Адвокат Империи 17 (СИ) - Фабер Ник - Страница 43

— А ты перестань нести чушь, пожалуйста, и скажи мне правду. Ты же хочешь, чтобы мы с тобой сотрудничали, ведь так? Тебе же нужно, чтобы я развивался? Нужно?

— Нужно, — не стал он спорить.

— Так как всё было на самом деле?

— А с чего ты решил, что я соврал тебе хоть единым словом? Я сказал чистую правду. Алестер Галахад действовал по собственной воле. Потому что таковы были условия его договора с Андреем Разумовским…

— Просто прекрасно. Может быть, ты мне ещё скажешь, за каким дьяволом подобному человеку заключать договор, да ещё и такой, с этим сумасшедшим?

— Простой вопрос, простой ответ, Александр, — пожал плечами Зеркальный. — Потому что Андрей не оставил ему иного выбора. Всё очень просто. Алестер мог выполнить то, что должен был. Он мог пожертвовать будущим своего рода. Или же пожертвовать одной своей жизнью, но сделать то, чего от него хотел Андрей.

— Смерти Алексея Багратионова? Зачем?

Разумеется, чёткого ответа я не получил. Зеркальный лишь пожал плечами.

— Кто знает? Это был его договор и…

— Давай, пожалуйста, без вот этого вранья, хорошо? — перебил я его. — Я никогда не поверю в то, что ты не знал условия их контракта.

— А даже если и знал? Что это меняет? — в ответ спросил он. — Что тебе даст эта информация? Ведь ты уже получил то, зачем сюда пришёл. Я подтвердил тебе, что Галахад сделал это не по воле Британского Императора. Разве этому пауку этого будет недостаточно?

Так-то он прав, конечно. Тут я с ним не поспорю. Меньшиков хотел знать причину и я её узнал. Дело в договоре. Но… вот так просто уйти и не воспользоваться шансом?

— Ты говорил, что власть над договором имеет лишь тот из Разумовских, кто его заключал. Это так?

— Власть над договором имеет тот, кто его заключил, — кивнул Зеркальный, практически полностью повторив мои слова. — К чему ты клонишь? Думаешь, если твой брат мёртв, то договор потерял силу?

— Нет, я знаю, что они продолжают действовать и после. У меня вопрос по другой линии.

Зеркальный чуть наклонил голову в бок и сделал приглашающий жест рукой.

— Спрашивай, Александр. У нас есть ещё немного времени и я в достаточно хорошем настроении, чтобы ответить на твои вопросы.

Ну, это важный момент. Проблема только в том, что я до сих пор не был уверен в том, скажет ли он мне правду. Говорит ли тут правду вообще хоть кто-то?

— Это правда, что Илья Разумовский смог получить власть над контрактами, которые заключали до него? Другие Разумовские, я имею в виду.

Он ответил не сразу. Почти с минуту Зеркальный сидел и молча смотрел на меня. Ну, по крайней мере мне так кажется, потому что его маска была направлена прямо на меня всё это время.

— Нет, Александр. Илья Разумовский никогда не имел власти над чужими контрактами, — произнёс Зеркальный. — Кто бы ни сказал тебе это, он солгал.

Глава 16

— Кто бы ни сказал тебе это, он солгал.

Так. Любопытно. Но ведь Уваров рассказывал мне совсем другое…

— Должно быть, ты сейчас думаешь что-то вроде: «Но ведь мне сказали совсем иное», да, Александр?

Слушая его, я готов был поклясться, что скрытое за зеркальной маской лицо сейчас ухмыляется.

— Что-то вроде того, — не стал я таить. — Может быть, прояснишь?

— А ты этого хочешь?

— Информация никогда не бывает лишней, — пожал я плечами. — Особенно, если эта информация получена из, так сказать, первоисточника.

— Хочешь устроить мне допрос?

— Хочу узнать правду, — ответил я. — Если для этого требуется устроить допрос…

— То тебя это устроит, — сделал он вывод.

— В данном случае все инструменты хороши, — пожал я плечами.

— Инструменты, Александр, нужно…

— Использовать там, где они подходят? — закончил я за него. — Я в курсе. Как и то, что мы с тобой сейчас разговариваем только потому, что тебе это выгодно.

Кажется, я сейчас смог его немного удивить.

— Думаешь, что я не стал бы говорить с тобой, если бы мне это было не выгодно? — спросил он.

— Я думаю, что у такого существа, как ты, могут быть собственные интересы. Точнее, я уверен, что они у тебя есть, — поправил я себя. — Учитывая наш прошлый разговор и то, что ты сразу же притащил меня сюда, стоило только зайти речи о том, что я согласен играть по твоим правилам.

— Ты считаешь, Александр, что я устанавливаю для тебя какие-то правила?

Вопрос прозвучал почти насмешливо. Да и в целом, их было как-то много.

— Забавно, — протянул я.

— Что именно?

— Вместо того, чтобы отвечать на мои вопросы, ты сам их задаёшь. Уходишь от разговора?

— Может быть ты просто задаёшь не правильные вопросы? — предложил он с долей иронии в голосе. — Или, может быть, у меня нет на них ответов.

— Я был бы идиотом, если бы считал, что у тебя их нет, — честно ответил я. — Иначе ты бы не угрожал мне во время нашего прошлого разговора.

— С чего ты так решил? — поинтересовался Зеркальный.

— С того, что у тебя есть свои собственные интересы. Мы оба это знаем. И вряд ли я ошибусь, если скажу, что именно они являются для тебя приоритетом.

— Резонно.

— Вот и я так думаю. А что касается допроса… — я вновь пожал плечами. — Не вижу смысла вести допрос с тем, на кого у меня нет рычагов давления. Тем более, как я понял, в твоих интересах мне эту информацию предоставить.

Зеркальный ответил не сразу.

— Почему бы и нет, — медленно произнёс он после недолгой паузы. — Ты ведь уже знаешь, что контракт заключается не между двумя людьми, ведь так?

— Между их душами?

— О да, Александр. В самую точку. Контракт заключается напрямую между душами. Именно это делает их столь опасными. Договор нельзя нарушить. Нельзя обмануть…

— Можно, — не согласился я, специально немного исказив его слова. — Мы же отменили контракт Елены…

— Мы его не отменяли, — ожидаемо возразил мне Зеркальный. — Так что это не обман. Скорее небольшая лазейка в правилах и не более. Ты лишь заключил новый. Непосредственно с её собственной душой. И в данном случае он имеет приоритет. Понимаешь? Хотя кого я обманываю. Конечно же ты это понимаешь. Ты слишком умён, чтобы забыть об этом. Ведь я тебе это уже говорил. Всё пытаешься по крупицам вытащить из меня информацию?

— Совру, если скажу «нет», — хмыкнул я и усмехнулся. — Можешь назвать это профдеформацией. Расскажи, как они заключаются?

— Несложно, — расплывчато ответил он. — Принцип, как и всё гениальное, прост. Чем-то он похож на твою способность контролировать чужую волю…

— Хочешь сказать, что достаточно всего лишь взгляда в глаза? — не поверил я. — Как-то это слишком просто, не находишь?

— Глаза, Александр, это зеркало души. Кажется, так вы, люди, говорите, нет? Да и в любом случае, я не вижу необходимости расписывать тебе механизм работы столь древней магии. Но если упростить до предела, то нужны лишь два человека, которые пойдут на сделку. А я проведу её, как посредник между вами и источник своей силы.

Любопытно. Отсюда появляется один крайне интересный и почти что сам собой напрашивающийся вопрос… Но задавать я его пока не буду.

— Прямо как дьявол, — заметил я вместо этого. — То есть, я заключаю договор между своей душой и душой другого человека. А ты, значит, выступаешь в роли гаранта?

— Можешь сказать и так, — равнодушно отозвался он. — То, как меня назовут, роли не играет. Как и другие источники Реликвий, я являюсь проводником этой силы. И да, пусть именно я слежу за соблюдением каждого из договоров, заключают их именно люди. Сам понимаешь, что находясь здесь у меня не так много возможности с кем-либо договориться.

— Допустим, — согласился я. — То есть, отменить договор может лишь тот, кто его заключал. Я прав?

И спросил я не просто так. Это был очень важный вопрос, так как у меня в голове начали появляться кое-какие сомнения. Его объяснения звучали слишком просто. Слишком… Не знаю, как описать. В них имелось нечто глубоко неправильное.