Яблочный пирог герцога Дарремского - Любимка Настя - Страница 1

Настя Любимка

Яблочный пирог герцога Дарремского

Настя Любимка

Яблочный пирог герцога Дарремского

Аннотация

Аукцион рабов – не место для приличной леди, но ради любви Энежда готова на все – даже стать одним из лотов.

Илиас Радан Дарремский никогда не хотел быть наследником герцогства. Он готов на все, чтобы передать эту ношу сестре – а потому отправляется с Энеждой на поиски ее возлюбленного, пропавшего без вести.

Вот только перед ним встает тяжелый выбор: спасти сестру или девушку, которую он готов назвать женой? Или раскрыть себя раньше времени и спасти обеих? Но тогда шанс помочь сестре в ее поисках будет утерян безвозвратно.

Пролог

Королевство Амриарн

Герцогство Рамиранское

– Ты уже совсем вырос, сын…

Матушка смотрела на меня, но будто и не видела. Словно заглядывала куда-то глубоко внутрь себя.

Вырос…

Двадцать пять ходов1 отпраздновали пару вехиманов2 назад.

– Я не одобряю твое решение, однако и останавливать не стану. Свои шишки ты набьешь сам.

– Энежда идет со мной.

Сказал – и будто вновь стал десятиходным дураком, который боится получить наказание от матушки. Рука у нее всегда тяжелая была. Уж нам с сестрой это было известно лучше всех.

– Не удивил. Ты уже ход к этому готовился, – мама усмехнулась и ласково прошлась пальцами по моим волосам.

Я не упирался, пусть и не нуждался в подобной ласке. И ее вывод верным назвать не мог.

– Вы оба… В Раймовлен, значит, отправитесь…

Мама на краткий миг прикрыла глаза, и я точно знал, о чем она думала. А еще был уверен в том, что она не подозревала, почему я решился на этот шаг. И боялся, что если все сложится удачно, то наше с сестрой общее решение ей точно не придется по вкусу.

– Илюша, сынок, одна просьба: не будь самонадеянным дураком. И если будет грозить опасность, с которой могут справиться только Хозяева Священной Колыбели, не пренебрегай зовом. Я не сомневаюсь ни в твоем уме, ни в твоей силе, но в мире все еще остаются последователи павшего бога3, а также «побрякушки», уничтожить которые не под силу никому, кроме нас.

«И Ахадэриана4. Но…» – мысленно добавил я недосказанное матерью и на пару мгновений зажмурился.

Мой друг, товарищ по играм и проказам, еще один родитель – как ни назови, это все о нем. Ахадэриан – один из богов нашего мира, что вот уже третий ход находился в спячке, поглощая силу павшего бога. Матушка грустила по нему, но старалась этого не показывать. Несмотря на то, что его нельзя было больше потрогать и с ним нельзя было обменяться мыслеобразами, как это было в моем детстве и юности, он по-прежнему незримо оставался с нами. Священная Колыбель, а заодно и герцогство Рамиранское – его вотчина, место его рождения и силы. Сказка, которая оказалась явью. Как и Хозяева Священной Колыбели – хранители силы бога, те, кто следовали его воле, наделенные его же божественной энергией. И эти Хозяева – мои родители.

Мы все продолжали верить в то, что однажды Ахадэриан сумеет заговорить. Каким он к нам вернется после длительного сна – большой вопрос. Одно я знал наверняка – его любовь к миру не изменится. Как и то, что мы продолжим искать части его тела, чтобы вернуть ему все, что однажды было утрачено по вине хранителей, предавших его задолго до рождения моей матушки и ее становления Хозяйкой Священной Колыбели.

У нас с ним всегда была особая связь. И пусть Ахадэриан являлся могущественным существом, я всегда воспринимал его как неотъемлемую часть себя и своей жизни. Когда растешь в Колыбели – иначе не выходит. Особенно, когда и твои родители далеко не простые люди для мира и… богов.

– Береги Нежку и ребят. Будь уверен, случись с ними что – ответ держать тебе.

– Знаю, матушка. Но я все же вырос и смею верить в то, что воспитание и знания, которые вы с отцом мне дали, не позволят допустить непоправимого.

– Ты все еще мой поросеночек, – фыркнула мама. – Как пироги печь, не забыл?

– Пироги? – удивился я.

– Порадуй Элейн и Сержио перед уходом своим фирменным яблочным пирогом.

Я невольно улыбнулся. Младшие сестрица и брат. Элейн скоро уже пятнадцать ходов исполнится, а Сержио – десять.

Как все-таки быстро летит время! Казалось, только вчера мы с Нежкой устроили маме страшную проверку, желая выяснить, насколько же сильно она нас любит, и боясь рождения сестры. А сейвеху5 я и помыслить не мог, что в моей жизни могло не быть золотоволосой кокетки, с пеленок ловко манипулирующей окружающими, и слишком серьезного брата, который предпочитал безвылазно сидеть в лаборатории, а не играть с другими детьми в бесильне6 или учиться военному искусству. Мама иногда шутила, что сын пошел не в отца, а в Тирхана – ее учителя, которого леди Арсула, его жена и близкая подруга матушки, до сих пор за ухо выводила из лаборатории, когда тот вновь забывал за своими экспериментами о реальной жизни.

– Сделаю!

***

Двадцать пятый ход от Божественного Откровения

Королевство Раймовлен, третья веха вересковца7

– Лис, ты видел? – потрясенный шепот Рамты был слишком громким, чтобы от него отмахнуться. – Матушка нам голову открутит, а после непременно скажет, что так и было!

Матушка…

Справедливости ради, матушка по крови она только мне. Но меня уже давно не беспокоил тот факт, что все дети, выросшие в Священной Колыбели, воспринимали ее Хозяйку8 как собственную мать. Наоборот, заставлял гордиться и вызывал неподдельное восхищение. Это были не просто слова, не вежливость или учтивость, не страх перед той, кто обладал колоссальной силой, и не благодарность за кусок хлеба и крышу над головой. Все было гораздо глубже и искреннее.

Мама смогла то, на что я сам вряд ли был способен. И даже сейчас все еще не мог понять ни ее мотивов, ни слишком доброго сердца. Впрочем, правильнее сказать – принять.

Мне не составило труда узнать, какими на самом деле были отношения моих родителей. Я не просто знал. Благодаря ментальной магии Энежды я это увидел. И не желал быть наследником человека, давшего мне жизнь…

Помнили о тех временах и старые слуги в герцогстве Дарремском, помнила и моя нареченная мать9, которая до пробуждения магического дара служила при мне няней, помнил и сам герцог Радан Дарремский, которого я за отца все равно не принимал. Им для меня стал совершенно другой человек…

Герцог Радан Дарремский, которого покарали боги, все еще блуждал в своих грезах, продолжая мечтать, что однажды Священное Трио10 услышит его молитву и возвернет все обратно. За двадцать ходов еженощных кошмаров и почти пять ходов жизни в виде, почти неотличимом от мертвеца, он так ничего и не понял, полагая, что страдал напрасно… Его сердце продолжает биться, но больше у него нет ни сил, ни власти на то, чтобы творить бесчинства. Однако боги все равно не торопятся принимать его в свои чертоги.

Рамта был юн, едва восемнадцать ходов справил и потому все еще болезненно относился ко всему, что могло хоть как-то огорчить Ее светлость герцогиню Рамиранскую. Матушка была той, чьего внимания хотелось всем. Ласкового слова, доброй улыбки, теплого касания…