Гений Медицины. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 6

А ещё лучше — забрать всё.

Под конец рабочего дня я вернулся в ординаторскую, чтобы дозаполнить истории болезни. Всю работу с документацией уже по привычке я делал вечером, когда срочных дел с самим пациентами нет. Очень удобно.

— Птенец Константин, а вам тут письмо под дверь подсунули, — ехидно заявил Зубов, протягивая мне конверт. — Дайте угадаю, это та хозяйка трусиков?

— Ну наконец-то, я уж думал вы совсем перестали обсуждать хоть что-то интересное! — ворвался в ординаторскую Терентьев. — А нет, просто интересненькое вы двое обсуждаете теперь по вечерам!

Я забрал у Михаила Анатольевича конверт. Так, и что у нас здесь?

Внутри оказалась очень лаконичная записка: «Тебе не стоит ходить на бал-маскарад».

Глава 3

Терентьев и Зубов чуть носами не столкнулись, пытаясь заглянуть в мою записку. Михаил Анатольевичу это сделать удалось, и теперь он с интересом смотрел на меня.

— Что за бал-маскарад? — поинтересовался он.

Вот много положительных черт характера у моего наставника, но и отрицательных тоже хватает. И чрезмерное любопытство — как раз одна из них.

— Праздничный приём у барона Филимонова, — задумчиво ответил я. — Мою семью пригласили на него.

— Ух ты, пух ты, труляля, — непонятно выругался Терентьев. — Вообще-то это очень шикарный приём. Филимонов не приглашает абы кого. Ох, то есть я не это хотел сказать…

Гинеколог имел в виду, что семья Боткиных — довольно бедная, странно, что нас пригласили на подобное мероприятие.

Обижаться или возмущаться я не стал. Во-первых. Потому что мне это самому казалось странным. Конечно, я обещал отцу восстановить статус нашего рода, но ещё не сделал ничего такого, чтобы нас уже приглашали на подобный вечер. Ладно, если бы меня пригласила Фетисова, с ней нас хоть что-то связывает.

А во-вторых, я не обратил внимания на слова гинеколога, потому что всё думал про записку. Её подсунули под дверь, как и все любовные послания, которые были до этого. Либо под дверь, либо в истории болезни. Да и почерк такой же. Вывод — это снова та самая медсестра.

Услышала наше с Никитой обсуждение возле поста медсестёр, и тут же испугалась, что на приёме я буду с другими дамами. И решилась на такой отчаянный ход? Вполне возможно.

А вот на отчаянный ход представиться мне лично она так и не решалась.

— Ты мне тут на птенца моего не бузи, — тем временем Зубов решил защитить меня перед Терентьевым. — Неважно, какая у него семья! Позвали — значит были причины!

А ведь в самом начале интернатуры Михаил Анатольевич и сам не упускал возможности напомнить мне о моём бедном роде. Многое изменилось с тех пор.

— Всё в порядке, — остановил я разгневанного наставника. — Я не в обиде. Действительно, это приглашение выглядит странным. Думаю, мой отец уже знаком с бароном Филимоновым.

Хотя на самом деле мне казалось, что на балу будет ждать очередной подвох. Ведь отец тоже удивился этому приглашению.

Терентьева такой ответ не устроил, но в дальнейшие споры он вступать побоялся. Кивнул и поспешил к себе в отделение.

— Вы всё на сегодня? — спросил у меня Зубов.

— Да, со всеми пациентами закончил, — кивнул я. — Дежурить есть кому?

На этой неделе я отдежурил два раза, как и обещал наставнику. Однако был готов и ещё остаться, если будет такая необходимость. Работать мне нравилось, спасать людей тем более.

— На ночь поставлю Шуклина, а потом сам сутки подежурю, — пожал плечами Зубов. — Кстати, с понедельника вас всех ждёт сюрприз!

В последнее время все сюрпризы, которые происходили в клинике, были не очень-то сюрпризными.

— Надеюсь приятный, — усмехнулся я. — До понедельника!

Перед уходом я ещё раз зашёл к Чехову. Он уже начал получать лечение и чувствовал себя гораздо лучше. Особенно учитывая и мою подпитку его магией.

— Увидимся в понедельник, — сказал я ему. А затем тихо прибавил, — с той самой проблемой всё улажу.

Говорить при соседях даже имя Гоши было опасно, они его прекрасно слышали. Благо, Антон Николаевич меня прекрасно понял.

— До понедельника, и спасибо вам, доктор, — подыграв, кивнул он.

Я собрался, подхватил сумку, и отправился к выходу из клиники. Клочок должен был объяснить попугаю, как покинуть клинику и где встретиться с нами. Для встречи я выбрал соседнюю улицу, не так далеко от клиники, но и не прямо под окнами.

Кончено, для прохожих это всё равно была чудная картина. Посреди улицы мне на плечо уселся непонятно откуда прилетевший яркий попугай. Ну, чего только на улицах Санкт-Петербурга не бывает, верно?

По дороге домой пришлось зайти в зоомагазин. Если мой крыс питался вполне человеческой пищей, то Гоша запросил специальный корм для попугаев. Пришлось купить ему большую пачку.

Оказавшись, наконец, дома, я решил провести для него короткий инструктаж.

— Значит так, по всем своим нуждам ходить в туалет, — строго заявил я. — Клочок объяснит тебе, как там что делать. И чтобы по квартире ничего подобного не было! Итак развёл в клинике бардак!

— Я не специально, в той комнате не было даже рраковины, — оправдался Гоша. — Я воспитанный попугай!

Хотелось бы верить. Дополнительных проблем мне не хотелось, и так забот хватало.

— В Клинику со мной ты ходить не будешь, будешь ждать выздоровления хозяина здесь, — продолжил я. — Из квартиры вылетать запрещено. Кричать, орать тоже запрещено. Всё понятно?

— Да, у меня строгий хозяин, — поддакнул мне крыс. — Тут не как у твоего Чехова. Здесь дисциплина нужна.

— Понял, прринял, — ответил Гоша. — Гоша будет хоррошим.

Мне на телефон позвонила соседка и попросила зайти к ней, так что планёрка с фамильярами подошла к концу. Оставив Клочка показывать Гоше его временное жилище, я поспешил к Марии Семёновне.

Дверь в её квартиру была открыта. Женщина лежала на диване, возле неё стоял поднос с фруктами и едой.

— Григорий Николаевич каждый день приходит, — перехватив мой взгляд, покраснела она. — Замуж всё зовёт. А какой может быть замуж в моём-то возрасте.

— Любви все возрасты покорны, — улыбнулся я. — Так что подумайте над его предложением. Не упускайте своего счастья.

— Ой, скажете тоже, — покраснев, отмахнулась Мария Семёновна. — Я вот что позвала… Что в итоге с моей внучкой?

— Поеду к ним в следующее воскресенье, уже окончательно вылечу, — заверил я соседку. — Разве вам дочка не сообщала?

Она конечно не в курсе, что является дочкой Марии Семёновны, но общаться-то они должны.

— Сообщала, — задумчиво кивнула соседка. — А ещё говорит, что состояние Аришки всё ухудшается, и она не знает, правильное ли приняла решение.

— Состояние вряд ли сильно ухудшится за пару недель, — возразил я. — Тут речь не про инфекцию, а про тугоухость.

— Врач отоларинголог, к которому они ходят, заявил, что если ничего не предпринять за две недели, то тугоухость перейдёт в полную глухоту, — ответила Мария Семёновна. — И ваш повторный визит попадает в эти сроки… Но Настя там вся на нервах.

Очень странно. Я осматривал девочку, и никаких предполагаемых ухудшений не отметил. Нет, состояние вполне стабильное. К полной глухоте перейти не должно.

Так зачем же тогда отоларинголог так сказал? Произошли какие-то изменения за неделю моего отсутствия?

С этим надо что-то делать.

— Так, приехать раньше следующего воскресенья в Выборг я не смогу, — вслух начал рассуждать я. — Но может, Настя и София наоборот, приедут сюда? Остановятся у вас, посмотрят город, а я вечером займусь слухом Софии?

Насколько я понял, мать Софии не работала, и сидела дома с дочкой. Подобная поездка может пойти на пользу им обеим.

— А ведь это идея, — обрадовалась Мария Семёновна. — Я позвоню им завтра, и приглашу приехать ко мне! Соня ни разу не видела Санкт-Петербург. Жаль, что самой с ними погулять не получится!

Пока мы разговаривали, я успел воздействовать на соседку нужным аспектом, но до выздоровления тут было ещё далеко.