Гений Медицины. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 4

Вот это он сразу же загнул, конечно. Хроническая обструктивная болезнь лёгких — это неизлечимая патология. Даже я ещё не задумывался, с какой комбинацией аспектов можно попробовать с ней справиться.

А Чехов собрался вылечиться, имея только первый уровень самого базового аспекта.

— Нет, этого вы сделать не сможете, — честно ответил я. — Могу попробовать я, да и то далеко не сразу. Для начала, вам нужно научиться владеть этой магией. В идеале — поступить в лекарскую академию.

— Мне, конечно, всего лишь тридцать пять, но для академий я уже староват, — ответил Антон Николаевич.

Довольно молодой возраст для приобретения ХОБЛ, между прочим. Думается мне, в день он курил гораздо больше пачек, чем сказал мне.

— Но это будет глупо — оставлять целую ветвь магии без внимания и прокачки, — ответил я. — У вас есть такие шансы владеть сразу двумя направлениями!

Возможностей открывается просто невероятное количество!

— Я понимаю, просто… Где бы взять время на всё это, — развёл руками Чехов. — Я пока что не очень представляю, как всё организовать. Может быть, вы сможете меня немного подучить?

— Я не смогу заменить лекарскую академию, и во времени тоже ограничен, — подметил я.

Хотя с другой стороны, так Чехов будет под присмотром. Ведь благодаря необдуманным действиям моего крыса Антон Николаевич теперь в курсе одной из самых скрываемых моих тайн. О наличии фамильяра.

— Хотя бы какие-нибудь вводные занятия, чтобы я немного освоился, — взмолился он. — Прошу вас!

— Хорошо, — согласился я. — Несколько уроков я вам дам. Заодно сможем определиться с дальнейшим планом действий.

— Наши хозяева тоже подрружились? — подлетел к Чехову Гоша. — Мы теперрь все дррузья?

Как же всё просто работает у наших фамильяров! У людей всё совсем не так. Чехов проигнорировал вопрос своего попугая, просто легонько потрепав его пёрышки. Я же решил обсудить ещё одну важную тему.

— С фамильяром вы тоже можете усиливать вашу связь, — сказал я. — Совместные тренировки помогут вам научиться общаться телепатически. Кроме того, у фамильяров часто проявляются магические силы, схожие с силами хозяина.

Хотя у Клочка в этом мире они до сих пор не проявились. Две тысячи лет назад он развил своё обоняние до максимума, и чувствовал запахи болезней.

В этом же мире он максимум хозяйку женских трусиков может отыскать. И то, пока не нашёл.

«Да ты просто сам забыл дать мне такое задание» — возмущённо мысленно заявил Клочок, без спроса прочитав мои мысли.

«А теперь я тебя, возможно, снова накажу» — угрожающе ответил я.

Клочок тяжело вздохнул. На самом деле высаживать на домашний арест я его больше не собирался. Помощь крыса очень нужна и в клинике, и на балу. Максимум из наказания лишу ноутбука на какое-то время.

— То есть, мой Гоша тоже потом сможет владеть писательской магией? — удивился Чехов.

— Каким-то её проявлением, — кивнул я. — Но для этого связь между вами нужно развивать.

Я рассказал им несколько упражнений, которые мы сами с крысом периодически делали. Пока Антон Николаевич лежит в больнице, делать их вряд ли получится, но потом они вполне могут этим заняться.

Кроме того, я рассказал и про медитации в Храме Великого Ткача, куда мы условились сходить после выписки Чехова.

На протяжении разговора чувствовал он себя вполне сносно, потому как я вкачал довольно много магии пульмонологическим аспектом. Это было скорее симптоматическое лечение, но состояние это значительно облегчило.

— Константин Алексеевич, — в дверь ординаторской постучалась Света.

Попугай и крыс поспешили спрятаться, да и Чехов укрылся за шкафом.

— Что случилось? — открыв дверь, спросил я.

— Вас просят подойти в приёмное отделение, — смущённо ответила Светлана. — Помощь нужна какая-то.

— Сейчас подойду, — кивнул я.

Медсестра ушла, а моя команда выбралась из своих укрытий.

— Я вас закрою снаружи, сидите тихо, — распорядился я. — Можете как раз потренироваться тем упражнениям, что я сказал. Клочок, а ты следи за порядком.

«И если что — сразу зови меня» — мысленно добавил я.

Всё-таки оставлял мало знакомого мужчину и попугая в ординаторской. Чехов казался мне приятным человеком, но осторожность не помешает.

«Принято» — коротко ответил крыс.

Я закрыл ординаторскую и поспешил в приёмное отделение. Не был здесь уже довольно долго. С тех пор, как прошла дуэль с Антоном, и наша «дружба» с ним закончилась.

Подошёл к стойке с регистраторами, и меня отправили в пятый приёмный кабинет. Ну наконец-то, а то было ощущение, что здесь один Антон и работает!

В кабинете сидел молодой человек старше меня на пару лет, в очках и с тёмными волосами.

— Добрый вечер, — поздоровался я с ним. — Меня зовут Константин Алексеевич Боткин, я врач-терапевт. Мне сказали, что вы меня звали.

— Да-да, здравствуйте, — кивнул он. — Хромов Игорь Станиславович, врач приёмного отделения. У меня… возникла трудность. И я решил проконсультироваться с терапевтом.

Странно, почему нужный вопрос он не захотел обсудить с другими врачами из приёмного отделения? Может, они заняты или здесь не самые дружелюбные коллеги.

— Слушаю, — кивнул я.

— Ко мне привезли по скорой помощи пациента, мужчину, шестидесяти лет, — торопливо начал объяснять Игорь. — С жалобами на повышение температуры, озноб, слабость, чувство нехватки воздуха. При осмотре у него также отмечены желтушные покровы. И вот, смотрите его анализы крови.

В биохимическом анализе крови, который уже сделали в приёмном отделении по цито, были повышены печёночные ферменты. Пока что вся картина ярко говорила о каком-то поражении печени.

Общий анализ крови был отличим очень высоким показателем СОЭ. В организме шло воспаление.

— Так, а в чём вопрос? — уточнил я.

— Дело в том, что диагностическим аспектом мне подсвечивается сердце, — пояснил Хромов. — И я не очень понимаю, как сердце связано со всем этим. Я отправил пациента на ЭКГ, сейчас привезут назад.

Игорь заметно нервничал. В приёмном отделении с пациентами принято было разбираться очень быстро. Этот же врач отличался таким же подходом, как и я — лучше тщательнее всё проверить, и направить пациента в нужное отделение.

В прошлый раз, когда я подменял опаздывающего Антона, такой мой подход тоже не всем нравился. Но я его одобрял.

Также отметил, что Игорю даже не дали медсестры. Поэтому на ЭКГ пациента пришлось везти в другой кабинет, где был и аппарат, и медсестра, которая могла его снять.

Как раз в этот момент санитары вкатили назад каталку с пожилым мужчиной, и протянули Хромову плёнку. Я забрал её, и принялся изучать.

Так, кроме повышенного пульса — ничего. Понятно, нужно осматривать самого пациента.

Так, сначала диагностический аспект. Свечение в области сердца, а точнее — в области его клапанов. Лёгкое свечение по всему организму. Свечение в печени.

Так, кардиологический аспект… Ну, всё стало понятно. У пациента инфекционный эндокардит.

— Операции на сердце были? — спросил я у Хромова. Сам я уже знал ответ, но решил использовать этот случай, как короткий обучающий момент.

Другими словами, добиться, чтобы Игорь сам догадался до диагноза. В пациента я уже влил нужной магии, и стабилизировал его состояние. Экстренного ничего нет, время есть.

— Было протезирование аортального клапана из-за его стеноза, год назад, — ответил Хромов. — А это как-то связано?

По крайней мере новый врач молодец, что успел это выяснить. Анамнез собирать умеет.

— Связано, если свечение есть в сердце, — кивнул я. Затем достал свой фонендоскоп, и прослушал сердце, — А при аускультации сера ещё и диастолический шум слышен.

— Что-то с клапаном… тромботические осложнения? — почесал голову Хромов. — Нет, что-то другое. Инфекционный эндокардит!

— В точку, — кивнул я. — Воспаление соединительнотканной оболочки сердца. Изначально предрасполагающим фактором и являлось протезирование клапана. А пусковым стала или болезнь, или снижение иммунитета.