Измена. У него другая семья - Фад Диана - Страница 1

Диана Фад

Измена. У него другая семья

Глава 1

– Поздравляю Марго, ты беременна, – поворачивается ко мне, откладывая специальное устройство для УЗИ моя подруга Лиля.

Слезы текут из глаз, оставляя горячие дорожки на щеках. Смахиваю их дрожащими пальцами. И улыбаюсь от радости.

– Точно? – спрашиваю подругу, – Вдруг ты ошиблась.

– Марго, ты совсем ку-ку? – крутит у виска Лиля, – Три недели, мало, конечно, но давай, дуй к Любимому, путь определит тебя к Изольде. Будешь у нее наблюдаться, все равно ты к ней прикреплена по ординатуре.

– Подожди, дай прийти в себя, – пытаюсь сесть на кушетке, но немного кружится голова.

– Кружится? – озабоченно трогает меня за плечо, всовывая в руку бумажную салфетку, чтобы вытереть гель с живота.

– Немного, – соглашаюсь я, – Это уже начинается?

– Вот дурочка, – смеется подруга, – Это остеохондроз начинается. Все, иди к главврачу, пусть тобой занимается. Тоже мне, гинеколог называется.

– Лиль, не говори пока ничего Мише, если вдруг увидишь, – вытираю гель с живота салфеткой и одергиваю кофточку медицинской униформы.

– Сама хочешь? Праздник, то да се? – улыбается подруга, – Не скажу, а когда вас поздравить можно будет?

– Когда родим, – ворчу я.

– Тогда я молчу, признаюсь только под пытками, – Лиля делает знак, словно застегивает губы, – Иди обрадуй нашего главного, что скоро в декрет уйдешь.

– Ой, боюсь, так обрадуется, что ноги бы унести, – жалуюсь я Лиле, всовывая ноги в белых носках в розовые специальные шлепанцы без задника.

У нас в платной клинике все так ходили, а царь и бог Сергей Геннадьевич Любимов или Любимый, как его за глаза называли подчиненные, здесь властвовал. Как один из совладельцев, да и как просто главный врач, а еще золотой хирург в прямом и переносном смысле этого слова. И умный, и красивый, и успешный, молодой -полный набор для наших восторженных дамочек, которые только что в рот ему не дышали.

Выхожу из кабинета УЗИ, направляясь в кабинет к главному врачу, как меня окликает врач-кардиолог, Мария Ивановна Крашенинникова, а проще Машка. Мы втроем пришли из одной интернатуры два года назад. Зеленые, не очень опытные, но с горящими глазами все узнать. Лиля говорит, что из-за этого нас Любимый и взял. А я ее уверяла, что из-за практики, что мы проходили у него в клинике с легкой руки нашего преподавателя и куратора группы. Три месяца отработали от звонка до звонка. А вот Маша говорит, что Сергей нас взял из-за того, что мы красивые: блондинка, брюнетка и рыжая. Я, если что брюнетка, великолепная тройка, как нас называли в институте одногруппники.

– Ритка, ну что? – догоняет меня Машуня, а я подхватываю ее под локоть и тащу к туалету для персонала.

Открываю дверь своей нагрудной магнитной карточкой на шнурке и вталкиваю туда Машку, сама стекаю по закрытой двери, зажав рукой рот.

– Ээ, ты чего? – садится на корточки передо мной подруга, – Все опять плохо, да?

– Хорошо, – всхлипываю я, – Маш, три недели у меня, – и рыдания прорываются наружу.

– Ох, дурында, – усмехается подруга, прижимая к себе мою голову, – А плачешь -то чего?

– От счастья.

– Так, давай пока не будем рыдать, ок? Ты хочешь, чтобы ребенок как влетел, так тут же и вылетел, если все время плакать будешь? – начинает ругаться Машка.

– Ннет, – заикаюсь я.

– Тогда вставай, умывайся, Любимый ждет на планерку. Будем разбирать опять Тимошкино дело, – помогает мне подняться Машуня.

– Что он опять натворил? – спрашиваю я, подходя к раковине и включая холодную воду.

Умываюсь, убираю разводы туши под глазами.

– Да бабульку из третьей палаты без УЗИ брюшной полости домой отправил. Так и сказал: «Идите вы уже, доскрипите свой месяц дома, рядом с дедом». Представляешь? – смеется Машуня.

– А Лидия Петровна что? – сквозь смех спрашиваю я.

– А она жалобу накатала, сказала, что еще теперь поживет назло нашему Тимошке, – смеется Маша, – Так ты на сегодня все, домой?

– Да, отпросилась раньше, сейчас к Любимому забегу и домой. Не знаю только Мише говорить или нет, может, раньше времени не нужно? – с сомнением произношу я.

– Почему это? Хотя… Твой бизнесмен со стальными нервами может и потерпеть немного. В отличие от тебя, – улыбается подруга.

– Это да, я так счастлива, Маш, – сверкаю от радости, – Столько лет и все без толку. Я уже и про ЭКО узнавала, но Миша был против. Говорит, будем ждать.

– Ой, ну подумаешь, три года ждали, как говорится, всему свое время, – отмахивается Маша, – Ну все, я побежала, а то и так опоздала.

– Давай, – провожаю подругу взглядом и снова поворачиваюсь к зеркалу.

Улыбка до ушей, глаза сверкают. Я так хотела этого ребенка, так ждала! Мне все равно кто там, мальчик или девочка, да хоть пять мальчиков! Хотя нет, это я преувеличиваю, куда мне столько. Одного будет достаточно. Пока достаточно. Я три года уже замужем, и мы с мужем давно планировали ребенка, но все никак не получалось. Уже и смирились оба, проверились, у обоих все в порядке, но никак и все. Последнее время даже Миша, мне кажется, с этим смирился. Разговоры о детях сошли на нет, к друзьям у которых есть дети, мы больше не ходили в гости, встречались редко и как-то неохотно.

Теперь все изменится, я чувствую! Наконец-то и у нас будет малыш. Трогаю руками еще плоский животик под медицинской формой и закрываю мечтательно глаза. Мой малыш, моя кровиночка, я так тебя люблю!

Глава 2

Любимов, как всегда, в ударе. Разносит Тимофея Константиновича в пух и прах.

– Что значит сказать клиентке, что «Доскрипеть рядом с дедом»? Вы издеваетесь, да? – злой Любимов то еще зрелище. Рядом с ним дракон кажется няшечкой.

– Сергей Геннадьевич… – начинает красный и потный Тимошка, но Любимый резко рубит рукой.

– Во-первых, Лидия Петровна кроме того, что пациент, еще и клиентка, которая платит за свое лечение и пребывание в нашей клинике, во-вторых, вы даже не посмотрели результаты анализов, а что-то там додумали в своей голове. Если вас смущает ее возраст, то восемьдесят пять – это не приговор и ей еще жить и жить.

– Сергей Ген…

– Уйдите с глаз моих, Тимофей Константинович, – обрывает его Любимый, и Прохорова сдувает с места, а потом и из кабинета, – Надеюсь, всем понятно, что так делать нельзя?

Обводит присмиревших врачей своим взглядом. Даже я внутренне подбираюсь, сажусь по стойке смирно, выпрямив спину.

– Далее по графику… – начинает Любимов и все дружно выдыхают.

Когда планерка закончена, все встают и шустренько так покидают кабинет.

– Кравцова, задержитесь, – голос в мою спину, как контрольный выстрел.

Бросаю на Машку испуганный взгляд, а она пожимает плечами и смывается из кабинета. Предательница. Возвращаюсь на свой стул и сажусь, смотрю в ожидании на Любимова.

На этого человека приятно смотреть, но только когда он не смотрит тебе в глаза, как сейчас мне. Сразу вспоминаешь все свои грехи, что успела сотворить за 28 прожитых лет, начиная с пеленок. У Сергея Геннадьевича такой взгляд, что прошивает насквозь. И самое интересное, глаза-то красивые, голубые с серыми крапинками. Да и вообще он мужик интересный, высокий, широкоплечий, красивый. Да, красивый. Мужская такая красота, как Машка говорит «отдаться ему хочется, прямо на этом столе». Провожу по полированному столу ладонью и краснею, представляя Любимого, как он тут… Да чтоб меня, гормоны играют, что ли? Совсем не о том думаю.

– Итак, Маргарита Юрьевна… – начинает Любимов и я внутренне готовлюсь услышать какую-нибудь гадость. Может, я юбку забыла надеть или макияж слишком сильный? Хотя из макияжа у меня только тушь осталась, но Сергей Геннадьевич найдет к чему придраться, обязательно.

– Мм? – только и могу произнести я, смотрю на него как кролик на удава. И почему я его боюсь? Не могу объяснить, ну никак.