, Сергей, сам сказал, что поедешь в столицу. Вот! Проведём там подготовку, подберём день. Я сам стану твоим подопытным. Всё проделаем легко и просто. Узнаем точно, на каком расстоянии ты…

Александров снова вскинул руки.

— Да не качай головой, Сергей! — сказал он. — Я же объяснил тебе, какие перспективы открывает твоя способность для моей работы… для советской милиции, для всей нашей страны! Представь только, как быстро мы с тобой раскроем ограбление той же сберкассы!..

— Как? — спросил я.

Аркадий вскинул брови.

— Разве это не очевидно? — спросил он. — Вот, посмотри сюда.

Александров склонился, разгладил ладонью поверхность песка у своих ног.

— За всё время поиска ты всего несколько раз используешь свою способность… — сказал он.

Аркадий услышал, как я хмыкнул и уточнил:

— Трёх раз вполне хватит. Вот погляди, Сергей. Представь, что это карта Москвы. Мы с тобой вот в этой точке выясним направление, где спрятались грабители, затем вот здесь и вот здесь. Проведём от этих мест линии-направления…

Александров трижды ткнул пальцем в песок и нарисовал три луча.

— Они пересекутся в одной точке: в той самой, где преступники спрятали деньги. Вот и все дела. На всё это мы потратим пару часов. Бандиты и оглянуться не успеют, как мы уже накроем их малину и отберём награбленное.

Аркадий поднял на меня торжествующе блестевшие глаза, улыбнулся.

Я покачал головой и заявил:

— Не прокатит. Ничего у нас не получится. Даже если не учитывать, что за три «поиска» в течение одного дня я получу массу приятных ощущений в виде головной боли. Деньги мы так всё равно не найдём. Это вообще не вариант.

— Почему? — удивился Александров. — Хватит и два раза… наверное. Третий — это чтобы наверняка.

Он указал мне на песок, где недавно проделал пальцем три борозды.

— Ведь я же объяснил. Всё очень просто же…

Мне показалось, что Александров разозлился.

— Аркадий, у тебя есть деньги? — спросил я. — Любые. Сейчас. Здесь, на пляже.

— Нет, я не взял кошелёк.

Аркадий развёл руками.

— Рита, а у тебя?

Я взглянул на клочок газеты, что красовался на Ритиной переносице.

— Немного мелочи, — ответила Рита. — Я прихватила с собой рубля полтора. На всякий случай.

Она показала рукой на сумку, спросила:

— Этого хватит?

— Прекрасно, — сказал я. — Хватит. Спасибо, Рита. Теперь расскажи Аркадию, как выглядят эти твои копейки. Ведь ты же держала их в руках. Сегодня, совсем недавно. Ты запомнила их внешний вид? Что именно ты запомнила?

Рита вздохнула.

— Ну… — произнесла она. — Там пара десятикопеечных монет, две монетки по двадцать копеек и…

Я покачал головой.

— Нет, не так, Рита. Объясни Алексею, чем каждая из этих твоих монеток отличается от всех прочих. Или хотя бы хорошенько представь одну из них. Самую необычную, которая больше других тебе запомнилась.

Рита растерянно моргнула.

— Они все… обычные, — ответила она. — Обыкновенные.

Я посмотрел на Александрова и сказал:

— Аркадий, вот в том-то и проблема с деньгами. Для моей способности важно, чтобы люди вообразили конкретную вещь, пусть даже и денежную купюру. Кто её представит? Кассир? Инкассаторы? Сомневаюсь.

Аркадий снова посмотрел на свой рисунок.

Секунд десять он молчал, затем произнёс:

— М-да. Проблема. Я об этом не подумал.

Александров вздохнул.

— Ладно, я согласен, — сказал он, — что с деньгами не получится. Ну и ладно. Сергей, но крадут ведь и картины, и драгоценности, и автомобили. Владельцы их точно вспомнят. С такими вещами тебе будет намного проще.

Я пожал плечами.

— Возможно. Но проблему головной боли никто не отменял. Я воспользуюсь «поиском» три раза. В четвёртый раз он не факт, что сработает. Хорошо, если для твоего расследования хватит этих трёх раз. Потому что после пятого раза я точно отключусь.

Рита повернула в мою сторону лицо.

— В каком смысле, отключишься? — спросил Аркадий.

— Потеряю сознание. От боли. Проверенный факт. Я однажды такое провернул. Поддался на уговоры. Больше такого не хочу. Думал тогда, что отброшу копыта. Повезло, что не схлопотал инсульт или инфаркт. Пятый раз — для меня это слишком.

Я поднял руки — показал Аркадию свои ладони.

— Плохо, — заявил Александров. — Сколько придётся ждать? До того, как твоя способность восстановится.

— Как минимум сутки. В прошлый раз после четырёх использований подряд боль держалась часов пятнадцать.

Аркадий покачал головой.

— Долго. Неудобно.

— Полностью с тобой согласен, — сказал я. — Очень неудобно.

Александров провёл рукой по песку, стёр с него свой рисунок. Он взглянул на Серёжу и на Васю, которые всё ещё переделывали песчаную стену. Вдруг снова поднял на меня взгляд.

— Серей, ты говорил: эта способность досталась тебе по наследству, — сказал Александров. — Помню, ты рассказывал: твои предки были шаманами. Это значит, что твои родители тоже так могут? У них тоже есть эта воображаемая стрелка компаса?

— Эта головная боль досталась мне по материнской линии, — ответил я. — Папа ничего похожего не умеет. Бабушка говорила, что такие способности были у моего прадеда — её отца. Говорила, что он был по-настоящему крутым экстрасенсом…

— Кем? — переспросил Аркадий.

— Экстрасенсом. Это… научное название шаманов и прочих сказочных волшебников.

— Твой прадед сейчас живёт во Владивостоке?

— Он умер, — сказал я. — Ещё до моего рождения.

Александров вздохнул.

— Жаль, — сказал он. — Я тут подумал: вдвоём бы вам было легче пользоваться этим вашим «поиском». Если бы вы угадывали направление по очереди. Голова болела бы не так часто. Дважды один, дважды другой… ну, ты понимаешь.

— У моего прадеда во время поиска вообще голова не болела, — сказал я. — Так мне бабушка рассказывала. В плане всех этих экстрасенсорных способностей прадед был круче меня. Он бы и меня обучил, если бы я родился раньше.

Я усмехнулся.

— Бабушка утверждала, что мой прадед много чего умел. Он не только чувствовал направление без всякой боли. Он и гадал, как те цыгане. И даже людей лечил. Она говорила, что её отец и Сан Саныча бы вылечил, если бы был в то время жив. Он…

Я замолчал, посмотрел на Александрова.

На миг мне почудилось: я увидел не Аркадия, а его отца.

— Какого Сан Саныча? — спросил Александров.

Я перевёл взгляд на свою одежду, что стопкой возвышалась на покрывале рядом Ритой. Невольно вспомнил о белой ракушке, которая лежала сейчас в кармане моих шорт. Почувствовал, как пересохло у меня во рту.

— Сергей! Ау!

Александров взмахнул рукой, щёлкнул пальцем.

Я посмотрел ему в глаза.

— Не понял, — сказал Аркадий. — Сергей, кто такой Сан Саныч?

Я сместил взгляд на лицо Риты и спросил:

— Сейчас ведь июль семидесятого года?

Рита кивнула.

— Ну, да, — сказала она. — Ещё июль. Сейчас двадцать четвёртое число, пятница.

Рита моргнула и уточнила:

— Август начнётся только в конце следующей недели.

Александров глуповато улыбнулся, развёл руками — Рита погладила его по бедру, словно успокаивала.

— Серёга, кто такой этот твой Сан Саныч? — спросил Аркадий. — Моего отца, кстати, так зовут. У нас в семье много поколений подряд мужчин называли Александрами. Только на мне эта традиция закончилась. Отец так решил.

Я кивнул… и тут же мотнул головой.

— Тот Сан Саныч умер три года назад, — ответил я. — Второй муж моей бабушки. Хороший мужик… был: весёлый, энергичный. Дожил почти до восьмидесяти лет. Он болел долго. У него нашли опухоль в голове. Неоперабельную.